Десять бездумных фанатиков

Десять бездумных фанатиков не знали дурных вестей,
Один стал философом в ВУЗе, чтоб ничего не делать.
Платона читал он девушкам и прыгал потом к ним в постель,
Но заразился СПИДом. Теперь их осталось девять.

Девятый был богословом, известным на всю страну.
Однако не верил в Бога, а лишь говорил то, что просят.
Он поклонялся деньгам и дорогому вину.
И в этом вине захлебнулся. Теперь их осталось восемь.

Восьмой болтуном был знатным и после политиком стал,
Обманом и лицемерием известный в стране нашей всем.
Деньги делил он с друзьями, наплевав на устав,
Но утонул в своей яхте. Теперь их осталось семь.

Седьмая была поэтессой. Закончив проклятый филфак
Она побеждала в конкурсах, как будто в ней что-то есть.
Но пустоту её мысли увидеть мог каждый дурак.
Она себе вскрыла вены. Теперь их осталось шесть.

Шестой захотел стать писателем, но только писал он бред.
Война на каком-то Донбассе, Россеюшка – родина-мать.
Он призывал на войну ребят с восемнадцати лет,
Но наступил на мину. Теперь их осталось пять.

Пятая филологиня в редакторы бойко пошла
И стала самой занудной среди всех редакторов в мире.
Она унижала хороших и пропускала шлак,
Однако упала с лестницы. Теперь их осталось четыре.

Четвертый был инженером и думал, что он пуп земли,
Познавший законы мира, настолько он был хвастлив.
Любому гуманитарию он говорил: «умри».
Станок из него сделал фарш. Теперь их осталось три.

Третий искусствоведом прослыл на весь белый свет
И с легкость различал безвкусных и тех, в ком есть дар.
Чувствам своим безупречным он в книгах возвел монумент.
Его раздавило скульптурой. Теперь их осталось два.

Второй как-то сделал свой бизнес и заработал на нем,
Впоследствии  вел свои лекции, в которых много воды.
Он говорил: победит тот, кто делом силен. 
Грабитель его зарезал. Теперь же остался один.

Один всемогущий йог, почти всемогущий бог,
Который прослыл бессмертным среди других йогов странных.
Однажды себе заказал он просветленья цветок.
В нирвану ушел (или умер). И никого не стало.

Десять бездумных фанатиков не знали дурных вестей
И в этой наивной бездумности портили жизнь окружающим.
Только они не знали, что Гибель не знает стен,
Как бы они не стонали, но её голос решающий.