Первая проза

Невидимые причудливые узоры сплетает судьба. Она пронзает своими нитями каждого, заставляя людей испытывать то, чего они никогда не испытывали и ощущать то, что больше они никогда не ощутят, ведь в одну реку дважды не войти. Мне довелось ощутить прикосновение судьбы. Лишь на короткий миг, но… Это всё так волнительно… Мне ещё ни с кем не доводилось делиться такими своими переживаниями, а тут вдруг беру и излагаю всё на бумаге для любого, кто захочет это прочесть. Что ж, не буду томить читателя ожиданием и начну свой рассказ.

Это было зимой. Новогодние праздники прошли, и близилась пора учения. Мне только недавно исполнилось восемнадцать и молодое сердце трепетало при осознании того, что скоро предстоит увидеть новые лица в родной альма-матер. Мне не терпелось поскорее встретиться с новыми людьми и поэтому моя нога переступила порог родного института за пол часа до начала занятия. Естественно, первым, кого мне довелось там увидеть, был мой мастер:

- Здравствуй! Как прошли твои каникулы?

- Здравствуйте, (я счёл за лучшее не упоминать имена в своём произведении)! Всё было прекрасно! Новый год удался на славу, равно как и Рождество, и Рождественские колядки.

- Вот и славно. Они скоро приедут. Думаю, ты уже хочешь их увидеть. – это была истинная правда - Ну, если и впрямь так хочешь, иди встречай.

Ноги тут же понесли меня обратно ко входу. Здесь, у двери, каждый, кто входил и не был мне знаком, подвергался проверке на его принадлежность к новым студентам моего мастера. Поток людей не был большим: они заходили по одному-два человека, отвечали на мой вопрос и получали дальнейшие указания, как им пройти в аудиторию. Всё было слаженно и чётко, пока судьба не натянула две ниточки так, что они готовы были порваться в любой момент. Но судьба знает толк в пряже – она изысканная швея, и сделала так, что эти нити соприкоснулись здесь, где правит Мельпомена, где она взращивает новых своих жрецов, заставляя их отдавать театру всего себя без остатка.

Это было словно явление ангела потерявшим надежду; словно луч Солнца в непроглядной тьме; это было так, что невозможно описать словами – лишь музыкой. Музыкой богов. Мой язык словно онемел. Делая тщетные попытки задать уже успевший стать механическим вопрос, меня всё больше не отпускало странное ощущение – как будто голова вмиг опустела и наполнилась лишь этим прекрасным образом, стоящим предо мной. Но тут образ пошевелился, подошёл и протянул руку в знак приветствия. Это прикосновение навсегда изменило мою жизнь. Только в этот самый момент мне пришло осознание, что жизнь без человека, что сейчас сжимает мне руку, более невозможна.

Всё, что было внутри меня, пылало. Грудь томилась какой-то странной истомой, по венам вдруг побежала лава и стало так жарко, что, казалось, стоит мне в сию же секунду отправиться в Арктические льды, как мирового потопа не миновать. Моя рука ощущала каждую линию сжимающей меня руки, каждый мимолётный изгиб, каждую её тонкую грань. Это была рука, способная одним своим прикосновением отдать всё без остатка и влюбить любого в своего носителя. Мне казалось, что она растворилась во мне, слилась со мной, что она уже гладит мою шею, нежно проводит по плечу и ласкает грудь, опускаясь всё ниже и ниже…