Память предков

Широкие скулы, моих  глаз узковатость -
От предков-кочевников память осталась.

Поэтому сердце приводит в смятенье
Наездников вольных гортанное пение,

И струны души так вибрируют странно
При виде коней, что бегут неустанно…

Картины той жизни я вижу так внятно,
Как будто сама там бывала когда-то:

Степи бесконечной ковыльное море
И конница мчит по ней дикой волною…

И храп лошадей, и гортанные вскрики,
И сабли, воздетые, в солнечных бликах…

Тех всадников–тьмы на степных лошадях.
Размечут, что встретится, походя в прах.

Так тяжко земля под копытами стонет,
И стон далеко по степи ветер гонит.

И кто бы ты ни был – уйди, расступись!
И пыль застилает небесную высь…

И так же, как все в этой бешеной гонке,
К спине привязавши грудного ребенка,

Ни страха, ни устали  сроду не зная
Неслась через степь моя пра- кочевая.

Теперь не узнаешь никак, что с ней стало,
Быть может, она от своих приотстала?

А может быть конь занемог и устал,
Не выдержал скачки, безвременно пал?

А может, врага повстречала в степи
И помощь далече – зови, не зови…

На конный разъезд в пылевых облаках
Смотрела, сжимая нагайку в руках?

Или в ковыле, изогнувшись неловко,
Она прикрывала собою ребенка?

Какой бы высокой ценой ни платила,
Но жизнь она крохи своей сохранила…

А хочется верить, что люди – не звери,
И мать пощадили, мальца  пожалели…

И как бы то нИ было, нить не прервалась,
Хоть все и под толщей веков затерялось…

Не знаю - фантазии? Или зов крови?
Но в час, когда маетно перед грозою,

Когда самый воздух тревогой наполнен,
И бешено ветер мчит пыльные волны,

И мощь набирая гром где-то рокочет
(Так кони в галопе ковыль седой топчут),

Мне степь представляется в дымных кострах
И спящий младенец на смуглых руках.