Он варит...

Он варит мет* на старой съемной кухне.
Давно уж нет зубов, прожжен весь пищевод.
Все делать начал он совсем бездумно,
Нет маски у него и даже нет очков.

Он глуп всегда был, чему тут удивляться?
Но что бы так, без вытяжки, весов…
На глаз кидать волшебные приправы,
Как будто жил в стране безумных дураков.

По молодости, вроде, подавал надежды
И девушка была так хороша.
Не уж то легких денег захотелось,
Что напрочь вся сожженная душа?

И не стоит за ним никто «великий»,
Нет крыши, старших и тупых барыг.
Всего лишь кухни подмосковных нищих,
Лаборатория убогих и больных.

И даже пару раз, за миг,  до «взлома»,
Сливался быстро, кинув все что сотворил.
И каждый раз на новой съемной кухне,
Он вновь на глаз д е р ь м о свое варил.

Поймали пару раз, а  х у л и  толку?
За пару грамм «пасти» гниющую овцу?
Какой тут толк, разложится сам скоро,
И смысл "живой труп" кидать в тюрьму.

Тут откупился, там он дал на лапу.
Продажный век, продажные сердца.
К чему веду рассказ столь неприятный…

В красивой кухне, по последним словам моды,
Среди друзей, знакомых и родных
Его историю, как друга нашей юности,
Поведал мне один из них…