Морщины родины

Нас много ветром рассеянных,
не принятых тут семян.
Грустит березка Есенина.
По ком грустит не понять.
Войною что ли нам отняло
ту ощупь его и слух?
Душа зарастает в отмели,
и парк наш, как старец, глух.
Понурость его примкнувшего
к сбежавшей в кусты реке,
рождает во мне предчувствие
тревожное вдалеке.
И в людях черты отшельников,
заблудших в родном лесу.
Скрипит березка Есенина,
как ржавая ось в возу.
Кому ее слушать хочется,
лелеять и обнимать,
когда за пол- литра  в омуте
сын маму готов продать.
О, сколько их рук опущенных,
трясущихся тут и вне,
скребут на чужбине улицы,
не пашут на Целине.
Не сыщешь Паши Ангелиной,
Гагарины, да не те…
А мы ведь с тобою верили,
что яркий оставим след
не спичкою размалеванной,
а росчерком звезд во тьме.
Глухая тоска по родине,
где выпал случайный снег…
Морщины легли  порожками,
попробуй, перешагни.
Пройдемся хотя б порошею
пока мы тут не одни.