Конвой

Небесный купол громадной каскою.
В ушах оглохших застывший звон.
И море крашено серой краскою
Белы лишь гребни тяжелых волн.
В пучине шарят стальные рыбины.
Туман как вата на клочья рван.
Всего пол-кабельтова от гибели…
Рассеют, сволочи, караван!
А капитан торчит верстой коломенской,
Вертит бешено головой.
То ли Бог, то ли царь голоменный.
Примет к себе конвой!
Опять сирена ревет из раструба –
Вот слух прорезался. А дело – швах:
Кружат над морем стальные ястребы.
Броня, обшивка трещит по швам.
Я, мертвой хваткой вцепившись в поручень,
На птиц железных направлю взгляд.
Разбита рубка, и связь испорчена.
И в небе пекло, и в море ад!
А утопающий за соломинкой
Потянулся… Да где она?
Ты не жди меня, царь голоменный.
Дотяну дотемна…
Уходят, гады, петляя зайцами -
Кому охота в пучину пасть?
Сегодня фрицам надрали задницы!
Ах, вот ведь черти, летят опять…
А перед нами, охвачен пламенем,
Уже кренится корабль-сосед.
И от второго обломки плавают:
Он жертва бомб и мишень торпед.
По морю серому чертой изломанной
Прочертила судьбина курс.
А на дне морском царь голоменный
В страхе прячется, трус!
Матросик раненый, как под пыткою,
Вопит, бедняга: то плач, то вой.
А горизонт темно-синей ниткою
То под ногами, то над головой.
Морская бездна с небесной бездною
Сомкнули створки – и не уйдешь.
У миноносца кишки железные
Торчат наружу, вгоняют в дрожь.
Радиомачта как хрящ обглоданный,
Развороченный бомбой ют.
Не дождешься нас, царь голоменный:
Слышишь, зенитки бьют?