по ту сторону андромеды

по ту сторону андромеды звёздная пыль
и пустое множество, и множественная пустота.
чарли отодвигает кометы, глобусом крутит планеты,
насвистывает что-то из тома йорка.
иногда у него из губ выпадает сигарета
и осознание того, что он ищет давно кого-то.
на сколько световых лет ещё у него останется пачек –
задачи, в которые чарли так не любит играть.

он достаёт телескоп, подаренный за успехи в учёбе
сто девяносто лет тому назад. из глаз выпадают искры
и падают в атмосферу. чарли ищет записки
на пыльных полках сознания, около спутников сатурна.
не находит ничего: только пустое множество,
только множественная пустота.

маленьким, чарли никогда не сдавался, как правило.
ему на все эвересты мира хватало силы.
маленьким, чарли любил смотреть на звёзды
через зеркало объектива, бегать за фонарями.
ему снился космос, прячущиеся трезубцы,
близнецы-скорпионы за мерцающим полотном.
чарли бегал за ними по улицам бостона. далеко-далеко.
чарли нашёл.

и еще триллионы тонн тоски в придачу ко всему прочему,
что протянется трассой по астероидам космоса,
словно безудержная и бесконечная масса.
чарли кричал через всю солнечную систему о том,
что передал привет существам из камня, из пластилина и меха,
как просила мама. и если не беспредельность,
то он бы услышал громкое кочующее эхо.

но тут лишь пустое множество,
множественная пустота.

кричал маме, что ему нужно ещё минут двадцать,
чтобы наверняка, чтобы понаслаждаться.
но чарли понадобилось больше времени.
чарли любовался звёздами. чарли пошёл за ними однажды.
а поздно ли, необыкновенно ли, уже не так важно –
чарли решил остаться по ту сторону андромеды,
где звёздная пыль и пустое множество, где царит немота,
держит палец у рта, а в левой руке – кинжал.
чарли искал кого-то закоулками вселенной. чарли устал.

чарли совсем устал.