Призрак

Написано в далеком 2004 году. Актуально?

***

Сцена 1.

Панорама Киева: памятники, купола. Наезд на Оперный театр. Дождь, туман.  Крупный план: переплет окна, отъезд, всю панораму кто-то созерцал из окна. Отъезд на второй средний план, вглубь, назад. Виден интерьер кабинета, расположенного на высоком этаже. Стиль интерьера – модерн, 19 век. Легкий наезд на угол окна, в котором вырисовывается со спины серый силуэт приземистого полноватого мужчины.  Он поворачивается в профиль и говорит:
- М-да, какая-то в державе нашей гниль.
Как ни старались, что-то все ж проникло.
Кабинет тонет в сумерках (сгущение света). Лица говорящего не видно.
Перебивка.
Зал Оперного театра. Пусто. И темно. Средний план сцены с задернутым занавесом. За кулисами раздаются звуки и стуки – идет подготовка к представлению.  Поворот камеры в зал, где появляется Томенко. Он озабочен (второй средний план), насторожен, что-то высматривает и не замечает внезапно появившегося в зале Червоненко, сталкивается с ним.
 Томенко: Ой!      
Червоненко: Ай!
Вместе: Какого черта?! А, да это ты!
Червоненко (ухмыляется): Чего-то потянуло на театр.
Ты, я слыхал, уж спец по культпоходам,
Вот и решил с тобой я поглядеть
На страстное служенье Мельпомене,
А то от наших транспортных проблем
Совсем медведем стану…

Томенко: Что ты, право.
Червоненко (вместе медленно идут в задний ряд, Ч. садится): Но ты, я вижу,
чем-то озабочен. (пауза. Томенко нервно озирается по сторонам).
Что ищешь ты меж кресел?
(иронично) Вдохновенье?

Томенко: Иные страсти душу мне томят –
Лишь я один здесь посетитель частый,
Товарищи же наши, побывав,
Уж больше вновь сюда не возвращались.

Червоненко: Ну, нынче Президент придет…
Томенко: И что?

Червоненко: Ну…

Томенко: Он уйдет.

Червоненко: Естественно…
 
Томенко: Не в том ведь суть, что он чертог покинет,
А в том, что здесь, по этой дивной сенью
Душа его претерпит измененья.

Червоненко: Прекрасные?

Томенко: Увы, увы, увы.
(пауза. Дальше говорит тихо, словно сам с собой). Мои друзья врагами вдруг мне стали,
и дело наше (шепотом) предали они.
Здесь что-то есть.
И пагубно влияет.

С последними словами тьма в зале сгущается и Томенко растворяется в ней.

Червоненко, когда Томенко теряется во мраке, быстро вытаскивает мобилку, набирает номер и, озираясь, что-то бормочет.


Сцена 2.

Лондон. Обзорная панорама: Биг-Бен, Темза, мост. Быстрый отъезд. Интерьер кабинета. Дорогая современная офисная медель. За монументальным столом из темного дерева, в черном кожаном кресле сидит Березовский. По сравнению с массивной меблировкой он кажется маленьким. Березовский капризен и хмур. Шумит дождь.

Березовский (сам с собой): О, если бы моя тугая мысль
Могла пронзить дождливые покровы!
А, впрочем, здесь и солнце нам не в радость.
На родину хочу!
(пауза, задумчиво)
А где она?
Где Родина, позвольте разобраться?
Откуда этот вирус ностальгии?
Ведь здесь прекрасно.  Что же меня гложет?

Звонок. Березовский резким жестом, как полицейский из кобуры, выхватывает из кармана крошечный мобильный телефончик. Ухмыльнувшись, заговорил лениво, растягивая слова:
- Хэлло! Кто-кто? (ожтвляется). Приветик, генацвале!
Давненько не звонил. Делишки? Все ништяк пока что….
Да! Милорды оборзели, охотиться на лис уж не зовут.
Скучаю, вообщем. Сплин, блин, одолел.
(пауза, слушает своего собеседника, меняет тон)
Ты что – серьезно? Значит, вылетаю.
(кладет трубку, не повышая голоса) Эй, кто там – чартер, мигом. До Тбилиси.
(сам с собой) Ну погоди, гаденыш, я не прост – тебя теперь из Грузии достану.
Узнаешь ты, как слово нарушать, меня, опять же, Родины лишать.

Сцена 3.
Киев, интерьер зала оперного театра. На сцене действо – идет «Утопленница». Хаты, садки, яркие декорации. Девчата в венках танцуют. Средний план второго ряда. Там сидят меланхоличный Ющенко с семейством, рядом расселись Юлия Тимошенко, Петр Порошенко  и Александр Зинченко. На сцене злой сотник прогоняет дочку. Дочка сотника в украинском национальном костюме, прическа – фирменная Юлина коса вокруг головы, сотник рыжий и плюгавый. За его спиной видна жена – дородная женщина в русском кокошнике.
Тимошенко (наклонилась к Ющенко, вполголоса): Глядите, Украину мордовали
И выгнали буквально без копейки.
Порошенко(в другое ухо Ющенко): Заметь, мой кум, без русского согласья
Осталась в рубище дивчина, хоть красой
Подруженек и мачеху затмила.
Не помогли заезжие немчины –
Им все равно, хоть все мы передохнем.

Екатерина Ющенко (удерживая детей, встревает в разговор, укоризненно): Потише чуть, мешаете смотреть.

После паузы, заговорил Виктор Ющенко. С пафосом: Утопленницу эту осуждаю.
Зачем погибла? А детей рожать
Для государства отчего кто будет?

На сцене Роман Безсмертный в роли Левка, поет куплеты про голову, изобличающие кучмовский режим:
Хлопцы, слышали ли вы, голова с утра наш сдуру
«Криворожсталь» распродал, и не кому-нибудь, а куму.
Станем ли сие терпеть, оставляя достоянье без народного вниманья?
Эй, послушай, голова, клепки в голове не крепки!
Забирай гитару да – огородами к соседке!

Зинченко (тихо, вроде ни к кому не обращаясь, но все прислушиваются): Ну, клепки крепки, ты, Романчик, не свисти – а то все просвистишь, что приобрел.

Финал оперы. Рыжий Голова, на заднем плане, чешет затылок, пьяный Каленик-Симоненко, всхлипывая, пристает ко всем с вопросом «Где моя голова?». Роман-Левко поет куплеты. Выходит Ганна: в калиновом венке, оранжевой сорочке с надписью через грудь «Так!». Песни, пляски, хор. Камера случайно скользит по залу и выхватывает Томенко и Червоненко. Томенко в задних рядах, подозрительно оглядывается вокруг, Червоненко откровенно дремает.

Виктор Ющенко (второй средний план, с переходом на крупный): Спасибо всем. Я сердцем просветлел.
Начинает петь Гимн Украины. Сопровождающие, и за ними весь зал, подхватывают, встают. Свет гаснет.


Сцена 4.

Когда силуэт сцены опять проступает сквозь мрак, видно Томенко, который спрятался за креслами. На сцене вдруг вспыхивает свет, в его конусе виден Ющенко. Он ходит по сцене, словно не понимая, где он и что с ним. Вдруг рядом вырастает Кучма.
Кучма: Изгнанник, трижды преданный друзьями,
Хочу тебя спросить – зачем шумишь?
К чему мои ты кости ворошишь
И шелестишь разгромными речами?

Ющенко (растерян): Отец мой политический, да я
И в мыслях не имел тебя порочить.
(оглядывается, осознает наконец, где он, вспоминает, кто сейчас президент, твердо): Но, согласись, твой гнилостный режим…

Кучма: …которого ты явно порожденье….

Ющенко замолкает.
Кучма: И вот я здесь, у Муз нашел приют.
И призраком вхожу в чертоги Мельпомены,
Тебя ищу.

Ющенко: Зачем?
Кучма: Поговорить.

Ющенко: О чем? Сказали мы друг другу уж немало.

Кучма: А ты не прав. Так слушай же, негодный:
Когда услышишь ты повсюду хор льстецов,
Когда вольют в тебя они по брови меду,
Когда дворцы тебя манить начнут,
И креатив-ремонты в кабинетах,
Когда в карманы злато потечет,
А на кредитки – звонкие цифири,
Когда ты Банковую вновь загородишь,
Иль во дворец помпезный переедешь,
Когда привыкнешь к власти и к тому,
Что усмирять одним лишь тихим словом
Ты можешь разъяренных воротил
Глобального финансового мира, -
О, вот тогда ты начинай считать
Часы во власти, ибо прахом серым
Рассыплются «амбитные» мечты.

Ющенко: Ну и зачем мне это знать? Ведь я
Сменил тебя все же волею народа….

Голос из-за кулис, слегка заикаясь:
- А не моей ли?

Распахивается занавес, входит Березовский: Как дела? Не ждали?
Надеюсь, я не сильно помешал?

Проходит в центр сцены, выходит на авансцену. Ющенко и Кучма напряженно следят за его передвижениями. Березовский поворачивается к ним и театральным жестом раскидывает руки.
Березовский: Панове и товарищи. Друзья!
Я буду краток – час расплаты близок.
 И коль не вы расплатитесь,  другой
Кумиром станет здешнего народа.

Ющенко (переходит на украинский) Хто це? И звидки? Бистренько убрать!

Березовский: Не докричишься – здесь охраны нету….Воняет здесь у вас.
Да я и не намерен больше ждать – ну мочи нету.
Пора вершить великие дела.
Я вас предупредил – а дальше как хотите.
 (к Ющенко) Прощай, мессия. Опыт не удался. Но мы себе другого подберем.
Удачи.
(исчезает в клубах дыма).


Ющенко вскидывает голову, но все равно выглядит растерянным.
Кучма: Прощай, сынок. Пора мне на покой.
Оранжевым  - привет. До скорой встречи.
(исчезает).

Сцена 5.

Ющенко один  в полумраке сцены, говорит сам с собой:
 Меня избрал народ, мне люди рады –
Не зря же раздают они улыбки,
Едва меня завидя. Что ж так зыбко
И неуютно мне в моей стране?
Чего мне не хватает? Есть любовь,
И власть, и деньги, и почет, и слава.
(пауза)
Но, видимо, все мелко для меня.
Иной масштаб меня манит, поскольку
Мне тесно здесь.

Появляется призрак. Широкоплечий и высокий. Чей – определить невозможно.
Призрак: Любовь, ты говоришь?

Ющенко (испуган): Кто здесь?

Призрак: Всего лишь дух, не бойся, президент.

Ющенко (крестится): Изыди, Сатана!

Призрак (смеется): Руками не маши – ведь не поможет.
Послушай, что скажу. Любовь – лишь звук,
Поверь, тебя никто нигде не любит.
Уж слишком ты слащав.
Такой герой всегда сначала мил,
 Но быстро раздражает.
И очень скоро ты узнаешь сам –
Гнилые яйца лучше кирпичей.