Осеннее стекло

Я глянул на тебя сквозь пустоту –
мне показалось ты, как будто, плачешь.
Но в свете звёзд одних, почти во мраке,
непросто что-то ясно разобрать.
Ты плачешь?
Это звук текущих слёз?
Или течёт осеннее стекло,
что между нами вечно пролегает
подобно тонкой грани, разделившей
две сути «инь» и «ян» на две вселенных?
Я слышал, что оконное стекло,
земному притяжению подвластно,
с годами оплывает сверху вниз
и наверху становится чуть тоньше,
внизу же набирает толщины.
А то стекло, что нас разъединяет –
куда течёт оно – наверх ли? Прямо?
А, может быть, инерцией сносимо,
оно сплывает в прошлое – назад?
И в прошлом застывает в странных формах
воспоминаний о минувших снах?
И я, возможно, спутал твои слёзы
с оплывом вспять аморфного стекла?

Оно течёт водой и повторяет
изгибы наших тел, миров и жизней,
нас разделяя, но не как поток
беды,
а как рубеж,
как просто данность –
граница между женским и мужским,
что вовсе не видна, но ощутима.

И к аксиоме нашего стекла
навек приговорённые мы вторим
его рельефу и врастаем с двух
сторон в поток стеклянный,
но хотя он
и очень тонок,
мы из-за него
понять друг друга никогда не сможем.

Нам суждено смотреть на нас самих
и нашими глазами познавать
себя
со стороны,
совсем не видя
лишь собственных бездонных мирозданий,
что дышат и клубятся за спиной.


Поток течёт, и звёзды в нём текут,
смываются привычные картины
созвездий и скоплений пылевых.
И время, что пошло давным-давно –
задолго до всего, что существует -
неумолимо движется вперёд.
И где-нибудь наступит миг, когда
осеннее стекло, всё истончаясь,
исчезнет вовсе, и вот в этот час
мы, наконец, сольёмся и растаем
и станем той же самой пустотой.
Но время, не замедлившись ничуть,
продолжит бесконечный ход и скоро
уйдёт так далеко, что всё былое
уже совсем утратит всякий смысл.
И я тебя не разгляжу во тьме,
но буду знать, что это плачешь ты.