Долгие паузы

Женя.  Евгений  Алексеевич.  На  один  год  и  один  месяц  младше  меня.  Был  младше  меня.  Он  уже  ушёл.  Ушёл  также  тихо,  как  тихо  жил.
Я  не  могу  сказать  про  него  слово  друг  -  ну,  не  дружили  мы  в  общепринятом  смысле  этого  слова.  Мы  были  знакомы  с  Женей  двадцать  лет,  тринадцать  из  которых  работали  в  одном  отделе,  за  соседними  столами.
В  первые  недели  моего  появления  в  отделе  мы,  не  отрываясь  от  своих  чертежей,  сообщили  самые  общие  сведения  о  себе.  Я  был  в  тот  момент  разведён  и  одинок  в  свои  тридцать  восемь.  Женя  был  женатым  отцом  двух  дочерей.  Ещё  два  человека  работали  с  нами  в  одной  комнате,  но  тут  я  выношу  их  за  скобки  рассказа.
И  вот  в  одну  из  первых  недель  Женя  мечтательно-протяжно  сказал:
-  Хорошо  тебе  -  ты  одинокий.
А  это  был  1994  год,  наша  зарплата  выражалась  почти  в  миллионе  рублей,  цены  были  недоступны  нашим  зарплатам,  а  синие  сторублёвые  бумажки  ветер  носил  по  городу,  и  они  никому  не  были  интересны.  Утренние  уличные  торговцы  на  лотках  обмахивали  сторублёвками  товар  «на  удачную  торговлю»  и  бросали  купюры  на  ветер.
На  его  фразу  я  среагировал  мгновенно:
-  Разведись  -  и  тебе  будет  хорошо.
До  конца  дня  работали  без  разговоров  на  внерабочие  темы.
Назавтра,  в  середине  дня,  Женя  произносит:
-  Извини,  я  был  не  прав.
Так  словно  после  моих  слов  прошло не  более  минуты.
И  эта  особенность  Жени  выдерживать  долгие  паузы  в  разговоре  удивляла  меня  всякий  раз.  Он  мог  в  ходе  оживлённого  рассказа  о  своём  житейском  событии  неожиданно  замолчать,  а  через  несколько  часов  со  слов:  «Ну,  хорошо,  скажу», -  продолжить  рассказ.
Однажды  я  обратил  внимание,  что  почти  целую  неделю  Женя  молча  сидит  над  несколькими  архивными  листами  чертежей  и  никак  не  может  продвинуться  в  своей  работе.  Спросил,  чем  таким  сложным  его  озаботили.  Оказалось:  чертит  схему  расположения  колодцев  на  территории  завода,  используя  архивные  чертежи  различных  систем,  а  один  колодец  на  разных  чертежах  указан  в  чуть  разных  позициях  -  и  он  не  может  решить,  которую  из  позиций  колодца  принять  для  включения  в  свой  чертёж.
Я  взглянул  на  чертёж,  создаваемый  Женей,  и  понял,  что  это  тот  колодец,  что  виден  из  нашего  окна  на  углу  здания:  «Возьми  рулетку  и  сходи  определи  положение  колодца!».
-  Я  не  могу  взять  на  себя  ответственность  указания  цифр,  не  соответствующих  подписанным  ранее  чертежам.
И  в  этом  был  Женя.
Мы  с  ним  иногда  очень  сильно  обижались  друг  на  друга  по разным  причинам.  Но  это  был  человек,  понимавший  меня  в  большинстве  ситуаций  наиболее  правильным  образом.  А  я  прекрасно  понимал  Женю  в  его  решениях  и  поступках.
Я  не  могу  сказать  про  него  слово  друг  -  ну,  не  дружили  мы  в  общепринятом  смысле  этого  слова.  Мы  были  знакомы  с  Женей  двадцать  лет,  тринадцать  из  которых  работали  в  одном  отделе,  за  соседними  столами.

Папка 24-1 - 59