Интервью у Господа Бога

      Шли уже третьи сутки полета, когда Дугов, сделав очередную запись в бортжурнале, встал и подошел к главному пульту управления. Капитан Вахменцев сидел, откинув голову немного назад, и смотрел прямо перед собой в иллюминатор. Всё шло нормально. Справа по курсу пылало малиновое созвездие. Привычно щелкали автоматические тумблера.
      - Что ни говори, а голубой цвет лучше, - вспоминая Землю, проговорил Дугов и вдруг заметил в иллюминаторе, появившееся слева белое светящееся облако. Облако быстро  приближалось.
      - Что это?
Вахменцев не ответил. Дугов повернулся  к капитану, тот все также бесстрастно смотрел перед собой в иллюминатор. 
      - Сергей Степанович! - Дугов тряхнул его за плечо, - Сергей Степанович…!
Вахменцев, кажется, был мертв. Сиреной взвыли сразу три аварийные системы. Дугов бросился в соседний отсек.
      - Саша…!
Посреди пола, широко раскинув руки, лицом вниз лежал помощник капитана Королев.
Корпус корабля сильно задрожал.
      - Всё…! – прохрипел Дугов, хватая бортжурнал и рухнул, потеряв сознание. Наступила оглушительная тишина. Мигнув погас свет, лишь в темноте тускло светился иллюминатор.

Лиловый туман стал понемногу рассеиваться и Дугов увидел над собой склонившееся лицо, лицо человека. Человека ли? Слишком много было в нем неземного, непривычного Дугову. Откуда оно? Дугов поморщил лоб, усиленно стараясь вспомнить что произошло: облако, сирены, бортжурнал, белое невозмутимое лицо Вахменцева… Мысли путались, в ушах плавали незнакомые низкие звуки… Они кружились над головой где-то совсем рядом, то приближаясь, то удаляясь, таяли и уносились высоко-высоко, завораживая своей мелодичностью. Звуки захватили его, они казались живыми, они словно волны то поднимали, то опускали его. Какое-то непонятное чувство сдавило ему грудь, комком подошло к горлу, Дугов понял, что это не сон…

Когда он снова открыл глаза, лиц было уже два. Одно с необычайно мягкими чертами, большими серыми глазами с косым разрезом, с нескрываемым любопытством и нежностью разглядывало его.
        - Женщина, - подумал Дугов. Она смотрела на него, как смотрит человек на маленькое глупое и беззащитное существо. Она как бы вся светилась. Вот губы ее дрогнули, и Дугову показалось, что она улыбнулась. Дугов почувствовал, как что-то теплое обхватило его виски, кисти рук… Голова его слегка приподнялась, и он увидел огромный мерцающий экран. Свет медленно погас и лишь экран горел всё ярче и нервно вздрагивали на нем причудливые зигзаги.
Дугову стало страшно.  И вдруг…, вдруг он увидел Землю! Свою, родную Землю! И увидел ее такой, какая она есть, с ее запахами цветов, с ревом моторов, с резким осенним ветром.

Вот будто он идет по длинным коридорам университета. Лица друзей, знакомых… Экзамен на факультете журналистики… Потом всё меняется. Он видит себя с Леной в кино, какие-то кадры военных лет. Горящий город. Атомный взрыв… Потом снова все меняется: космодром, лица провожающих… у Лены в глазах слезы, восхищенное лицо сына, улыбки друзей, цветы, музыка…

  От вспыхнувшего света Дугов поморщился, экран потух и съехал в сторону.
      - Странно, - подумал он, - то, что я сейчас увидел – это мое прошлое. Они записали мои мысли, ощущения, мою память?! Но как? Дугов поднял глаза и встретился с глазами незнакомца. Они улыбались.

      - Мысль – это поле, а изменение всякого поля можно записать. Более того, на него можно действовать другим полем, а значит руководить движением мысли.  Дугов растерялся, он не узнавал своих собственных мыслей, казалось, они возникали помимо его воли, как будто кто-то другой, а не он – Дугов, отвечал на возникавшие у него вопросы. Дугов почувствовал, как от напряженного взгляда незнакомца кружится голова. И тут его словно укололо. Это он! Этот незнакомец с пылающими углами вместо холодных глаз человека, это он руководит моими мыслями, перестраивает мои же собственные  понятия  и получается, будто я сам отвечаю на свои вопросы.
      - Ну что же, - подумал Дугов, - это похоже на разговор и даже больше, на своеобразное интервью. Одно только непонятно: с кем?

Дугов не отрывая глаз, следил за незнакомцем. Удивительно сильный череп, огромный, не по земному красивый лоб и Дугову показалось, что перед ним не человекоподобное существо, а как струна натянутый нерв, каждая клеточка лица, рук незнакомца жила, дышала, двигалась. Дугов невольно представил рядом самое живое лицо, которое он встречал на Земле, и оно показалось ему деревянным. И все-таки, кто же он этот незнакомец?! Дугов почувствовал, что ему снова вот-вот придет в голову какая-нибудь    сногсшибательная мысль, и он решил не сопротивляться. Он, словно наездник, полностью доверившийся своему коню, отпустил удила, и мысли понеслись сами собой.

      - Начнем с того, - подумал Дугов, - что незнакомец один из тех, кто создал нашу солнечную систему, - мысль была действительно сумасшедшая, но Дугов уже не удивлялся.
      – А что, собственно, в том удивительного, что наша солнечная система искусственного происхождения? Не знаю, как эта мысль мне самому раньше не пришла в голову? Ведь Вселенная существует бесконечно давно, логично, что такие цивилизации как наша, или подобные ей могли возникнуть тоже, можно сказать, бесконечно давно, и их развитие не стояло на месте.  Так что же удивительного в том, что в данное время  существуют цивилизации, которые по отношению к нашей ушли далеко вперед, и которые могут создавать такие системы, как наша? Непонятно только: зачем им это нужно? А впрочем – это естественно. Это должно быть их новый способ размножения.      Их день по сравнению с земным, длится несколько столетий. За свою жизнь они создадут несколько подобных земной цивилизаций, причем эти цивилизации могут существовать совсем рядом, но никогда не встретятся между собой. Они будут существовать в другом времени, они вырастут очень быстро, вся, для них  многовековая история, со стороны будет казаться мгновенной вспышкой, потом они перейдут в другое время и разлетятся по всей огромной черной Вселенной, зажгут свои звезды, свои солнца, так будет продолжаться жизнь, так будет продолжаться борьба с мраком! 

На мгновение Дугов как бы вернулся к действительности. Он весь дрожал. Нервы были напряжены до предела, казалось, они вот-вот лопнут и он закричит. Тело его словно висело в невесомости, ничего не чувствуя и не повинуясь ему. В глазах прыгали искры. Он вновь увидел глаза незнакомца, в них метался огонь. Глаза будто приблизились вплотную, огонь становился всё ярче.

        - Ничего себе эксперимент, - подумал Дугов, но яркий каскад искр   бросил его в новые лабиринты мысли.
        - Все живое страдает и борется. Страдания сделали человека из животного. Чувствительность – самое первое качество живого. Всё, что теряет чувствительность, должно уйти с дороги жизни. Пройдут века, человечество будет шагать по следующим ступеням своего развития, и где-нибудь в другом конце Вселенной, сердца будущих поколений будут неизменно хранить память о Земле, как о своей колыбели. Может быть эта память превратится в легенду, но мысль никогда не бросит её. Века сотрут всё, огонь и камень, всё, но только не мысль. Её,  как  драгоценную эстафету, понесут потомки все дальше и дальше. И как огонь Прометея она будет гореть все ярче, пугая мрак и зажигая звезды до тех пор, пока не победит вечную черную ночь.

       Дугов вновь словно очнулся. По виску медленно катилась капля холодного пота, но было очень легко и приятно.
       - Интервью окончено, - подумал он, и по улыбающемуся лицу незнакомца понял, что встреча подходит к концу.
       – Вероятно, их троих на корабле они выбрали  для записи того, у кого была наиболее эмоциональная память, ведь я единственный из троих, кто сколько-то связан с искусством. Дугов даже пожалел, что все это так быстро кончилось, да и кто поверит, что это было на самом деле?

       Что делать? А что если… автограф, - мелькнуло в голове.
 Дугов лихорадочно отстегнул планшет с авторучкой. Вот и последняя запись, перевернул страницу бортжурнала и улыбаясь протянул незнакомцу, - поймет или нет…?! Понял!

      Росчерк незнакомца поразил Дугова: круг и крест?! И до чего правильные линии! От руки, а  словно напечатанные.
       Дугов рассмеялся:"Спасибо, большое спасибо!"
   
Что-то сдавило Дугову грудь, он старался запомнить эти удивительные улыбающиеся лица, но лиловый туман сделал свое дело. А когда туман рассеялся, Дугов увидел себя в кабине своего звездолета. Он вскочил с кресла и бросился к пульту управления. Автопилотирующее устройство работало, мигали огни  сигнальных  лампочек, щелкали автоматические тумблера, справа по курсу пылало малиновое созвездие.
      - Что за чертовщина?! Все идет нормально. Этого не может быть.
Дугов сел, вытер со лба холодный пот и дрожащей рукой стал медленно листать страницы бортжурнала. Вот последняя запись, следующая страница… пуста! В кресле заворочался капитан, встал и, увидев пристальный взгляд Дугова встревожился.
      - Егор Васильевич, что с тобой? 

Дугов опустил глаза:" Странно, а может быть ничего и не было, просто это было действительно какое-нибудь видение или сон? Ну конечно", - Дугов усмехнулся и поморщился, как бы отгоняя дурную мысль, механически перевернул страницу и … вздрогнул!

 Внизу, в правом углу, словно вычерчены, чернели КРУГ и КРЕСТ!