Империя не может умереть...

Опубликовано в "Литературной газете" №6 от 06.02.2018г. (в сокращении по формату издания.)

[Владимир Шемшученко. Как земля и трава. Книга стихотворений. – СПБ.: Бизнес – Остров. 2017. – 168с.]

Возможно, обижу многих, но после безвременного ухода из жизни Михаила Анищенко, Владимир Шемшученко остался, пожалуй, единственным  лидером  русской партии в российской поэзии. Поэтом такого калибра и такой темы на поле литературы. «А что за тема?» -  возможно, опять спросит иной читатель. Да всё та же, - отвечу хотя бы я, - Россия, её судьба. Так что, и новая книга– это продолжение давно заявленной поэтом темы. И, если пользоваться старыми советскими формулировками, в изложении и понимании В.Шемшученко  судьба России - это  оптимистическая трагедия. Тогда как в трактовке покойного М.Анищенко это была трагедия, но пессимистическая. Ну, как говорится, история, в том числе и история литературы, рассудят: «…Кто же прав был из нас \ В наших спорах без сна и покоя…».

Что характерно для стихов В.Шемшученко? Поэт не изводит читателя чересчур длинными стихотворениями, тут, в соответствии с чеховским афоризмом, налицо «краткость – сестра таланта». Далее, в его стихах обязательно присутствует личностный момент, т.е. не всегда автор прячется за  лирического героя, а говоря точнее, автор и есть этот самый лирический герой. Которому веришь. Хотя разнообразие тематики иной раз вызывает изумление: «как много пройдено дорог!..»

Но автор, он же - лирический герой, всегда стоек перед всеми вызовами жизни и судьбы, никогда не сожалеет о прошлом, хотя и признаёт: «как много сделано ошибок!» Возможно, для постоянного напоминания о бренности бытия ещё бессознательно будущий поэт в детстве  вытатуировал эти есенинские строчки  на «подъёмах» ступней (да простит меня автор за этот случайно «подсмотренный» мной  на пляже  в Крыму во время одного из литературных фестивалей штрих к его «портрету»…). В этот контекст весьма «удобно» ложится и строчка «Я изучал родную речь по синим лагерным наколкам»  из стихотворения «Не верь, не бойся, не прости».
И тогда вполне логичны и эти строки:

Любил я блатные словечки
И драки — квартал на квартал.
И жизнь не плясала от печки,
А волчий являла оскал…
(«Любил я блатные словечки…»)

Но, главное, поэт всё же с надеждой смотрит в будущее (всё та же оптимистическая трагедия!):

…Пусть звякнет цепь,
пусть снова свистнет плеть
Над теми, кто противится природе...
Имперский дух неистребим в народе,
Империя не может умереть!
        («Империя не может умереть…»)

Поэт формирует свою книгу не по разделам, которые бывают часто громоздки и сложноповторимы в последующих книгах, и, соответственно, требуют нового переформатирования, что не всегда удобно, а по циклам, которые легко комбинировать при формировании структуры книги. Правда, из-за количества включённых в них стихов почти все они выглядят, как мини- даже микроциклы, состоящие, в основном, из 2-3, редко 7-8 стихотворений. Всего циклов в книге 19: «Степное», «Соловки», «Родине», «Мысль превращается в слова», «Заполярье», «Здравствуй», «Дорожное», «Над Кубанью» и др.
 
Помимо стихов, что называется, пронумерованных, автор плюсует к каждому  стихи, очень близкие по духу и содержанию. Иногда удивляешься при чтении: а чего это автор не включил их в тот или иной цикл «официально»? Иногда же, наоборот, кажется, что стихи стоят невпопад, и хорошо бы, например, «Снятся мне по ночам человекособаки» поставить в цикл «Степное», потому что, на первый взгляд, оно неудачно застряло в другом месте. Ну, хозяин – барин, его право. А нам остаётся только жалеть, что кажущееся естественным решение почему-то не воплощено в структуре книги. Возможно, у автора свои планы или своё понимание прекрасного и необходимого.

По мнению Н.Г.Чернышевского полнее всего русский человек раскрывается на рандеву. Из всех циклов у Владимира Шемшученко самый большой посвящён жене, он так и называется – «Марине». 15 стихотворений, посвящённых не невесте, не «яблоням в  цвету», а зрелым отношениям взрослых людей. Удивляет как раз то, что не представимо для вроде бы зрелого  возраста: яркость чувств, свежесть эмоций, сила любви. Вот и не говори после этого, что «любви все возрасты покорны».

Смахнул снежинки
с тёмной шубы
И сразу понял — опоздал!
Тебя в обветренные губы
Мороз уже поцеловал.
Глаза в глаза и — задохнулся,
И растворился...
И пропал...
Ненужным словом поперхнулся
И поражение признал…
(«Смахнул снежинки с тёмной шубы»)
 
Конечно, поэт как бы плавает во времени: дети то маленькие, то не очень; взрывы чувств чередуются с устоявшимся мироощущением быта, как основы семейной жизни и прочных любовных отношений. Но ровное, сильное чувство к своей второй половине, думаю, может вызвать белую зависть многих и многих женщин.
 
Ничего я тебе не скажу.
Я тобой безнадежно болею.
Я желаю тебя и жалею
И дыханье твоё сторожу.
Чиркну спичкой — и станет светло,
И в оконном стекле отраженье
Передразнит любое движенье,
И рука превратится в крыло...
(«Ничего я тебе не скажу…»)

В.Шемшученко – патриот России, государственник. Не в том утилитарном духе, свойственном многим пишущим, когда с добрыми намерениями они строчат барабанные строки о силе духа, вере, могуществе, непобедимости, борьбе и т.п. Хотя и это тоже имеет право на существование, только, правда, если написано в нужном месте, в нужное время. Какие претензии могут быть к авторам текстов, например, «Марша защитников Москвы»? Или «Шумел сурово Брянский лес»? Всякое лыко в строку. А вот попробуй сохранить любовь к стране в эпоху безвременья и распада, когда не страна, а государство, её олицетворяющее, тебя совершенно не любит, не жалеет…

            …И унижается страна
            Тем, что народ хулят и судят
            Его ограбившие люди —
            Падение не знает дна.
            Покуда в славе вор и шут,
            Из ниоткуда возникая,
            Из глаз в глаза перетекая,
            Не мести — милости прошу.
(«По всей земле тогда мело…»)

Вот тогда и проявляется та истинная, глубинная любовь к своей земле, что помогает пережить сложные времена и поддерживает исторический оптимизм.

    О, Родина, — ковыльная, льняная,
    Кленовая, берёзовая — вся! —
    Любимая навеки и родная…

Как истинный христианин, автор прощает в итоге, в общем-то,  всех: и врагов, и дураков.  Прощает, как христианин, но не оправдывает, как гражданин и человек. Достаточно прочитать

…Мне — ничего не надо.
Господи, воля Твоя…
«Фрицы» мне — не камрады.
Бандеровцы — не друзья.
Не опущусь до злобы.
Бранных слов не скажу.
Ненависть — высшей пробы! —
Сыну в сердце вложу.
(«Я здесь не жил в блокаду…»)

В.Шемшученко – продолжатель классической русской поэзии. Продолжатель, но не подражатель. В его стихах, хотя он и затрагивает многие тяжёлые темы, всегда присутствуют свет и воздух: они светлы, за деревьями  читателю виден и лес,  ими легко дышится, они не заражены бациллой постмодернизма – не пересмеивают, не перепевают что-то чужое, не гадят на мир божий. И не похожи на  игрища на тему формальных филологических признаков, которые, конечно, нужны  поэзии, но вот только нужны ли они читателям, для которого важнее понятное – но не простецкое – содержание, и внятная подача. Да, он сложен, этот мир,  часто трагичен, но автор не  делает из него вонючую свалку  низменных представлений о нём.

Разбежались круги по уснувшей воде.
Темнота навалилась на вспыхнувший бакен.
Я читаю стихи утонувшей звезде
И лежащей у ног остромордой собаке.
Никому, кроме Бога, мы здесь не нужны.
Утром в путь. Остаётся лишь самая малость —
Зачерпнуть котелком отраженье луны
И в рюкзак уложить тишину и усталость.
 («У реки»)

* * *

Юрий Иванов
д.Бардово,
Псковская область