Идиоты и другие бедные люди

Можно ещё так назвать – для полноты картины:
“БАРАШКИ, МЫШКИ, ЛЕБЕДИ, ИВОЛГИ, ЛЕВ или… ДЕБОШ В СТАЦИОНАРЕ”.

*
Федин роман - о чём?
Может быть, попробуем выяснить, хотя бы для того, чтобы…
Чтобы на вопрос детей – “нужно ли читать эту книгу?” - отвечать категорическое “НЕТ” !

“— Значит, в самом деле княгиня! я замуж выхожу, слышали? За князя, у него полтора миллиона, он князь Мышкин и меня берёт!” – истерично хихикая, восклицает Барашкова, которая пару часов назад впервые увидела человека, приняв его за лакея и обозвав “идиотом”, а теперь этот чахоточный лакей-идиот разом перевоплотился в князя на званом вечере, ибо некий Птицын прочитал всем письмо некоего Салазкина о его наследстве. (!)
Подождите, читатели, но ведь с самого раннего сегодняшнего утра Мышкин уже нескольким людям неоднократно заявлял, что он болен, что жениться он не может вообще, что женщин ещё не знал, и т. п.
И вот, вечером того же дня, он внезапно обещает жениться на Настасье Филипповне, делает ей предложение, уверяя её и всех, что любит только её и искал именно такую всю жизнь ( ! ), хотя сегодня утром на квартире у Епанчиных всего лишь увидел её портрет, а теперь реально видит её второй раз, и максимум полчаса в общей сложности.
О, как лихо всё у Феди закручено!
Это и есть – “правда жизни” ?
Так вообще… бывает ?
Если мальчик ещё ни разу в жизни не целовался и не обнимался с девочками – откуда он знает, что такое “жениться” и зачем и как это делать ?
Именно это называется “реализмом великого писателя” ?
Тут же вваливается пьяная гурьба каких-то дураков во главе с Рогожиным, который орёт Барашковой и всем какую-то бредятину - “Будет, будет! Не подходи!… Моя! Всё мое! Королева! Конец!”, тут и обморок Гани, и пачка денег в газете, горящая в раскалённом камине, и… куча слёз, припадков, криков…
Уфф ! Точнее даже – ух ты ж !
Оказывается, ещё задолго до появления кинематографа и телевизора Достоевский писал лихие сценарии для бразильских страдательно-истеричных сериалов!

*
События в романе происходят всего 150 лет назад в Петербурге, в Москве и в других городах России.
То есть все персонажи – наши реальные пра пра пра… бабушки и дедушки.
Кто они?
Первое – они все бездельники: никто из главных героев не делает ничего, никогда и ничего вообще – даже яичницы себе не сделает и штаны не постирает.
Представьте себе повседневность молодого человека, который даже стишки не сочиняет, как Пушкин барышням в альбом.
Единственное, чем заняты круглосуточно все - это истерики, крики, интриги, ссоры, разборки, скандалы, пощёчины, выпученные глаза, плевки, курение, шампанское, поездки к друг другу с важным видом, подкуп, откуп, записки, гримасы, еда, сон, туалет, бессонница, кабаки, балы и… снова истерики.
И всё.
С первых слов Мышкин честно всем рассказывает, что приехал он из Швейцарии неизвестно зачем, дел никаких у него нет, чем будет заниматься – понятия не имеет, талантов за собой не наблюдает, карьеры никакой строить не планирует и пр.
А чем занят некто Рогожин, кроме как пучит глаза и орёт о своей страсти, швыряется пачками денег, пьёт водку, катается на тройках, стоит на коленях, пытается князя зарезать… ?
Чем заняты три девицы Епанчины, кроме хождения по комнатам туда-сюда и пререканий с мамам-генеральшей ?

Второе – так как первое надоедает за пару дней, а хоть чем-то развлекать себя всё же необходимо – это игры в “любовь” и в “женитьбы”.
Всем почему-то до зарезу необходимо влюбляться и “устраивать судьбу”, то есть жениться, венчаться и пр.
И ведь так оно и было – тут Федя в общем-то не врёт: многие женились, не имея ни малейшего представления о том – на ком и зачем.
А чего б просто так в церковь к алтарю не сбегать – от скуки.
И, чтобы всю эту глупость хоть как-то прикрыть чем-то важным и пафосным, необходимо было пучить или закатывать глаза, падать на колени или в обмороки, или скандалы устраивать и по щекам хлестать, но непременно говорить что-то типа “да я всю жизнь за вас отдам!”, или “больше жизни полюбил я вас!”, или аналогичную метафорическую галиматью.
Посему истеричная дурочка Барашкова то с одним к аналою бежит, то с другим, но тут же к первому сбегает опять, чтоб тот её зарезал.

Кто-нибудь сейчас, может быть, хочет вспомнить, а вдруг кто-либо из персонажей сочинений Достоевского – родственничек ваш?
Ведь недавно совсем дело было. Полтора века назад.
Родословную с истеричками, эпилептиками, реактивными шизоидами и психопатами никто себе не желает ?

*
Возраст.
Мышкину 26 лет, Рогожину – около 27, Барашковой – 24, Иволгину и сёстрам Епанчиным – 20 – 23 – 25 лет, брату Иволгина Коле – вообще 13.
Все эти люди напоминают героев «Евгения Онегина», те даже младше были, но точно так же маялись до одури от круглосуточного безделья и надуманных страстей.
А ведь читатель должен любить этих персонажей, так же как, любя и высасывая из пальца, выписывал их образы на сотнях страниц автор, пытаясь судорожно выдумать основания для поступков.
Однако из описаний поведения этих господ понять не получается ничего, кроме того, что все поголовно жить не могут без каждодневных истерик.
Базаров у Тургенева лягушек резал хотя бы, Чичиков у Гоголя одержимо мотался по деревням и души скупал, Плюшкин хлам складировал, Ноздрев в шашки резался, а вся эта достоевская молодёжь – только припадки друг другу показывает и женится от скуки.

Скажите, я как читатель – чему конкретно должен научиться на примере романа автора-эпилептика о юных больных бездельниках ?
Может быть, истерикам и нестерпимому желанию все эти психопатии демонстрировать как можно эффектнее ?

*
Знания.
А никаких знаний нет.
Ни у кого.
Так как нет никаких сведений об образовании, о том, кто, где и как обучался чему-либо, за исключением строк о том, что Тоцкий приставил девочке Барашковой пожилую гувернантку, когда ей было двенадцать лет.
Рогожин – дикий грубый разгильдяй. Лебедев и ему подобные другие – либо пьяницы и неврастеники, либо просто… непонятно кто и откуда.
Ганя разве что умеет разбирать какие-то векселя, и потому состоит на службе у генерала Епанчина.
Но не более.
Потому-то все демонстрируют эмоции, чувства, страсти.
Именно потому, что грамотно сказать ни о чём не умеют, потому что нет никаких серьёзных тем, - не о чем говорить в принципе, - остаётся только болтать о своих переживаниях и душевных состояниях относительно друг друга.
Язык Достоевского более чем примитивен.
Сотни строк могут быть посвящены тому, как какой-то придуманный Федей персонаж кричит о своих чувствах, демонстрирует свои эмоции.
Что это даёт читателю ? Это необходимо запоминать, копировать, подражать этому ?
Читать толстую книгу нужно только ради того, чтобы представлять, как молодые люди психуют ?
Никто из них не способен объяснить даже то, что такое союз двух людей, зачем он нужен, но все настырно собираются жениться друг на дружке, потому как, видите ли, - чувства у нас бушуют, страсти пылают, а глаза горят, либо… “потому что в этих глазах страдания много”, как говорит Лёвушка.

Скорее всего, именно благодаря таким вульгарным текстам, миллионы людей по сей день объясняют свои поступки – чувствами да эмоциями.
А мотивацией для знакомств и отношений являются “ёкающие сердечки и бабочки в животе”.
Спасибо, дядя Федя!

*
Любовь.
Значения этого слова великий русский писатель Достоевский не знал вообще.
Все сцены и все события в любом романе, где встречается слово “Любовь”, описывают обыкновенное влечение, элементарную похотливость или резко взыгравшее либидо – что у самцов, что и у самок – одинаково.
Поэтому “любовь” у Феди может “случаться, проходить, остывать, вскипать, начинаться, заканчиваться, вспыхивать” и т. п.
Чайник на примусе.
Но лишь бы… глаза горели, и в них страдания было много.

Почему Достоевский – великий ?
Кто припечатал это бредовое прилагательное обычному эпилептику ?
Все страсти-мордасти в его романах-детективах не просто вульгарны, но как-то даже гротескно-буффонадны, мимолётны, нарочито показушны.
События последнего из опусов Феди – наиболее запутанного во всех смыслах романа о братьях Карамазовых - происходят в каком-то Скотопригоньевске, герои так же бурно-страстно любят, но тут же вдруг не любят, потом снова оказывается, что любят, и на всю жизнь, как и любили раньше, только больше, снова прощают, но любят, не прощают, но не любят, любят, но не так, либо так любят, что ах…
В “Идиоте” – то же самое.
Мышкин признаётся, Рогожин признаётся, Аглая признаётся, Барашкова признаётся…
Все десятки раз признаются в любви – к одним и тем же, потом к другим, потом снова к тем же.
Какая-то нескончаемая пьяная клоунада, жонглирование словом “Любовь” без малейшего желания хотя бы чуть прикоснуться к его значению.
Но ведь эмоциональненько зато как !
И ещё как детективненько !
И… на много-много серий хватает, то есть страниц.

*
Имена и фамилии персонажей.
Ну… тут всё очевидно – Федя от скуки и ради банального зарабатывания денег хотел детективное путешествие больного Христа из швейцарской дурнички в Питер расписать, посему главный персонаж - такой кроткий маленький Лев Мышкин, а Николаевич он – потому как “ни кола ни двора” у него, и окружён этот львёнок пасторалью почти – барашками да птичками иволгами с лебедями.
Федя даже не слышит дурацкой комичности своего текста: после очередной стычки психопата Иволгина с Мышкиным и пощёчины князю, Рогожин осуждает Ганечку словами  - “будешь стыдиться, Ганька, что такую... овцу (он не мог приискать другого слова) оскорбил!”,
а рядом стоит и смотрит на все эти приступы дурашка Барашкова, тут же влюбляющаяся в эпилептического Львёнка-овцу.
Ну а как же-с! – Это же сериал мексиканский! – значит, страсти до хрипоты, сопли, вопли и пощёчины должны быть каждую минуту.
Иначе – ну кто эту нудятину про бесноватую молодёжь читал бы, не будь спецэффектов на каждой странице.

*
Всё это сериальное мыло кончается через три части романа… ничем.
Ну да – таки зарезал Рогожин эту овечку, как и пророчил Христос-Мышкин ещё утром первого дня в диалоге с Гаврилой Ардалионычем.
Ну и что ?
А сразу нельзя было её придушить – ещё в первой части ?
Всё равно – три сотни страниц Барашкова металась туда-сюда, вряд ли понимая, что хочет, зачем хочет, с кем хочет, хочет ли вообще чего…
Сущая глупая овца.
Ну и зарезали её, чтоб сама не брыкалась и других не мучила.
А любвеобильный князь Мышкин уехал назад в свою Швейцарию – в родную дурничку, ибо в Петербурге прохладно, и лечить его никто не хотел.
Где благополучно превратился в то, что в психиатрии называется “овощ” – то есть в полностью бессмысленное существо.

*
Любопытный абзац, который пропускают почему-то в своих панегириках ценители да обожатели великого Феди:

“Князь Мышкин привстал, вежливо протянул Рогожину руку и любезно сказал ему:
- С величайшим удовольствием приду и очень вас благодарю за то, что вы меня полюбили. Даже, может быть, сегодня же приду, если успею.
Потому, я вам скажу откровенно, вы мне сами очень понравились, и особенно когда про подвески бриллиантовые рассказывали. Даже и прежде подвесок понравились, хотя у вас и сумрачное лицо. Благодарю вас тоже за обещанные мне платья и за шубу, потому мне действительно платье и шуба скоро понадобятся. Денег же у меня в настоящую минуту почти ни копейки нет”

То есть – не скажи раздолбай-Рогожин про деньги, шубу и брильянты, Лёвушка-Христос и не соблазнился бы заманчивыми перспективами дружбы.

*
Другие романы Достоевского – аналогичны. То есть – ни о чём.
Но зато… ! Зато какие эмоции, чувства, страсти !
Все эти выдуманные Ставрогины, Лебядкины, Раскольниковы, Свидригайловы, Карамазовы, Девушкины, Незвановы, Мармеладовы… - чахоточны, бледны, истеричны, нервозны, вспыльчивы, сварливы, надменны, чванливы, ревнивы, злопамятны, одержимы деньгами, похотью, страдают алкоголизмом, мигренями, падучей, припадками, лихорадками,… и т. п.
То есть – это больные люди. 
Как и сам автор – Фёдор Михайлович Достоевский, с припадками эпилепсии, одержимостью рулеткой, в которую годами просаживал всё до копейки – не только своё, но и чужое закладывал, с жуткими приступами ревности, похотливостью к малолеткам, истериками, криками, болезненной подозрительностью, боязливостью, мерзопакостными письмами к жене с просьбами «продать всё и срочно выслать денег» и т. д.

Это все наши с вами предки-родственники, да ?
Мылосериалы Достоевского – не в Бразилии всё же снимались. Это реальный, промозглый, серый и сырой Петербург, с реальными улицами, домами, квартирами и жильцами в них.
Ведь если верить всем, кто величает эти книги “великими романами” – это самые реалистичные описания жизни и характеров людских.
А Федя – самый главный “знаток человеческих душ” ! О как !

В повестях Гоголя, к примеру, у которого было не меньше комплексов и психосоматических расстройств, чем у Достоевского, есть здоровый юмор, попадаются румяные, довольные жизнью и собою персонажи, есть абсолютно реалистичный Петербург с его промозглыми квартирами, каменными мешками-колодцами, ледяным ветром, дующим с четырёх сторон… - всё это есть,
а вот больных людей – нет.
Или почти нет. Коротенькие “Записки сумасшедшего” – читаются очень легко, несмотря на сюжет.
В книгах Гоголя есть всякие Плюшкины, Ноздревы, Чичиковы, Собакевичи, Маниловы, Коробочки, Тяпкины-Ляпкины, Держиморды, Хлестаковы, Купердягины, Подколёсины, Яичницы даже… - то есть все наши с вами предки, но даже если и есть меж ними страсти да эмоции, зависть, ревность, обмороки, взятки да интрижки, - читатель смеётся.
Все эти персонажи – наши с вами родственнички, но мы смеёмся, иногда ужасаясь их дурости.
Читать это всё – вкусно, забавно, легко.
Это написано точно, кратко, с огромной иронией, с нежностью.
Мотивация поступков героев ясна. Диалоги в точности соответствуют ситуациям.
Трагичное у Гоголя может быть описано так, что уже на первой странице петербургской повести “Шинель”, к примеру, сдержать хохот невозможно.

А у Феди – что ?
Если спросить грамотного врача-психиатра – что там с Федей, что там за клиническая картина со всеми его героями? – то ответ вам понятен.
Это пожизненная унылая дурничка-стационар за высоким забором, в которой несколько человек иногда могут погулять во дворике, но не дальше,
а все остальные – в смирительных рубашках должны быть привязаны к койкам и трижды в день по кубику аминазина в задницу получать.
Иначе – в приступах паранойи всех перережут, застрелят или суицид совершат.

Ну, так что у нас в итоге, - нужно рекомендовать книги Фёдора Михайловича Достоевского подросткам в школах?
Душевнобольного  про душевнобольных ?
Взрослые такую ахинею уж точно читать добровольно не станут.

* * *