Сила слова во благо и на гибель - часть 17 Вопросы

1я публикация части 17й
(«Вопросы») на Стихи ру 2018 02 04


(1й,2й,3й,4й,5й,6й,7й,8й,9й частей – 2017 12 11, 12, 13, 14, 15, 16, 19, 23, 28;
10й, 11й, 12й, 13й, 14й, 15й, 16й - 2018 01 11, 16, 18, 19, 20, 24, 25)


Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим -
т.е. точечно или фрагментарно
изменён, дополнен, сокращён,
найденные ошибки исправлены и т.д.
См. выше дату "ближайшей редакции".



                Лидия Кузьмина-Сапогова
 

       СИЛА СЛОВА ВО БЛАГО И НА ГИБЕЛЬ –
                часть 17
                («Вопросы»)

               
                «Да здравствует право читать,
                Да здравствует право писать.

        Правдивой страницы
        Лишь тот и боится,
        Кто вынужден правду скрывать».

                Роберт Бёрнс
                "За тех, кто далеко" 


                ))))))) Повторю
(немного изменив)

                "предварение"
из предыдущих 16ти частей –
для тех, кто их не видел. 


_____Начало:

вступление, объяснения –
в трёх предыдущих публикациях: 

*«Автор Галина Гостева - тема Тотальный диктант-2017
(1я публикация на Проза и Стихи ру 2017 03 17)
и

**«О тотальном диктанте 2018 – и не только – 1»    

***… и  «… - 2»
 
(1я публикация частей 1й и 2й на Проза и Стихи ру 2017 12 09)


_____ Название:

из моего прошлогоднего
рифмованного опуса
                «Пейто – богиня убеждения».
Текст с комментариями есть на страницах.
На Стихи ру – отдельно,
на Проза ру – совместно с «Апостериори».

(Для меня там главное –

      шедевр Ивана Андреевича Крылова

        «СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК»)


_____Содержание:

произвольная подборка
    «о языке»,
          его возможностях  -
                в широком смысле. 

Не только миницитат –
но фрагментов, отрывков,
а коротких произведений и целиком),

интересных и
являющих собой «великолепные образцы» (по мне).

Плюс факты, рассказы, мнения, комментарии, «умозлоключения» (не только мои).
От анекдотов и прочих забавностей – до…

Планирую энное количество частей – как получится. 
Иногда «общего плана», иногда сужая тему.
.

_____Решила не ждать новых писем от организаторов ТД - как повода:
материал есть, мариновать его незачем.

_______________Ничего разособенного:
многое вы знаете, конечно –
но кое-что, возможно, забыли,
а то и прочтёте впервые.


_____Подбирать стараюсь не из «самых известных».
Но делаю исключения.
И даже повторы: кое-что приводила в прежних публикациях по разным поводам –
но там вы можете не увидеть.
Если в этом цикле уместно – то (даже для читавших прежнее) повторение, думаю, оправдано.
 

_____Ключевые слова:

интерес,
знание,
раздумья.


                * NB   
Мнение «говорящего» (т.е. цитируемого)

с моим совпадает не всегда.
Иногда просто представляет интерес - разного рода.


______ На страницах помещу всё «наэтотемное» в отдельную папку.


_____ Сейчас публикую подборки «на скорую руку», поддавшись порыву - увлекло, захватило.
Не претендую на «полное раскрытие темы» - лишь затрагиваю.

План:
вернуться и «улучшить» по возможности
(в нынешнем варианте выбирала из вспомнившегося по теме сразу) –
добавлю, поменяю.
Так хотелось бы… время покажет.


_____ Прошу прощения за возможные «ляпы».
Буду исправлять по мере обнаружения.


                ** NB ещё раз:
вынуждена подчеркнуть
ввиду несладкого опыта. ___________ Материал в предлагаемой форме –

на любителя, да.
И по объёму тоже – велик, согласна.
____Но пишу для тех,
кому всё равно будет интересно,
не вижу смысла «усреднять для удобочитания» –
потому что сама такое читала бы.

                Портал позволяет вольность изложения, без оглядки на формат –
для меня это бесценно.


                ))))))) Пожалуйста,
если такая «подача»
    вам не по вкусу –

                просто не читайте. )))))))



«Вопросы»___________________ №№ 166 – 185


Первыми вспомнились
вопросы наши извечные: 
«Что делать?» Чернышевского,
«Кто виноват?» Герцена,
«Кому на Руси жить хорошо» Некрасова,
«Что такое хорошо» Маяковского;
и, конечно же,
шекспировский вопрос «быть иль не быть».
Это все помнят.


_____________ №166 Александр Пушкин
Из «Евгения Онегина»


«Кого любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?1
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный2 искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его




______________ № 167 Лев Толстой «Война и мир»
(Том 2, часть 5, XX)

_____ Пьер узнаёт, что Наташа (уже невеста князя Андрея)
едва не погубила себя, став жертвой капризно-бездумного интереса Анатоля Курагина
(при содействии его сестры - жены Пьера Элен).
Напомню: поступок Курагина особенно бесчестен по тем временам,
ибо дело не только в том, что он собирался увезти чужую невесту –
но что затеял это, будучи женатым (случайно и тайно – не знал почти никто, сохранение этой тайны достигалось «выплатами»).

(Это своё «А?» Анатоль повторяет постоянно…)


«Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno — его не было. Пьер поехал в клуб. В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, чт; делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатолий Васильевич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которой он не видал после приезда (она больше чем когда-нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
— Ah, Pierre, — сказала графиня, подходя к мужу. — Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль... — Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
— Где вы — там разврат, зло, — сказал Пьер жене. — Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, — сказал он по-французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
— Si vous vous permettez dans mon salon,[164] — шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычною, молодцоватою походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
— Вы обещали графине Ростовой жениться на ней? хотели увезти ее?
— Мой милый, — отвечал Анатоль по-французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своею большою рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
— Когда я говорю, что мне надо говорить с вами... — повторил Пьер.
— Ну чт;, это глупо. А? — сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
— Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, чт; меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, — говорил Пьер, — выражаясь так искусственно потому, что он говорил по-французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
— Обещали вы ей жениться?
— Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что...
Пьер перебил его.
— Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? — повторил Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
— Je ne serai pas violent, ne craignez rien,[165] — сказал Пьер отвечая на испуганный жест Анатоля. — Письма — раз, — сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. — Второе, — после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, — вы завтра должны уехать из Москвы.
— Но как же я могу...
— Третье, — не слушая его, продолжал Пьер, — вы никогда ни слова не должны говорить о том, чт; было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести... — Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
— Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге — с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней... обмануть, украсть... Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!..
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
— Этого я не знаю. А? — сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. — Этого я не знаю и знать не хочу, — сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, — но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d’honneur[166] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
— Хотя это и было с глазу на глаз, — продолжал Анатоль, — но я не могу...
— Чт; ж, вам нужно удовлетворение? — насмешливо сказал Пьер.
— По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
— Беру, беру назад, — проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. — И денег, ежели вам нужно на дорогу. — Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
— О, подлая, бессердечная порода! — проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


__Примечания
164. Ежели вы позволите себе в моей гостиной,
165. Я ничего не сделаю, не бойтесь,
166. как честный человек.


__________________( Не по теме –
в дополнение, пользуясь случаем,
приведу здесь отрывок из 3го тома романа:
о последней встрече
князей Болконского и Курагина,
в совсем недавнем прошлом – оскорбителя и оскорблённого... Что БЫЛО так важно… А стало…
Этот эпизод мало кто помнит.
То есть о гибели князяАндрея – помнят,
но Анатоля…?


«Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому-то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, -- представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
-- Покажите мне... Ооооо! о! ооооо! -- слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
-- О! Ооооо! -- зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
-- Боже мой! Что это? Зачем он здесь? -- сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. "Да, это он; да, этот человек чем-то близко и тяжело связан со мною, -- думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. -- В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? -- спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда-либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
"Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам -- да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!"



____________________ № 168 Иога;нн Во;льфганг Гёте «Фауст»


«Мефистофель
Имей в виду, я это все запомню.
Фауст
Не бойся, я от слов не отступлюсь.
И отчего бы стал я вероломней?
Ведь если в росте я остановлюсь,
Чьей жертвою я стану, все равно мне.
Мефистофель
Я нынче ж на ученом кутеже
Твое доверье службой завоюю,
Ты ж мне черкни расписку долговую,
Чтоб мне не сомневаться в платеже.
Фауст
Тебе, педанту, значит, нужен чек
И веры не внушает человек?
Но если клятвы для тебя неважны,
Как можешь думать ты, что клок бумажный,
Пустого обязательства клочок,
Удержит жизни бешеный поток?
Наоборот, средь этой быстрины
Еще лишь чувство долга только свято.
Сознание того, что мы должны,
Толкает нас на жертвы и затраты.
Что значит перед этим власть чернил?
Меня смешит, что слову нет кредита,
А письменности призрак неприкрытый
Всех тиранией буквы подчинил.
Что ж ты в итоге хочешь? Рассуди,
Пером, резцом иль грифелем, какими
Чертами, где мне нацарапать имя?
На камне? На бумаге? На меди?
Мефистофель
Зачем ты горячишься? Не дури.
Листка довольно. Вот он наготове.
Изволь тут расписаться каплей крови.
Фауст
Вот вздор! Но будь по-твоему: бери.
Какие-то ходульные условья!
Мефистофель
Кровь, надо знать, совсем особый сок.
Фауст
Увы, тебя я не надую.
Я - твой, тебе принадлежу,
Раз обещаю к платежу
Себя и жизнь свою пустую,
Которой я не дорожу.
Чем только я кичиться мог?
Великий дух миропорядка
Пришел и мною пренебрег.
Природа для меня загадка.
Я на познанье ставлю крест.
Чуть вспомню книги - злоба ест.
Отныне с головой нырну
В страстей клокочущих горнило,
Со всей безудержностью пыла
В пучину их, на глубину!
В горячку времени стремглав!
В разгар случайностей с разбегу!
В живую боль, в живую негу,
В вихрь огорчений и забав!
Пусть чередуются весь век
Счастливый рок и рок несчастный.
В неутомимости всечасной
Себя находит человек».



_____________ № 169 Андрей Вознесенский «Монолог Мерлин Монро»


«Я Мерлин, Мерлин. Я героиня
самоубийства и героина.
Кому горят мои георгины?
С кем телефоны заговорили?
Кто в костюмерной скрипит лосиной?
Невыносимо,
невыносимо, что не влюбиться,
невыносимо без рощ осиновых,
невыносимо самоубийство,
но жить гораздо невыносимей!
Продажи. Рожи. Шеф ржет, как мерин
(Я помню Мерлин.
Ее глядели автомобили.
На стометровом киноэкране
в библейском небе, меж звезд обильных,
над степью с крохотными рекламами
дышала Мерлин, ее любили…
Изнемогают, хотят машины.
Невыносимо), невыносимо
лицом в сиденьях, пропахших псиной!
Невыносимо, когда насильно,
а добровольно — невыносимей!
Невыносимо прожить, не думая,
невыносимее — углубиться.
Где наша вера? Нас будто сдунули,
существованье — самоубийство,
самоубийство — бороться с дрянью,
самоубийство — мириться с ними,
невыносимо, когда бездарен,
когда талантлив — невыносимей,
мы убиваем себя карьерой,
деньгами, девками загорелыми,
ведь нам, актерам, жить не с потомками,
а режиссеры — одни подонки,
мы наших милых в объятьях душим,
но отпечатываются подушки
на юных лицах, как след от шины,
невыносимо,
ах, мамы, мамы, зачем рождают?
Ведь знала мама — меня раздавят,
о, кинозвездное оледененье,
нам невозможно уединенье,
в метро,
в троллейбусе,
в магазине
«Приветик, вот вы!»— глядят разини,
невыносимо, когда раздеты
во всех афишах, во всех газетах,
забыв, что сердце есть посередке,
в тебя завертывают селедки,
лицо измято, глаза разорваны
(как страшно вспомнить во «Франс-Обзёрвере»
свой снимок с мордой самоуверенной
на обороте у мертвой Мерлин!).
Орет продюсер, пирог уписывая:
«Вы просто дуся, ваш лоб — как бисерный!»
А вам известно, чем пахнет бисер?!
Самоубийством!
Самоубийцы — мотоциклисты,
самоубийцы спешат упиться,
от вспышек блицев бледны министры —
самоубийцы, самоубийцы,
идет всемирная Хиросима,
невыносимо,
невыносимо все ждать, чтоб грянуло, а главное —
необъяснимо невыносимо,
ну, просто руки разят бензином!
невыносимо горят на синем
твои прощальные апельсины…
Я баба слабая. Я разве слажу?
Уж лучше — сразу»!



________________________ № 170 Марина Цветаева


«Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера ещё - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, -
Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать", - ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?

Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый, - что тебе я сделала»!



________________ № 171 Анна Ахматова


                Эпиграмма

«Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить
Но, боже, как их замолчать заставить»!



_____________ № 172 


«В этот вечер парижский, взволнованно-синий,
Чтобы встречи дождаться и время убить,
От витрины к витрине, в большом магазине
Помодней, подешевле, получше купить.
С неудачной любовью… Другой не бывает —
У красивых, жестоких и праздных, как ты.
В зеркалах электрический свет расцветает
Фантастически-нежно, как ночью цветы.
И зачем накупаешь ты шарфы и шляпки,
Кружева и перчатки? Конечно, тебе
Не помогут ничем эти модные тряпки
В гениально-бессмысленной женской судьбе.
— В этом мире любила ли что-нибудь ты?..
— Ты должно быть смеешься! Конечно любила.
— Что?- Постой. Дай подумать! Духи, и цветы,
И еще зеркала… Остальное забыла».



_________________________________ № 173 Франсуа Вийон «Баллада «Баллада о дамах былых времён»


«Скажите мне, в какой стране,
Прекрасная римлянка Флора,
Архипиада… Где оне,
Те сестры прелестью убора;
Где Эхо, гулом разговора
Тревожащая лоно рек,
Чье сердце билось слишком скоро?
Но где же прошлогодний снег!
И Элоиза где, вдвойне
Разумная в теченьи спора?
Служа ей, Абеляр вполне
Познал любовь и боль позора.
Где королева, для которой
Лишили Буридана нег
И в Сену бросили, как вора?
Но где же прошлогодний снег?
Где Бланш, лилея по весне,
Что пела нежно, как Аврора,
Алиса… О, скажите мне,
Где дамы Мэна иль Бигорра?
Где Жанна, воин без укора,
В Руане кончившая век?
О Дева Горного Собора!…
Но где же прошлогодний снег?
Посылка
О принц, с бегущим веком ссора
Напрасна; жалок человек,
И пусть нам не туманит взора:
«Но где же прошлогодний снег!»



_______________________ № 174


Алексей Константинович Толстой
«Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинисме»

            Я враг всех так называемых вопросов.
            (Один из членов Государственного совета)


            Ecли у тебя есть фонтан, заткни его.
                (Козьма Прутков)

1


Правда ль это, что я слышу?
Молвят овамо и семо:
Огорчает очень Мишу
Будто Дарвина система?

2

Полно, Миша! Ты не сетуй!
Без хвоста твоя ведь жопа,
Так тебе обиды нету
В том, что было до потопа.

3

Всход наук не в нашей власти,
Мы их зёрна только сеем;
И Коперник ведь отчасти
Разошёлся с Моисеем.

4

Ты ж, еврейское преданье
С видом нянюшки лелея,
Ты б уж должен в заседанье
Запретить и Галилея.

5

Если ж ты допустишь здраво,
Что вольны в науке мненья —
Твой контроль с какого права?
Был ли ты при сотворенье?

6

Отчего б не понемногу
Введены во бытиё мы?
Иль не хочешь ли уж Богу
Ты предписывать приёмы?

7

Способ, как творил Создатель,
Что считал Он боле кстати —
Знать не может председатель
Комитета о печати.

8

Ограничивать так смело
Всесторонность Божьей власти —
Ведь такое, Миша, дело
Пахнет ересью отчасти!

9

Ведь подобные примеры
Подавать — неосторожно,
И тебя за скудость веры
В Соловки сослать бы можно!

10

Да и в прошлом нет причины
Нам искать большого ранга,
И, по мне, шматина глины
Не знатней орангутанга.

11

Но на миг положим даже:
Дарвин глупость порет просто —
Ведь твоё гоненье гаже
Всяких глупостей раз во сто!

12

Нигилистов, что ли, знамя
Видишь ты в его системе?
Но святая сила с нами!
Что меж Дарвином и теми?

13

От скотов нас Дарвин хочет
До людской возвесть средины —
Нигилисты же хлопочут,
Чтоб мы сделались скотины.

14

В них не знамя, а прямое
Подтвержденье дарвинисма,
И сквозят в их диком строе
Все симптомы атависма:

15

Грязны, неучи, бесстыдны,
Самомнительны и едки,
Эти люди очевидно
Норовят в свои же предки.

16

А что в Дарвина идеи
Оба пола разубраны —
Это бармы архирея
Вздели те же обезьяны.

17

Чем же Дарвин тут виновен?
Верь мне: гнев в себе утиша,
Из-за взбалмошных поповен
Не гони его ты, Миша!

18

И ещё тебе одно я
Здесь прибавлю, многочтимый:
Не китайскою стеною
От людей отделены мы;

19

С Ломоносовым наука
Положив у нас зачаток,
Проникает к нам без стука
Мимо всех твоих рогаток,

20

Льёт на мир потоки света
И, следя, как в тьме лазурной
Ходят Божии планеты
Без инструкции ценсурной,

21

Кажет нам, как та же сила,
Всё в иную плоть одета,
В область разума вступила,
Не спросясь у Комитета.

22

Брось же, Миша, устрашенья,
У науки нрав не робкий,
Не заткнёшь её теченья
Ты своей дрянною пробкой!


Дата написания: 1872 год



___________________________ № 175


Роберт Бернс
«Свадьба Мэгги»

«Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
С крысиным хвостом ей досталась кобыла.
Вот именно это она получила.

Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
У Мэгги всегда под подушкой бутылка.
В бутылку давно влюблена она пылко.

А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался?
А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался?
Псаломщик был пьян, а священник качался
В то время, как суженый с Мэгги венчался.

А знаешь, чем кончилось ночью веселье?
А знаешь, чем кончилось ночью веселье?
Жених у постели свалился с похмелья.
Вот так и окончилось это веселье!


Перевод: С. Я. Маршака



__________________ № 176 Спайк Миллиган «Бедный Ёрзи-Морзи»


«Совсем я разболелся,
О боже, боже мой! —
Воскликнул Ёрзи-Морзи,
Мотая головой.
Зачем я не тарелка,
Не шкаф и не комод?
У шкафа никогда вот так
Не заболит живот!
Зачем я не рубашка,
Не бесчувственный башмак,
Не фантик от конфеты,
Не папка для бумаг?
Зачем я не пушинка,
Не крошка пастилы,
Не хвостик от черешни,
Не ручка от метлы?
Зачем я не фонарный столб
От головы до ног,
Не старый умывальник,
Не ржавый водосток?
Зачем я не полено,
Не этот жесткий стул? —
Но проглотил лекарство он
И глубоко вздохнул.
И выпил чашку морса,
И книжку он открыл…
Так бедный Ёрзи-Морзи
Остался тем, кем был».



____________________ № 177 Леонид Филатов
««Про Федота-стрельца, удалого молодца»»

_____ Вопросов в этой сказке задаётся мнооого…


«Царь
Что невесел, генерал?
Али корью захворал,
Али брагою опился,
Али в карты проиграл?
Али служба не мила,
Али армия мала,
Али в пушке обнаружил
Повреждение ствола?
Докладай без всяких врак,
Почему на сердце мрак,-
Я желаю знать подробно,
Кто, куда, чаво и как!..
…
Баба Яга
Ты чавой-то сам не свой,
Не румяный, не живой!..
Али швед под Петербургом,
Али турок под Москвой?..
Съешь осиновой коры -
И взбодришься до поры:
Чай, не химия какая,
Чай, природные дары!
В ейном соке, генерал,
Есть полезный минерал,-
От него из генералов
Ни один не помирал!..
…
Баба Яга
Ты чаво опять смурной?
Что причиной, кто виной?
Аль гишпанец гоношится,
Аль хранцуз пошел войной?
Вот из плесени кисель!
Чай, не пробовал досель?
Дак испей — и враз забудешь
Про мирскую карусель!
Он на вкус не так хорош,
Но зато сымает дрожь,
Будешь к завтрему здоровый,
Если только не помрешь»!..



___________________ № 178 Сергей Есенин


«Голубая кофта. Синие глаза.
Никакой я правды милой не сказал.
Милая спросила: «Крутит ли метель?
Затопить бы печку, постелить постель».
Я ответил милой: «Нынче с высоты
Кто-то осыпает белые цветы.
Затопи ты печку, постели постель,
У меня на сердце без тебя метель».



___________________ № 179 Джон Голсуорси «Сага о Форсайтах»


«Он услышал ее голос, встревоженный, томительно мягкий:
      - Зачем вы, пришли опять? Разве вы не поняли, что мне приятней было бы, чтобы вы этого не делали?
      Он обратил внимание на ее костюм - темно-коричневый бархат, соболье боа и маленькая круглая шапочка того же меха. Все это удивительно шло к ней. У нее, по-видимому, хватает денег на туалеты. Он сказал отрывисто:
      - Сегодня ваше рождение, я принес вам вот это, - и он протянул ей зеленый сафьяновый футляр.
      - О нет, нет!
      Сомс нажал замочек; семь камней сверкнули на бледносером бархате.
      - Почему нет? - сказал он. - Просто в знак того, что вы не питаете ко мне больше дурных чувств.
      - Я не могу.
      Сомс вынул брошь из футляра.
      - Дайте мне взглянуть, как это будет на вас.
      Она отшатнулась и попятилась. Он шагнул к ней, протягивая руку с брошью к ее груди. Она снова отшатнулась.
      Сомс опустил руку.
      - Ирэн, - сказал он, - забудем прошлое. Если я могу, то и вы, конечно, можете. Давайте начнем снова, как будто ничего не было. Хотите?
      В голосе его звучало невысказанное желание, а в глазах, устремленных на ее лицо, было почти молящее выражение.
      Она стояла, прижавшись к стене, и теперь только судорожно глотнула это был весь ее ответ. Сомс продолжал:
      - Неужели вы действительно хотите прожить здесь всю жизнь, полумертвая, в этой жалкой дыре? Вернитесь ко мне, и я дам вам все, что вы хотите. Вы будете жить своей собственной жизнью, я клянусь в этом.
      Он увидел, как ее лицо иронически дрогнуло.
      - Да, - повторил он, - но теперь я говорю это всерьез. Я прошу от вас только одного. Я только хочу... я хочу сына. Не смотрите на меня так. Да, я хочу сына. Мне тяжело.
      Слова срывались поспешно, так что он едва узнавал собственный голос, и он дважды закидывал голову назад, точно ему не хватало воздуха. Но вид ее глаз, устремленных на него, ее потемневший, словно застывший от ужаса взгляд привели его в себя, и мучительная бессвязность сменилась гневом.
      - Разве это так неестественно? - проговорил он сквозь зубы. - Разве так неестественно желать ребенка от собственной жены? Вы разбили нашу жизнь, из-за вас все спуталось. Мы влачим какое-то полумертвое существование, и у нас нет ничего впереди. Разве уж так унизительно для вас, что, несмотря на все это, я... я все еще хочу считать вас своей женой? Да говорите же бога ради! Скажите что-нибудь!
      Ирэн как будто сделала попытку заговорить, но у нее это не вышло.
      - Я не хочу пугать вас, - сказал Сомс, смягчая голос, - боже упаси. Я только хочу, чтобы вы поняли, что я не могу так больше жить. Я хочу, чтобы вы вернулись ко мне, хочу, чтобы вы были со мной.
      Ирэн подняла руку и закрыла нижнюю часть лица, но глаза ее по-прежнему не отрывались от его глаз, словно она надеялась, что они удержат его на расстоянии. И все эти пустые, мучительные годы - с каких пор? ах да, почти с того дня, как он познакомился с нею, - вдруг словно одной громадной волной встали в памяти Сомса, и судорога, с которой он не в состоянии был совладать, исказила его лицо.
      - Еще не поздно, - сказал он, - нет, если вы только захотите поверить в это.
      Ирэн отняла руку от губ, и обе ее руки судорожно прижались к груди. Сомс схватил ее за руки.
      - Не смейте! - задыхаясь, сказала она. Но он продолжал держать их и старался смотреть ей прямо в глаза, которых она не отводила Тогда она спокойно сказала: - Я здесь одна. Вы не позволите себе того, что позволили однажды.
      Отдернув руки, точно от раскаленного железа, он отвернулся. Как может существовать такая жестокая злопамятность? Неужели все еще живет в ее памяти этот единственный случай насилия? И неужели это так бесповоротно оттолкнуло ее от него? И, не поднимая глаз, он сказал упрямо:
      - Я не уйду отсюда, пока вы не ответите мне. Я предлагаю вам то, что немногие мужчины могли бы предложить. Я хочу... я жду разумного ответа.
      И почти с удивлением он услышал ее слова:
      - Тут не может быть разумного ответа. Разум здесь ни при чем. Вы можете услышать только грубую правду: я бы скорее умерла.
      Сомс смотрел на нее в остолбенении.
      - О! - сказал он, а потом у него словно отнялись язык и способность двигаться, и он почувствовал, что весь дрожит, как человек, которому нанесли смертельное оскорбление и который еще не знает, как ему быть, или, вернее, что теперь с ним будет.
      - О! - повторил он еще раз. - Вот даже как! В самом деле! Скорее бы умерли! Недурно!
      - Мне очень жаль. Вы хотели, чтобы я вам ответила. Что же мне делать, если это правда? Разве я могу это изменить?
      Этот странный и несколько отвлеченный вопрос вернул Сомса к действительности. Он захлопнул футляр с брошью и сунул его в карман.
      - Правда! - сказал он. - Это как раз то, чего не знают женщины. Все это только нервы, нервы.
      Он услышал ее шепот:
      - Да, нервы не лгут. Разве вы не убедились в этом?
      Он молчал, поглощенный одной только мыслью: "Я заставлю себя возненавидеть эту женщину. - Заставлю". В этом-то и было все горе. Если бы он только мог! Он украдкой взглянул на нее: она стояла неподвижно, прижавшись к стене, подняв голову и скрестив руки, словно ждала, что ее убьют. И он сказал быстро:
      - Я не верю ни одному вашему слову. У вас есть любовник. Если бы это было не так, вы не были бы такой... дурочкой.
      Прежде чем изменилось выражение ее глаз, он понял, что сказал не то, позволил себе слишком резко вернуться К той свободе выражений, которую он усвоил во времена своего супружества. Он повернулся и пошел к двери. Но он не мог уйти. Что-то в самой глубине его существа - самое глубокое, самое скрытое свойство Форсайтов: невозможность упустить, невозможность поверить в то, что упорство тщетно и бесцельно, - мешало ему. Он снова повернулся и стал, прислонившись к двери, так же, как она стояла, прислонившись к стене, не замечая, что, как-то нелепо стоят" вот так друг против друга на разных концах комнаты.
      - Вы когда-нибудь думаете о ком-нибудь, кроме себя? - сказал он.
      У Ирэн задрожали губы; она медленно ответила:
      - Думали ли вы когда-нибудь, что я поняла свою ошибку - ужасную, непоправимую ошибку - в первую же неделю после свадьбы; что я три года старалась переломить себя? Вы знаете, что я старалась? Разве я делала это для себя?
      Сомс стиснул зубы.
      - Бог вас знает, что это такое было. Я никогда не понимал вас, никогда не пойму. У вас было все, что вы могли желать, и вы снова можете иметь все это и даже больше Что же во мне такого? Я задаю вам прямой вопрос: что вам не нравится? - не сознавая всего трагизма этого вопроса, он продолжал с жаром: - Я не калека, не урод, не неотесанный дурак, не сумасшедший. В чем же дело? Что тут за секрет?
      В ответ последовал только глубокий вздох.
      Он сжал руки, и этот жест был исполнен необычайной для него выразительности.
      - Когда я шел сюда сегодня, я был... я надеялся, я хотел сделать все, что в моих силах, чтобы покончить с прошлым и начать новую жизнь. А вы встречаете меня "нервами", молчанием и вздохами. В этом нет ничего конкретного. Это как... это точно паутина.
      - Да.
      Этот шепот с другого конца комнаты снова взорвал Сомса.
      - Ну, так я не хочу сидеть в паутине. Я разорву ее! - он шагнул к ней. - Я...
      Зачем он шагнул к ней, он и сам не знал. Но когда он очутился около нее, на него вдруг пахнуло прежним, знакомым запахом ее платья. Он положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать ее. Но он поцеловал не губы, а тонкую твердую линию стиснутых губ; потом он почувствовал, как ее руки отталкивают его лицо; он услышал ее голос: "О нет!" Стыд, раскаяние, сознание, что все оказалось напрасным, нахлынули, поглотили его - он круто повернулся и вышел».



____________________ № 180  Мацуо Басё
(17 век)


«Откуда вдруг такая лень?
Едва меня сегодня добудились…
Шумит весенний дождь.


Ворон-скиталец, взгляни!
Где гнездо твоё старое?
Всюду сливы в цвету.


Пестик из дерева.
Был ли он сливой когда-то?
Был ли камелией?


Жёлтый лист плывёт.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснёшься ты?


Отчего я так сильно
Этой осенью старость почуял?
Облака и птицы.


Холод пробрал в пути.
У птичьего пугала, что ли,
В долг попросить рукава?


Чем же там люди кормятся?
Домик прижался к земле
Под осенними ивами.


Грустите вы, слушая крик обезьян!
А знаете ли, как плачет ребёнок,
Покинутый на осеннем ветру?


(Переводчик: В. Маркова)



______________________ № 181 Сэмюэль Беккет «В ожидании Годо»


(Из инета:
ирландский писатель, поэт и драматург, представитель модернизма в литературе.
Один из основоположников (наряду с Эженом Ионеско) театра абсурда.
Получил всемирную известность как автор пьесы
 «В ожидании Годо -
признана «самым влиятельным англоязычным драматургическим произведением XX века
Лауреат Нобелевской премии по литературе 1969 года).


 «Э. - Что?
     В. - А что если нам раскаяться?
     Э. - В чeм?
     В. - Ну... (ищет что сказать) - Мы могли бы не уточнять.
     Э. - В том, что родились?
     Владимир раздражается смехом, который тут же обрывает, приложив руку к
паху. Его лицо искажено.
     В. - Нельзя даже посмеяться.
     Э. - Ужасное лишение.
     В. - Только улыбаться. (Его лицо расплывается в широкой улыбке, которая
застывает, длится некоторое время, затем внезапно исчезает.) Это не одно
и то же. Впрочем... (Пауза.) Гого...
     Э. - (раздражeнный) - Что такое?
     В. - Ты читал Библию?
     Э. - Библию... (Размышляет.) - Наверное, когда-то заглядывал.
     В. - (удивлeнный) - В школе и без Бога?
     Э. - Уж не знаю, была она с Богом или без.
     В. - Ты что-то путаешь.
     Э. - Возможно. Мне помнятся карты Святой Земли. Цветные. Очень
красивые. Мeртвое море было бледно-голубым. Лишь только взглянув на него,
я чувствовал жажду. Я говорил себе: "Мы поедем туда на наш медовый месяц. Мы
будем плавать. Мы будем счастливы".
     В. - Тебе надо было стать поэтом.
     Э. - Я им был (показывая на свои лохмотья.) - Разве не видно?
Молчание.
     В. - О чeм я говорил... Как твоя нога?
     Э. - Опухает.
     В. - Ах да, вспомнил. Эта история с разбойниками, помнишь?
     Э. - Нет.
     В. - Хочешь, я тебе расскажу?
     Э. - Нет.
     В. - Это убьет время. (Пауза.) Два разбойника были распяты вместе со
Спасителем. Их...
     Э. - С кем?
     В. - Со Спасителем. Два разбойника. Говорят, один из них был спасен,
а второй... (он ищет слово, противоположное слову спасен.) ...покаран.
     Э. - Спасeн от чего?
     В. - От ада.
     Э. - Я ухожу. (он не двигается)
     В. - И все-таки... (Пауза.) Как вышло, что... Надеюсь, я тебе не надоедаю?
     Э. - Я не слушаю.
     В. - Как так вышло, что из четырeх евангелистов лишь один представляет факты
таким образом? Ведь все они были там, все четверо - наконец, недалеко. И
лишь один говорит о спасенном разбойнике. (Пауза.) Послушай, Гого, ты должен
хоть немного поддерживать разговор.
     Э. - Я слушаю.
     В. - Один из четырeх. Из трeх остальных двое об этом даже не упоминают,
а третий говорит, что они его обругали.
     Э. - Кто?
     В. - Что?
     Э. - Ничего не понимаю... (Пауза.) Обругали кого?
     В. - Спасителя.
     Э. - За что?
     В. - Потому что он не захотел их спасти.
     Э. - От ада?
     В. - Да нет же! От смерти.
     Э. - Ну и?
     В. - Ну и их обоих покарали.
     Э. - Ну так что?
     В. - Но другой говорит, что один был спасен.
     Э. - Ну и что? Они просто не согласны друг с другом, и всe.
     В. - Они все были там, все четверо. И лишь один говорит о спасенном
разбойнике. Почему же верить ему, а не другим.
     Э. - А кто ему верит?
     В. - Все. Все только эту версию и знают.
     Э. - Люди - дураки.
Он с трудом встает и, хромая, идет к левой кулисе, останавливается, смотрит
вдаль, держа руку козырьком перед глазами, поворачивается, идет к правой
кулисе, смотрит вдаль. Владимир следит за ним глазами, потом идет подобрать
башмак, смотрит внутрь, внезапно отбрасывает.
     В. - Тьфу! (Плюeт.)
Эстрагон возвращается к центру, глядя в глубь сцены.
     Э. - Прелестное место. (Поворачивается, подходит к рампе, смотрит в сторону
публики.) Живописный вид. (Поворачивается к Владимиру.) Пойдeм.
     В. - Мы не можем.
     Э. - Почему?
     В. - Мы ждeм Годо.
     Э. - Ах да. (Пауза.) Ты уверен, что это здесь?
     В. - Что?
     Э. - Нужно ждать.
     В. - Он сказал, около дерева. (Они смотрят на дерево.) Ты видишь другие
деревья?
     Э. - Что это?
     В. - Похоже на иву.
     Э. - А где листья?
     В. - Оно, наверное, засохло.
     Э. - Не плачет больше.
     В. - Возможно, не сезон.
     Э. - Это скорее куст.
     В. - Деревце.
     Э. - Куст.
     В. - Де... (меняется) Что ты хочешь этим сказать? Что мы ошиблись местом?
     Э. - Он должен уже быть здесь.
     В. - Он не сказал, что обязательно придет.
     Э. - А если он не придет?
     В. - Мы вернемся сюда завтра.
     Э. - И послезавтра.
     В. - Возможно.
     Э. - И так далее.
     В. - То есть...
     Э. - Пока он не придет.
     В. - Ты безжалостен.
     Э. - Мы уже были здесь вчера.
     В. - Нет уж, тут ты ошибаешься.
     Э. - Тогда что мы делали вчера?
     В. - Что мы вчера делали?
     Э. - Да.
     В. - Честное слово... (Разозлясь.) Ты все всегда ставишь под сомнение.
     Э. - Мне кажется, что мы были здесь.
     В. - (Оглядываясь вокруг себя.) Тебе знакомо это место?
     Э. - Я этого не говорил.
     В. - Тогда что?
     Э. - Не в этом дело.
     В. - И все же... Это дерево... (Поворачиваясь к публике.) ...это болото.
     Э. - А ты уверен, что сегодня вечером?
     В. - Что?
     Э. - Нужно было ждать.
     В. - Он сказал, в субботу. (Пауза.) Кажется.
     Э. - После работы.
     В. - Я где-то это записал. (Он ищет в карманах, битком набитых всяческим
мусором.)
     Э. - В какую субботу? И суббота ли сегодня? А может быть, воскресенье. Или
понедельник. Или пятница.
     В. - (Нервно оглядываясь вокруг, как если бы дата была написана на земле.) Это
невозможно.
     Э. - Или четверг.
     В. - Что же делать?
     Э. - Если он все же приходил и не застал нас вчера вечером, так сегодня уж
точно не придет.
     В. - Но ты говоришь, что мы вчера здесь были.
     Э. - Может, я ошибаюсь. (Пауза.) Давай помолчим немного, хочешь?

…

«- Он больше не плачет. (Эстрагону.) Вы его заменили, в некотором
роде. (Мечтательно.) Слeзы людские непреходящи. Если кто-то начинает плакать,
где-то кто-то перестаeт. То же со смехом. (Смеeтся.) Не будем говорить плохо
о нашей эпохе, она не страшнее предыдущих. (Молчание.) И хорошо о ней не
будем говорить. (Молчание.) Не будем о ней говорить. (Молчание.) А ведь
человеческая популяция действительно увеличилась».



__________________ № 181 Осип Мандельштам - из «Антологии античной глупости»

«— Лесбия, где ты была? — Я лежала в объятьях Морфея.
— Женщина, ты солгала: в них я покоился сам»!



_____________ № 182 Микеланджело Буонарроти


«Будь чист огонь, будь милосерден дух,
Будь одинаков жребий двух влюбленных,
Будь равен гнет судеб неблагосклонных,
Будь равносильно мужество у двух.
Будь на одних крылах в небесный круг
Восхищена душа двух тел плененных,
Будь пронзено двух грудей воспаленных
Единою стрелою сердце вдруг,
Будь каждый каждому такой опорой,
Чтоб, избавляя друга от обуз,
К одной мечте идти двойною волей,
Будь тьмы соблазнов только сотой долей
Вот этих верных и любовных уз,—
Ужель разрушить их случайной ссорой?
…
Я побежден. К концу подходит путь.
Ужель, Амур, себя, совсем седого
И после стольких ран едва живого,
Я вновь тебе позволю обмануть?
Ты пламень разжигал, чтоб вновь задуть,
Ты снова убивал меня и снова.
Не я стенаю: тень меня былого
Слезами скорби омывает грудь.
Я говорю с тобой о наболевшем,
Для страшных стрел твоих неуязвим.
Зачем же целить в пустоту из лука?
Что древоточцу в дереве истлевшем?
И не позор ли гнаться за таким,
Кому ходить — не то что бегать — мука?
…
Кем я к тебе насильно приведен,
Увы! увы! увы!
На вид без пут, но скован цепью скрытой?
Когда, без рук, ты всех берешь в полон,
А я, без боя, падаю убитый, -
Что ж будет мне от глаз твоих защитой?
…
Ужель и впрямь, что я - не я? а кто же?
О Боже, Боже, Боже!
Кем у себя похищен я?
Кем воля связана моя?
Кто самого меня мне стал дороже?
О Боже, Боже, Боже!
Что мне пронизывает кровь,
Не трогая меня руками?
Скажи мне; что это, Любовь
Вглубь сердца брошена очами,
И каждый миг растет неудержимо,
И льется через край ручьями?..
…

Живу в грехе, погибелью живу я,
И правит жизнью грех мой, а не я;
Мой спас - Господь; я сам - беда моя,
Слаб волею и воли не взыскуя.

Свободу в плен, жизнь в смерть преобразуя,
Влачатся дни. О темень бытия!
Куда, к чему ведешь ты, колея?

…
Лишь многих лет и многих проб итогом
Взыскательный свой замысел мудрец
Живым ваяет наконец,
Почти у гроба, в камне первобытном.
Нам новизна в творенье строгом
Дается в час, когда недолго жить нам.
В осуществленьи ненасытном
Природа так, лепя за ликом лик,
В тебе пришла к божественной вершине, -
Знак дряхлости и близкого конца.
Вот почему мой страх велик,
И прелесть твоего лица
Его питает странной пищей ныне:
К беде ль влекусь? Иль к благостыне?
Что впереди - ни выразить, ни знать:
Кончина ль мира? или благодать?



__________________ № 183 Бенавенте-и-Мартинес Хасинто ч


Испанский драматург «поколения 98 года»,
лауреат Нобелевской премии по литературе 1922 года
«За блестящее мастерство, с которым он продолжил славные традиции испанской драмы».


_____________«Игра интересов»
(кукольная комедия в трех действиях )
Действие происходит в несуществующей стране в начале XVII века.
ПРОЛОГ
Пролог произносит перед занавесом актер, играющий роль Криспина.
Перед вами обломок старинного фарса, который на деревенских постоялых дворах веселил усталых бродяг-коробейников, забавлял невзыскательных горожан на площадях захолустных селений, а в больших городах привлекал самую разношерстную толпу. Так, в Париже, на Новом Мосту, когда Табрэн со своих подмостков зазывал прохожих, вокруг них собирался народ: тут и почтенный доктор, остановивший на минутку свою ученую лошадь, чтобы хоть немножко разгладились морщины на челе, всегда отягощенном размышлениями, и услышать остроумную реплику площадного забавника; и проказливый шалопай, который часами не отрывает глаз от веселого зрелища, обманывая голод смехом, здесь и духовная особа, и знатная барыня, и важный господин в карете, и веселая служанка, и солдат, и торговец, и студент. Людей всех сословий, которые никогда не собрались бы вместе, здесь объединяет веселое зрелище, и часто они смеются не столько над фарсом, сколько над чужим смехом: суровый человек улыбается, видя, как смеется весельчак; умный забавляет смехом глупца; бедняк хохочет, глядя на смех важного господина, а знатные господа успокаивают себя мыслью, что вот, мол, бедняки — и те веселятся... Ничто так не сближает людей, как смех!
Бывало, что фарс, по прихоти королей и прочих высоких особ, проникал и во дворцы; но и там он оставался свободным и беззаботным. Он подбирал в народе шутки, прибаутки и меткие пословицы, — образчики народной философии, в которой воплотилось страдание, смягченное покорностью судьбе, ведь униженные люди уже ничего не ждут от мира и потому умеют смеяться над ним без злобы и горечи...
Позже плебейское происхождение фарса прикрыли блестящим плащом таланта Лопе де Руэда, Шекспир и Мольер. Как влюбленные принцы из волшебной сказки, они возвели эту Замарашку-Золушку на самый высокий трон поэзии и искусства.
Предлагаемый вашему вниманию фарс, созданный современным поэтом по капризу его беспокойного ума, не притязает на столь славное родство. Это просто кукольная комедия, в которой нет ничего «настоящего». Вы скоро убедитесь, что в этой комедии происходит то, чего на самом деле никогда не случается, и что ее действующие лица вовсе не похожи на настоящих мужчин и женщин. Это всего лишь куклы на веревочках. Веревочки же можно разглядеть даже в полумраке. Это причудливые маски старинной итальянской комедии, только не такие веселые, потому что с тех пор прошло много времени и им пришлось поразмыслить... Автор осознает, что такое зрелище недостойно образованной публики нашего времени и потому просит снисхождения. Автор просит вас настроить ваш ум на детский лад. Ведь мир состарился и потихоньку впадает в детство, а искусство не мирится со старостью и, чтобы помолодеть, обращается к детскому лепету... И вот сегодня вы увидите, как стародавние шуты позабавят вас своими детскими выходками».


«Леандр. Так что же нам делать, голубчик? Я от голода и усталости совсем раскис и плохо соображаю.
Криспин. Ума и нахальства, без которого и ум ни гроша не стоит, нам с тобой не занимать. Слушай, что я придумал. Ты будешь изображать знатного господина, а я стану твоим лакеем. Разрешаю тебе даже при случае раз-другой пнуть меня. А когда тебя спросят о чем-нибудь, отвечай уклончиво; если же сам заговоришь, то так, будто отдаешь приказания. Ты молод, недурен собой, представителен; до сих пор от всего этого толку не было, а зря. Доверься мне. Когда около тебя вертится человек, превозносящий твои достоинства, их трудно не заметить. Скромность — большая глупость, но ведь самому себя хвалить не пристало. Хотя человек тот же товар: и цена его зависит от умения продавца расхвалить свой товар. Так что не сомневайся, будь ты даже стекляшкой, я уж тебя всучу по цене бриллианта. Так что давай-ка сунемся в гостиницу — в бой еще рано кидаться, надо сначала стать лагерем.
Леандр. В гостиницу? А чем платить?
Криспин. Фи, какая мелочность! Если тебе боязно идти в гостиницу, давай поищем богадельню или ночлежку, смиренная твоя душа. А если ты такой храбрый, то двинемся на большую дорогу, да и пограбим от души. Вот и выбирай!
Леандр. У меня есть рекомендательные письма к знатным сеньорам, живущим в этом городе...
Криспин. К черту эти дурацкие письма! Ты только вообрази — приходит бедняк с письмом. Хороша рекомендация, нечего сказать! В первый раз примут с распростертыми объятиями; во второй раз скажут, что хозяев нет дома; а в третий раз и на порог не пустят. Милый мой, запомни главное правило: мир держится на купле-продаже: ты — мне, я — тебе.
Леандр. Да чем же мне торговать, когда у меня ничего нет?
Криспин. Ты недооцениваешь себя, друг мой! Разве мужчина сам по себе ничего не стоит? Ведь солдат решает судьбу сражения; любовник или муж способен исцелить тоскующую знатную даму или девицу из хорошей семьи; наконец, слуга может стать доверенным лицом важного сеньора, да мало ли что еще может случиться? Всего не перечтешь. А чтобы подняться, всякая лестница годится.
Леандр. Да нет же у нас никакой лестницы!
Криспин. Как нет? Вот тебе мои плечи: взберись на них — и поднимешься.
Леандр. А если мы оба свалимся?
Криспин. Бог даст, не разобьемся.
(Стучит молот¬ком в дверь гостиницы.)
Эй, вы там! Заснули? Черт вас побери! Почему никто не отвечает? Что за дом такой дурацкий?
Леандр. Что ты ругаешься, ты же только что постучал?
Криспин. Глупо ждать молча. (Стучит громче.) Эй, люди! Эй, слуги! Черт вас возьми! Эй!
Трактирщик (изнутри). Кто там? Что за крик? Минутки подождать не могут!
Криспин. Давно ждем. Недаром нам говорили, что эта гостиница не для порядочных людей» .



_______________№ 184 Александр Бестужев (Марлинский (1797-1837)
«Ответ на вопрос «Что такое русская литература?»


«Литература наша — сетка
На ловлю иноморских рыб;
Чужих яиц она наседка;
То ранний плод, то поздний гриб;
Чужой хандры, чужого смеха
Всеповторяющее эхо»!



__________________ № 185 Самуил Маршак 


«Он взрослых изводил вопросом "Почему?"
Его прозвали "маленький философ".
Но только он подрос, как начали ему
Преподносить ответы без вопросов.

И с этих пор он больше никому
Не досаждал вопросом "Почему?".


=================== 2018 02 04


ПРИМЕЧАНИЯ автора

1 – из опубликованного мной на Проза ру и Стихи ру по теме: 

----- «На 26 мая по старому стилю»

----- «А может?»


LLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLL