De profundis Из глубины

Из глубины далекой детства лет 
Глядят мне в душу ласковые лица, 
И их сиянье звездно длится, длится, 
Хотя иных со мною рядом нет. 
Они ушли в тот мир, где горя нет. 

Новый Уренгой 

Я родилась в заснеженном краю, 
Где ночи белые и севера сиянье, 
Где манси, ненцы о красе поют 
Прекрасные и древние сказанья. 
Меня мой папа на ледянках вёз, 
Я любовалась фонарей огнями 
И синего сапфира небесами. 
Ведь рядом папа, пустяки – мороз. 
Я в первый раз увидела рояль 
В гостях у самой доброй тёти Розы. 
Он показался с виду очень грозным: 
Там чувства жили –  радость и печаль, 
И хриплый рык упрямого волчонка, 
Трель соловья, мяуканье котёнка. 
Рояль высок, а я мала. Мне жаль... 
Мой славный город, Новый Уренгой! 
О, Родина, о дней моих начало, 
Где сказки, песни мамы дорогой 
Несли в страну мечты, А жизнь журчала 
Весёлым родником и в даль звала. 
Я Родину вторую обрела. 



Актюбинский 

Я помню сад. Мы всей семьёй тогда 
Усердно воевали с сорняками, 
Как с самыми жестокими врагами. 
Учила мама:» Сорняки – беда!» 
Склонив главу над вредным из цветочков, 
Играли в стихотворную цепочку: 
Вода – беда – балда и ерунда. 
Казалось мне, что будет так всегда. 
Стихи писали всей семьей, как будто 
Сшивали пёстрой ткани лоскутки 
В единое цветное покрывало, 
Которое нам души согревало, 
Лечило от печали и тоски. 
Я помню: мы сидели за столом, 
И песни задушевные звенели. 
Любили гости наш уютный дом, 
Соловушки Актюбинского трели, –
Так звали папу...Тоненьким ростком 
Я впитывала теплый запах песен 
И творчества семейного уют, 
О дом родной, в душе моей воскресни, 
Когда унынье, боль в ней гнёзда вьют. 

Октябрьский 


О, мамы отчий лучший в мире дом, 
Где дедушка с ехидною усмешкой 
Курил табак, где бабушка орешки 
Давала нам, читала "Отче наш", 
Мы с братом брали в руки карандаш,
И в половине срезанной тетрадке 
Писали песни, сказки и загадки, 
И рисовали мирно дом, мираж. 
Как строили из стульев мы дворцы, 
Таинственные замки и пещеры, 
Где жили, и медведи, и пантеры: 
Эди Камил, Зубами Щелк, Ли Ци. 
Прабабушка была ещё жива 
И говорила нам о внуках в детстве, 
Неистовых, всегда немного дерзких, 
Но смерть скосила многих: раз и два. 
Был, говорил, и вот тебя не стало. 
Есть у всего конец свой и начало, 
Минуты скорби, грусти, волшебства, 
Что в памяти ещё не отзвучало. 

Из глубины далекой детства лет 
Глядят мне в душу ласковые лица, 
Как звезды. Их сиянье длится, длится, 
Ведь на Земле оставлен яркий след. 
Мы помним всё, в сердцах забвенья нет.