Таланту Паустовского. Прелесть юности туманной!

  У Блока есть ранние малоизвестные стихи, что не цитирует пока молва:
"Ночь тёплая одела острова".*
   В этих стихах есть одна строчка восторженная – звуки красоты высокой,
что вызывает в памяти всю прелесть юности туманной:
"Весна моей мечты далёкой... "
   Это - не просто обыкновенные слова. Это – озарение,
Свет чувств восторженных из строк!
Но из таких вот озарений и был создан Блок!
    Каждый раз, когда я бывал в Ленинграде, я хотел пойти на речку Пряжку, в тот дивный уголок,
чтобы увидеть тот дом, где жил и умер Блок.
    Однажды я пошёл и заблудился среди пустынных кварталов
и так и не нашёл дом Блока среди, увы, малознакомых мне каналов.
Но случайно я увидел в переулке, заросшем травой, мемориальную доску на кирпичном выцветшем доме.
В этом доме, оказывается, жил Достоевский. 
И только недавно я нашёл, наконец, дом Блока на набережной реки Пряжки.
И не так далёк теперь показался и Невский.
   Поздняя осень засыпала чёрную реку ворохами сухих листьев.
За Пряжкой начиналась рабочая портовая окраина города.
Видны были мачты пароходов, бледное предвечернее небо, наступали первые холода.
На Пряжке было пустынно и тихо, как в глубокой провинции всегда.
   Это был странный приют для такого поэта, как Блок,
Которому судьба отмерила уж очень невеликий срок.
Быть может, Блок искал эту тишину, дававшую юному сердцу удовольствие,
потому, что она возвращает смятенному человеческому сердцу новые мечты и спокойствие.
________
*  А. Блок:
    Ночь тёплая одела острова.
Взошла  Луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась.
   Ты, счастие! Ты, радость прежних лет!
Весна моей мечты далёкой!
За годом год… Всё резче тёмный след,
И там, где мне сиял когда-то свет
Всё гуще мрак… Во мраке – одиноко -
Иду-иду - душа опять жива,
Опять весна одела острова.
_________
Г.К. Паустовский. Алексадр Блок. (Отрывок)
   У Блока есть ранние малоизвестные стихи: "Ночь теплая одела острова".
В этих стихах есть одна строчка - протяжная и нежная, вызывающая в памяти всю прелесть туманной юности: "Весна моей мечты далекой... "
Это - не обыкновенные слова. Это - озарение. Из таких озарений создан весь Блок.
Каждый раз, когда я бывал в Ленинграде, я хотел пойти (именно пойти пешком, а не поехать на автобусе или трамвае) на Пряжку, чтобы увидеть тот дом, где жил и умер Блок.
Однажды я пошел и заблудился среди пустынных кварталов и затянутых тиной каналов и так и не нашел дом Блока. Но случайно я увидел в переулке, заросшем травой, мемориальную доску на кирпичном выцветшем доме. В этом доме, оказывается, жил Достоевский.
Только недавно я нашел наконец дом Блока на набережной реки Пряжки.
Поздняя осень засыпала черную реку ворохами сухих листьев. За Пряжкой начиналась рабочая портовая окраина города. Видны были … мачты пароходов,  бледное предвечернее небо. Но на Пряжке было пустынно и тихо, как в глубокой провинции.
Это был странный приют для такого поэта, как Блок. Может быть, Блок искал эту тишину и близость моря потому, что она возвращает смятенному человеческому сердцу спокойствие.