Маленький стаканчик

Яма на приволье,сбоку чернозем,
                возвращался с кладбища дедушка Пахом.
Разводил руками и сквозь птичий гам
                говорил кому-то:"Все мы будем там".
Свеженький,сосновый крестик вколотили,
                повздыхали для порядка,грусть изобразили.
Стали любо говорить,закативши очи,
                те,кто после рюмки зла,до словес охочи.
Нарочито,с чувством и слезой без меры
                после тоста с водкой стрескали консервы.
Дальше шёл апперитив иже с ними танцы,
                стали глотки в песне драть,пьяные засранцы.
Прикопали молодца,стылого,холодного,
                типа побоку уже корчить благородного.
Та же стопка,сверху хлеб под крестом в тенечке,
                ну,больные,дед пыхтел,Ирода сыночки.
Хорошо ли в глубине космоса подземного?
                скверно,влажноватенько,ничего богемного.
Он теперь-то не споет,глух и нем к тому же,
                и баян его молчит в придорожной луже.
Он не кашлял,не хрипел,колоритный мальчик,
                когда спиртику хлебнул маленький стаканчик.
С добрым батюшкой путём,как-то не накладно,
                пацана отпели враз,быстро и обрядно.
Во Христовы годы сгинул,в тридцать три и сразу.
                пел и пел бы,пить зачем синюю заразу?
Кто теперь нам будет петь,птицы или волки,
                или может поселянки,местные кошелки?
Кто поплачет о тебе и была ль зазноба,
                может да,но не пришла постоять у гроба.
Сокрушался дед безмерно,жалко баяниста,
                птицы пели в этот день радостно и чисто.
Шёл дедок,вздыхала рожь,кланялись колосья,
                кто-то песню не допел,значит не срослося...

                2018.