В Берлине

В Берлине всё за деньги. А в маленьких лавочках перед Рождеством — за наличные деньги. Коих у меня и не оказалось. Я был в Берлине на экскурсии и после её официальной части, с осмотром достопримечательностей столицы Германии города Берлина, нам дали свободное время. Не зная куда себя деть, я пошёл просто по улице и оказался на ярмарке, но без наличных денег. Нет, деньги у меня, конечно, были, но на банковской карточке. И нужно было идти искать банкомат, потому что на ярмарке очень много всяких соблазнов, ради которых хочется расстаться с деньгами. И всё бы хорошо, только я кроме русского языка другого просто не знаю. Кое-как у продавца сувениров, который неожиданно по-русски крикнул в мою сторону: «Купи, товарищ!» — я узнал в какой стороне может быть банкомат. Интересно, выяснилось, что этот продавец сувениров по-русски знал только эти два слова, а почему он их крикнул именно мне — загадка. Я ни с кем не разговаривал, цветом кожи ни от кого не отличаюсь, но как он безошибочно определил, что я русский?
    И вот я направился в ту сторону, где должен был быть банкомат. Пройдя, примерно, квартала полтора, я действительно увидел, пристроенный к стене большого серого здания, банкомат. И после того, как я засунул в него банковскую карточку, на экране появились написанные в столбик слова, на разных языках, то есть, понятно, что банкомат спрашивал, на каком языке ему со мной общаться. Русского там не было. Что было делать. Я неуверенно нажал на экране слово, написанное на английском языке. Появился английский текст с мигающим курсором. Читать и переводить смысла не было, по-английски я не умел ни того, ни другого. Но по опыту я понимал, что нужно просто ввести туда, где мигает курсор, цифру, какую сумму ты хочешь снять. Но, чтобы уменьшить какой-либо риск, я решил сначала снять маленькую сумму, и если получится, то потом остальное. И я нажал на клавиатуре банкомата цифру пять, что означало, что я хочу получить пять евро, и нажал на клавишу «ОК». К моему удивлению, банкомат никаких денег мне не дал, а на его экране появился другой английский текст и опять с мигающим курсором. Я решил повторить всё сначала, снова нажал на цифру пять и на «ОК». Набранная мной цифра исчезла, но текст не поменялся. Не зная, что делать, я, зачем-то, ещё раз нажал на те же клавиши, на этот раз исчез курсор, но текст остался. Я стоял и смотрел в непонятные мне слова и думал:
    — Что этой железке надо? Почему она мне деньги не даёт?
    Не знаю сколько времени я так стоял, но оторвавшись от экрана, я вдруг увидел, что за моей спиной стоят два молодых немца. По их виду я понял, что они уже теряют терпение, потому что стоят и ждут они, по их мнению, уже давно.
    Тогда я решил больше не искушать судьбу с этим банкоматом, забрать карточку и уйти. Но не тут-то было, банкомат карточку назад отдавать не хотел. Я стал нажимать на все кнопки подряд — бесполезно, на экране текст не менялся, и карточка на выходила.
    — Та-ак, — подумал я, — Через полтора часа я должен был быть в автобусе и со всей экскурсией ехать обратно. А если карточку из банкомата не вытащить, то остатки отпуска я без денег! В чужой стране и в чужом городе!
    Это был кошмар. Я стоял и безрезультатно тупо нажимал на все клавиши банкомата. А со стороны это выглядело, видимо, до такой степени нелепо. Представьте, взрослый мужик стоит у банкомата, и непонятно зачем, нажимает на все его клавиши. А если кому-то нужно к банкомату, и он ждёт, когда ты уйдёшь, а ты не уходишь, тут любой возмутится. Что и случилось с этими молодыми немцами, они вдруг начали на меня кричать. Я, не зная их языка, но каким-то внутренним чутьём почему-то подумал, что они меня, как-то на своём языке, оскорбляют, называя меня тем, кем я на самом деле не являюсь.
    И, в расстроенных чувствах, что вдруг в одночасье остался без денег, не отдавая себе отчёта, что делаю, я неожиданно для самого себя не выдержал и сорвался. Я вдруг резко повернулся к немцам лицом и, глядя исподлобья, сжав кулаки, пошёл прямо на них.
    — Вы что тут орёте, собаки! — недвусмысленно я сам заорал на них.
    — I’m Russian! — вдруг я крикнул по-английски. — Я вам сейчас прямо здесь устрою взятие Рейхстага! — а это я уже кричал по-русски.
    Такого поворота событий немцы, конечно, не ждали. У них от неожиданности округлились глаза, вытянулись лица и открылись рты. Я шёл на них, как гладиатор, которому терять больше уже нечего. И, не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы вдруг у меня за спиной что-то громко не защёлкало. Я резко повернулся и увидел, что с этим щёлканьем банкомат выплюнул мою карточку. Я тут же бросил этих немцев, бегом побежал к банкомату и схватил карточку двумя руками так, что отобрать её у меня могла, наверное, только Смерть.
    — Господи, ты всё-таки есть на свете, — выдохнул я, повернулся и пошёл.
    — Russian! — вдруг долетело до меня.
    Я остановился, это кричал один из немцев.
    — We can help! — он махал рукой, приглашая меня обратно.
    Слово «help» знают все, и я в том числе. А когда кто-нибудь кричит тебе «help», уходить не хочется. Я остановился, постоял и подошёл. Тот, который кричал показал рукой на банкомат:
    — We can help, — повторил он уже спокойно. — We think you have a problem.
    Из всего сказанного я понял слово «help» и слово «problem». Я в свою очередь тоже показал на банкомат:
    — Он не работает, — сказал я по-русски, и показав руками в воздухе как будто я что-то переломил, добавил, — Сломался.
    Немцы оказались сообразительными, они меня поняли.
    — No! No! — Заговорили они оба, — He it works.
    — Tell me, what you wanted, — сказал второй, так же показывая рукой на банкомат. — Which operation?
    — Во немцы по-английски шпарят, — подумал я.
    Мне без всякого перевода было понятно, что они хотят мне помочь с банкоматом. Я какое-то мгновение заколебался. А вдруг опять этот банкомат карточку заглотит. Но надо было на что-то решаться, либо да, либо нет. Немцы ждали.
    — Но наличные деньги мне всё-таки нужны, — подумал я, и выставив вперёд ладонь с растопыренными пальцами, произнёс:
    — Five евро, — слово «евро» я, конечно, сказал по-русски.
    Реакция немцев меня удивила. Они сначала как-то на меня взглянули не понимающе, а потом расхохотались, что-то говоря друг другу уже по-немецки. Хоть я и не знал немецкого, но понял, что они смеются над тем, что подумали о какой-то сложной операции, которая у меня не получается с банкоматом, а тут всего-то нужно было снять с карточки пять евро. Потом они разом, как по команде, перестали смеяться.
    — The minimum amount, which you can borrow, — снова заговорит тот, который кричал, — Ten euros, — и он выставил перед собой обе руки с растопыренными пальцами:
    — Ten euros, — повторил он ещё раз, тряхнув руками.
    А теперь моя реакция удивила немцев. Я понял, что он мне говорил, минимальная сумма которую можно снять в этом банкомате — десять евро!
    — Вот почему он мне денег не давал, — я обхватил голову руками и замычал. Немцы с интересом наблюдали. Я помотал головой, достал карточку, и так же выставив обе руки вперёд сказал:
    — Десять и десять. Двадцать евро.
    Сообразительные немцы переглянулись:
    — Ten and ten — twenty? — Спросил один другого.
    — Yes, he needs twenty euros, — ответил тот, и повернувшись ко мне, показал мне рукой на банкомат, давая мне понять, чтобы я вставил туда каточку.
    Моя карточка снова исчезла в банкомате. Я ввёл пароль и дальше вся процедура с получением от банкомата денег заняла не более 30 секунд. Один из немцев шустро застучал пальцами по клавиатуре банкомата и из него тут же вышли и деньги, и карточка. Он, улыбаясь, протянул их мне. Я поблагодарил их, пожал им обоим руки и ушёл.
    Но эти деньги в тот день я так и не потратил. И зачем-то привёз их домой. Так они у меня и лежат до сих пор.