Как не горят чужие рукописи I

Вся надстройка, делающая полифонию романа столь объемной и убедительной, весь этот бельведер с террасой вокруг эгоистического зерна*, вдруг оказывается каркасом чужой мифо-жизни, мистической поэмы в духе писаний Дан. Андреева под названием «Запись неистребимая». Автор — античник и мистагог Яков Эмм. Голосовкер /Детгизовские «Сказания о титанах»; антологии древнегреческой и древнеримской поэзии; переводы из Гельдерлина (“Эмпедокл», «Гиперион») и Ницше («Заратустра»(!))/  Я.Э. тоже родом из Киева, и даже — также — из семьи врача. Кроме прочего, Я.Э.Г. известен как автор работы «Достоевский и Кант», т. е. проблемы Великого Канцлера ему отнюдь не были чужды. (А не только лишь личного бессмертия в рамках квартирного вопроса — жизненного/творческого пространства, представляющего потолок г-на Булгакова).
Исхищены/позаимствованы: Исус из Психейного дома (Юродома), имеющий двойника и собеседника, сходящего со стенной фрески (Орама); песик Друг /приписан к своре Пилата/; основная несущая идея: зло побеждается (с некоторых пор) только злом /Черной Гвардией/ : отречение Исуса от учения и учеников: он не желает связывать себя с тем, что из всего этого «добра» вышло после явления Откровения, — у М.Б., напротив, переосмыслено в неотречение, но Иешуа у него (попутно отметим иудаизированное, т. е. также неортодоксальное именование протагониста) оставлен в «историческом слое», вторгается в современность не он.
Исхищен и сам ключевой мотив Негорящей Рукописи — духовной ценности.
Обитатели Юродома — люди сплошь творческие и отборные, обществом, однако, отторгнутые, М.Б. смещает фокус на мещанский локус-топос и расписывает конфликт человеческой фауны с неким «избранником» Высших Сил.
Пожароустойчивая же идея fix-феникс дважды воскресала в пламенах, уничтожавших ее леттрическую запись-ипостась: «Неистребимую» сжег после ареста автора его доверитель-хранитель, восстановленный по памяти наследник «Неистребимой» - “Сожженный роман”... сгорел при пожаре в 1943 году. Отрывочно «Запись» опубликована в постперестроечное время, что и позволило сформулировать некоторые вопросы к работе, по меньшей мере инспирированной замыслами г-на Голосовкера.
Следует добавить, что «Запись» в первой редакции датируется 1925-28гг.** Непроясненным, однако, остается, когда именно и при каких обстоятельствах ознакомился с ней наш ловкий Мастер. 

*Дом Пашкова в «М. и М.» — метаметафора желания телепортации, Woland – эвакуатор в этом см., Ершалаим — рассвет той же закатной цивилизации. Два света. И тот, третий. Смотры поверх голов соотечественников (Герцен на Горах Воробьиных) 
** 1-ая редакция «М. и М.»  - также 1928г.