Она сидела за столом...

Она сидела за столом
И что-то в лист писала.
Покоем наполнялся дом,
Луна в окне сияла.
 
На серебристо-белый лист
Ложились строки-птицы.
И тушью рисовала кисть
По краешку страницы.
 
Она творила свой узор
Прекрасный и неспешный.
Был пламенем наполнен взор,
В нём свет горел нездешний.
 
И расцветали на полях
Причудливые краски.
Сплетаясь в роковых боях,
Смеялись чьи-то маски.
 
Но, тень сомнения на миг
Во взгляде появилась.
И время шелестящих книг
Тотчас остановилось.
 
Я появился за спиной
В густом плаще тумана
И тишина пришла со мной
Иллюзией обмана.
 
Я стал смотреть и подмечать
В её горящем взоре
Скользила сумрака печать,
Как брешь в чудном узоре.
 
И тихий шепот: «Не могу!
Не знаю! Не случилось!
Пройти в таинственном снегу
Чтоб чьё-то сердце билось!
 
Не отворить дверной проём
В то чудное мгновенье.
Где окнами сверкает дом
И ждёт там вдохновенье!»
 
Я вышел из слепых теней,
Задумчив и печален.
И в лунном свете встал пред ней
Почти что нереален.
 
И прошептал: «Перо возьми
И нарисуй те двери,
Где к тем, кто раньше был людьми,
Придут их духи-звери.»
 
Она прошла к глухой стене
И арку начертила.
Луна сверкнула на окне,
Завесу отворила.
 
За аркой ждал тенистый лес
И ночь дышала летом.
Звала за сотнями чудес,
Искристым звёздным светом.
 
И мы шагнули за порог
В прохладу чудной ночи.
И лунный луч лежал у ног,
Кидая отблеск в очи.
 
А дальше был безумный бег
Свободный, бесшабашный!
Луна светила из под век,
Вела по звёздной пашне.
 
Две тени в блеске ясных звёзд
Неслись вперёд сквозь полночь.
Душа плыла в потоке грёз,
Пытаясь, сны исполнить.
 
Мы мчались на пустой утёс
Откуда видно море.
И песню странствий ветер нёс,
Ликуя на просторе!
 
И на краю скалы крутой,
У самого барьера
Застыли: Волк, почти седой,
И Чёрная пантера.
 
И наполнялись вновь сердца
Волной слепого счастья.
И каждый верил до конца
Что сгинут все ненастья.
 
А ветер песни громко пел.
Луна с небес сияла
И все, что было не у дел
В огне святом сгорало.
 
…Сон кончился. Зашла луна.
Я уходил с рассветом
Она сидела у окна
И сочиняла лето.