Баллада о чёрной газете

Баллада о чёрной газете

На одном из суетных базаров.
В час, когда людской поток немал,
На аллее, под рябиной старой
Дед седой газеты продавал.

И газеты были те седые,
Пепел был поверх их желтизны.
«Труд», «Литературка», «Сов. Россия» -
Голоса умолкнувшей страны.

А одна была газета чёрной.
Просто чёрной, как немая чернь.
В ней о чём-то бесконечно скорбном
Говорил далёкий чёрный день.

День, когда старик совсем был молод,
Строил то, чего уж больше нет.

На знамёнах красных – Серп и Молот,
Красных звёзд на небе алый свет.

На календаре – весны начало,
Снег ещё не стаял на полях.

Отчего-то холодно вдруг стало
В день тот даже в солнечных краях.

Опустил газету на рассвете
В ящик неизвестный почтальон.
Не было ни буквы в той газете,
Только чёрный, только чёрный сон.

Молодой рабочий взял газету
И на стол в гостиной положил.
Ничего, похожего на то
Он не видел, сколько лет прожил.

Ни портретов, ни привычных «шапок»,
Ни названья нет, ни орденов.
О каком событьи чёрный рапорт,
Чёрный крик без звука и без слов?

Может быть, случайно допустили?
Может, это типографский брак?
Иль опять в себе почуял силу
Недопойманный народный враг?

Нет, сегодня были странно новы
Чёрные газеты тиражи.
Просто в ней со времени основы
В первый раз не написали лжи!

Потому что открывались двери,
Выходили люди из квартир,
Постепенно начиная верить
В то, что лист газетный сообщил.

Там была любая буква лишней,
Лишним был любой печатный знак.
Из газеты новой, из столичной
Все всё поняли в тот день и так.

Ничего с времён тех не осталось.
Перекрашено всё раз по сто...
Только, может быть, такая малость,
Как газеты траурный листок

Без числа, без месяца, без года –
Навсегда! – для тех, кто будет жить.
От давно почившего народа,
Что умел и верить, и казнить...


Май или июнь 2007.