Серьезная книга

Вот книга памяти. Истертые листы.

Зачитанные старые страницы.

Здесь те, кто смог с эпохой долгой слиться.

Значительно прожил, без суеты.


Заботливая старая рука,

Костляво ладит здесь пером несильным,

Вымарывая блеклые фамилии,

И новые внося наверняка.


И так придирчив косоватый взгляд,

Так слажены и точены  движения,

Что в каждом малом книжном выражении,

Таится дней зачеркнутых парад.


Участвовал. Достиг и заслужил.

Наворовал. Убил. Шутил. Исполнил.

Проник. Подпрыгнул. Отличился. Вспомнил.

Чуть больше  всех любил. Всех пережил.


Рука устала, ведь не та что прежде,

Закрыла в стертой коже толстый том,

В нем разных странствий много-много тонн,

И девушки без всяческой одежды,

Впорхнули в душный этот кабинет,

Где чей-то бряк воскрес, возник, воспет,

А чей-то в мусор брошен безнадёжно.


И вот ласкает жёлтая рука,

Податливые маленькие груди,

Опять-опять обычный вечер будет,

Заботу книги отложив пока.


И будут губы томные шептать,

Просить вписать кого-нибудь простого,

И про него сказать хотя бы слово,

Мол, был хорош, мол тоже мог летать.


Но лишь усмешка в древних зеркалах,

Покажет  - не бывает исключений,

Без русла необдуманных течений,

Без взмаха сложен взлет, без взлета взмах.