Четверг. Перед утром

День четвёртый.
Четверг. Перед утром.
   Я иду, опасливо нащупывая в воздухе устойчивую точку. Я иду, шаг за шагом вверх. Мне странна природа сего явления, но я ставлю ноги и счастлив сему моменту. Я иду и несу тебя на руках. Ты лучшая! Ты самая прекрасная. Ты самая замечательная! Ты лучше лучших всех. Ты и я. Мы вместе подымаемся вверх. Я не понимаю природы сего явления. Я делаю ещё шаг, и лечу вниз. Внизу земля. Земля очень быстро приближае6тся. Я падаю, а неё и…просыпаюсь. Мне трудно понять, хорошо это или плохо.
Я открыл глаза и понял, что мне не жить. Мне счастье пить, глядя, в любимые глаза, на полные уста и бездумно летать мыслью. Мыслью, которой нет. Я понял это и включил компьютер. Там, в особой папке у меня были фото. Фотографии Её. Открыл папку «Любимые фото». Включил музыку. Взглянул на часы. На часах было три. Три часа ночи. Я усмехнулся пришедшей мысли «и в ночи иногда восходит солнце». Убавил, до минимума звук «Калинов (а) Мост (а)» и погрузил тело в мягкую постель.
Невидимые грани технологии счастливого человека – направить мысль в нужное русло. Чтобы получилось хорошее пиво, нужно предварительно сварить сусло и подобрать качественный набор исходных продуктов.
Просмотрщик файлов, мне показывал её. В разные моменты жизни. Разную. В профиль, в анфас, стоящую, играющую по приколу в песочнице, сидящую на моём унитазе в дупель пьяную, и сложившую свою голову в самые необыкновенно-потрясающие ладони в мире.
   Я знал – это надолго. Заунывные песни что исполнял «Калинов мост» проникали, вглубь помогая сердцу грустить и радоваться одновременно.
Она. Это она. Моя память возвращалась ко времени…
 Пожалуйста.
   Это был ключ. Ключ от дверей. Дверей, где хранилось для нас тёплое «хорошо». И, иногда, улыбка. Правда она пользовалась этим чаще, но ведь она на то она и женщина. То есть девушка. Моя система «мужчина плюс» измерялась всеми известными манометрами, дифманометрами и термометрами.
Дыши.
Мы лежим с ней.
Мы одеты.
Мы приткнулись друг к другу едва-едва.
Девушка, кем ты станешь завтра?
Кому ты будешь готовить блины с мясом?
Кому возложишь корону «счастливец» и ляжешь рядом?
Я никогда не думаю об этом. Я думаю с ней только о ней. Глубоко дышу «животом».   
– Откуда ты всё знаешь? – спрашивает она.
– Кто научил тебя дышать? – смотрит она на меня раскосыми глазами.
– Дыши, – шепчу.
Втягиваю в себя воздух, переполняя лёгкие.
Выдыхаю максимально.
   Выдыхиваю всё до конца. Хватаю губами кусочек воздуха.
Потом…потом быстро и резко выдыхаю.
Земля вращается. Молекулы при вдохе-выдохе друг с другом братаются. Мы увидим Звёзды.
Мы ляжем на землю.
Обнимемся. Трава «обнимет» нас. Муравьи «возлюбят наши тела.
Всё будет хорошо. Хорошо, когда будет ещё лучше. Лучше бывает, когда живёшь этим лучше.
Наши руки сплетены друг с другом. Сердца наши колотятся о грудную клетку. Свою. Чужую. Точнее не сердца, а большое сердце.
Солнце.
Одно.
В одной груди на две головы.
Серденько.
Слова – жалкая попытка человечества передать. Пересказать и осмыслить. Осмыслить те несказуемые ощущенья.
Нас трясёт.
Непонятные вихри рассыпал момент по телу.
Жизни, что ты придумала. Более сильной, чем любовь. Для повышения качества счастья?
Я слушаю песню «Милая моя» любимой группы о своей любимой.
*«Милая моя, прости меня
милая моя, поверь в меня
милая моя, встречай меня
……………………………».
Мир танцует на кончике твоего высунутого наружу языка.
…И моего тоже!!!



 Четверг. Утро. День четвёртый.
Мой дом. Мой дом – это музыка и свет. Дом, где царственной поступью идёт королева Весна.
Радостно.
Утро.
Утро выходного дня. Можно выпить кофе, съесть яблоко, и постоять на балконе, бездумно глядя, как со всех сторон идут люди к храму. Точнее не маленькие люди. Дети. Дети идут в школу. Сонные. Или энергичные.
Попить кофе, съесть яблоко. Подумать о будущем дне.
Куда?
Молодость, это ряд неудовлетворённых стремлений. Система потуг, в принципе беспорядочных, но достаточных, но достаточно целенаправленных. Был четверг, и потому, я решил …устроить банно-стаканый день.
Я набрал номер.
Трубку подняли.
В трубке ответили.
И этот свет был…
Моя мечта пройтись по Минску в трусах и ластах по проспекту.
Собаки на роликах с детишками на шеях, огурец, сражающийся с огурцом против другого огурца на коне-помидоре. Перцы, танцующие в одеждах девятнадцатого века.
– Леди перцовинка, разрешите пригласить вас на танец перцовинка.
– Я, господин перецпёр-пёр, уже вообще-то замужем, за перцовичем сладким…
–Дык, я ж чуть-чуть…перца в жизни чуть-чуть заперчить…
–Ну, если только… только один… чуть-чуть…Танец. Если вы так хотите.
Хачу, хачу, и ещё больше хачу! Я вас заперчу и проперчу в танце.
– Да-а? ...
*Группа «Калинов мост»  песня «Милая моя»
–Да! Да, я запорчу самую обалденную перчинку в мире!
–Что?!!.
А также луковицы в скафандрах, выстроившиеся на старте перед полётом на луну.
Молодость. Всего сразу. Встреча была намечена на семь часов. Он работал...
Теперь выпив чашку кофе, и съев яблоко, я подумал. Потом ещё раз подумал. Потом ко мне пришла мысль. Гениальная. (От имени «Гена.» Авт.) Я подумал…(а я не подумал, и у меня родилась дочь! Из анекдота. Авт.). Я решил поехать… Есть кафе в городе Минске, которое не обозначено ни на одной карте мира. И не только мира, и Беларуси. Не обозначено оно даже на карте Столицы. Это кафе для избранных. Там собираются друзья. Это кафе «У Паши». Там есть дин повар, бармен, официант, определённый «штат» для «Развлекательно-философских программ» Всё это воплощается в одном лице, моём друге Паше.
Меню кафе: сосиски или сардельки с макаронами, реже с гречкой. Иногда бывает, суп или бутерброды. Однако самое центральное – это кофе. Кофе приготовленное очень вкусно. Но самое главное «блюдо» – это доброжелательность, сочащаяся с этого человека.
Я позвонил.
Получил добро и стал собираться в путь.
(Кстати, эту рукописную страничку я обозначил «Эль-5». Если вы не получили нужного ощущения, перечитайте страничку ещё раз. Шучу. Хотя, как говорят, в каждой шутке есть доля… «истины, которая где-то рядом»*)
 «…И рёбер больше там, у тыльной батареи
в подъёздах,
                чем у дам…»*
Скользнуло и зацепило. В трясущемся и «рогатом», по пути к другу
, я и моя шоколадная извилина изогнулась в кошачьих потягушечках. Хитро посмотрела зелёным глазом, торчащим между ухом и усатенькой мордочкой, и расстреляла меня в упор. Из нагана. Потом из охотничьего ружья, двустволки. Потом из пулемёта.
Баня.
Это место, где жарко, мокро и холодно.
В последнем случае, если есть бочка с холодной или ледяной водой. Однако у меня она вызывала ещё ассоциации.
Баня…
Он был обыкновенным парнем. Ничем не отличавшемся от других. Худой и лысый. Не знаю, не помню, кто подошёл друг к другу, но мы сдружились. С тех пор, баня, стала нашим постоянным местом встреч. На целых три года. Потом, как-то связь оборвалась. Наши пути разошлись. Потом…
Минск, город маленький. Нам судьба уготовила встречу.
– Давай, восстановим дружбу? – спросил-предложил он.
– Конечно! – с энтузиазмом воспринял я.
   Два корабля прибыли в порт. Одному он приходился домом. Другому, он был незнаком. На «борту» корабля была бутылка водки и таблетки «тик-так». Кто не пробовал, кто не слышал, тот прочитал о них сейчас.
Конечно, я сразу не прочувствовал. Однако, потом, анализируя, я понял, что смутило меня в его комнате. Её то и комнатой было трудно назвать. Это была Берлога.
*Из сериала «Секретные материалы».
*Бродский «Пятая годовщина».
Небольшая, три на девять, очень похожая на сегодняшние кухоньки, она была «обклеена» ковриками. Ковры тёмно-бардовые, плюс чёрная мебель. «Необычно», помню, подумал я тогда. Однако ведь каждый живет, как хочет, и приспособился жить так, как ему удобно. Хорошо жить не там, где нас нет, а там, где ты удачно устроился. Парень, как я затем узнал, занимался частным бизнесом, возил музыкальную аппаратуру, куда-то её сдавал на реализацию или продавал. Меня это не интересовало.  Просто он, показывая, что не лыком шит, открыл чёрную тумбу, откуда на меня глянуло рыло музыкальной машины.  Демонстрируя её возможности, не заставила себя ждать. Тогда-то я и понял, почему стены покрыты шкурой-одеждой. Для изоляции. Но дальше, больше. Музыка гремела-грохотала. Водка пилась, «тик-так» – уменьшалась, мы пьянели.
Этот ход был ещё более неожиданным. Он начал показывать, как можно уменьшить свет. Тут и настал момент (наступил?) час Х. Час Z. Час просьб. В общем, он оказался голубым. Пока я туго соображал, сезон просьб просто прошел. Пришёл горячий, сексуально озабоченный мужичонка, с плохо выструганными мозгами и языком поганым, как вкусное яблоко, оккупированное червяками. Товарищ, неправильно истолковав моё молчание, перешел к решительным действиям. Решительные действия, бабахнули по нему не менее решительными действиями другой стороны. Крайне незаинтересованными в сём процессе. Я помню, как сшиб его ударом ноги, и он смачным скрипом кровати, смешанным со счастливым воплем, приветствовал это действо. Наверное, неправильно его истолковал.  Потом так же вопил, только совершенно по иному поводу. Я жесточайшим образом прошёлся локтями по его рёбрам. Бил жестоко, не знаю, почему и, не совсем понимая за что. Видно тайные пружины распружинились в агрессивные действия, и…в общем, как-то выбравшись из берлоги, я бежал по тёмным улицам…вспомнил про забытую – потерянную шапку и решил не возвращаться. Подумал, что может с ней сделать этот извращенец, вернулся.
Он открыл дверь.
–О! Ты вернулся! – опупело лупая глазами и, поправляя трусы, воскликнул он, – но теперь мы будем заниматься сексом втроём! Я вызвал Васю! Своего любимого маль…Ай! О-ооо-ох!!!
   Очередная порция ударов. Он свалился на пол и, имитируя извивающуюся змеюку начал отползать куда-то в глубь квартиры. Видно он понял – я пришёл не осуществлять его розовые мечты о голубом счастье двух однополых человеков. Я же схватив свою шапку, развернулся, и помчался домой.
–Ах, вот почему ты не хотел пойти с нами в баню!– посмеялся один из моих друзей, когда я рассказал ему эту историю.
Люди разные. Хороший человек может быть сверху. Щука, потерявшая нечто, мнит какая она замечательная охотница. Поймав рыбку, а на самом деле блесну-рыбку с острыми крючками, вытаскивается в воздушное пространство на щучью уху. Или заливную щуку с печёнкой. Рыбак рыбаку рознь в своём поварском искусстве.
Это была, как потом выяснилось не первая моя встреча с представителями, жаждущими не противоположного пола.
Я чуть не проглотил сигарету.
–Да ты что? Ты…Ты ошибся. Как…Если полезешь – в пачу получишь.
Растерянность и разочарование читалось на его лице. Наверное, не меньшее удивление читалось и на моём.
–Ясно, – выдавил из себя он.
Он был длинный и худой. Подружились мы почти сразу. Наверное, каждый, из нас приходя на новое место, ищет друзей. Он как-то нашёлся сам собой. Редакция, с достаточно многочисленным коллективом, можно сказать, поставила «связку», и я вписался в редакционно-производственный процесс. Он всячески помогал мне. Угощал кофе. Естественно и у меня появилась к нему симпатия и тут…
   Редакционная вечеринка. Выпили. Пошли покурить. Общаемся. И его неожиданное предложение…
–Стань моей любимой.
–Ч-чаво?!!!
–Ну, я вижу, что ты давно меня хочешь. Как мужик мужика. Поехали ко мне…
Я поперхнулся от дыма:
–Ты что считаешь, что я подхожу на роль твоей бабы?!!! Я всегда был мужиком!
–Ну, я не против…стать твоей женщиной…Я люблю, когда меня берут в позе сзади…
Я чуть не проглотил сигарету. Сигарету, с её светом маяка в затухающем общении. «Свет» от неожиданности я потушил о свои пальцы, заодно разрушив его чаяния «О великом романе ползания раком, в любовном экстазе».
Больше я с ним не общался.   
Сделал выводы – если мужчина ко мне хорошо относится, нужно быть осторожным.
Я прибывал на место, поэтому сделал своё любимое упражнение. Представил экран монитора. Нажал на файл по имени воспоминание и скинул его в корзину. Нажал мышкой – очистить. Вышел из троллейбуса, и пошёл на встречу с другом.
   Я пришел, и он мне сразу заехал в лоб:
– Боги не спят, они приносят сюрпризы!
И на моё удивлённо вытянувшееся лицо пояснил:
–Ко мне приехала дочка.
Как в подтверждение его слов с кухни донёсся нежный женский голосочек:
 –Пап, кто пришёл?
Вскоре я увидел и саму обладательницу нежного голоса. Вживую она была немного не такая, какой я её видел несколько месяцев назад на фото.
Это было небольшое худенькое созданьице лет восемнадцати уже приобщившееся к папиному кофе.
Окинув вскользь меня взглядом, она набросилась на моего друга:
–Ну, папуля, я ведь всегда была папиной дочкой! Ты ведь всегда у меня лучший. Ты такой у меня классный хороший…
 Папаша, строгий и непреклонный, в конце концов, сдался, его губы пробила лёгкая улыбка.
Выжав не только улыбку, но и определённое количество соков с папаши, Маша пошла в коридор за своей помадой.
–Ты знаешь, какая машина мне больше всего нравится? – намазывая губки краснющей, а также ещё более краснеющей при смущении помадой, закинула вопросик в уши папы.
–Какая?
Она называет. Эту марку я слышу впервые. Однако папа и дочка на полном серьёзе обсуждают все достоинства и недостатки четырехколесной железяки, совсем как древний покупатель раньше покупал коня: грива у него такая, копыта хороши, зад…такое чувство, будто они стоят перед машиной продавцом и сейчас, если придут к консенсусу, выложат за её бабки.
Однако они быстренько переключаются на другую тему. Точнее она.
–Па-а, ну ты мне кофе…Как пожалел. Сделай ещё!
«И видел я, как бездна океана
извергла в мир голодных спрутов рать:»*
Пришла на ум стихотворная мне строка, и от себя я продолжил:
«Что-то попить или пожр…покушать!»
Моя культура стоила мне рифмы.
«Ни стал я бандюгой, а поэтом».*
Скрипя и кряхтя, всеми частями грудной клетки, гоняющими воздух туда-сюда, папа приступает к «сварганиванию» дочурке новой порции кофе попутно наливая мне суп.
–Ха! – ловит-сдаёт она его, – а как же борщ?!
–Я сделал два супа.
Супец мне супец ему? У ты какой! Мой папаня – крутой поварёшка!
–Мяу!
Это третий «человек» в доме. Правда, с хвостом и усами.
–А ты чего явилась? – недовольно урчит папа-друг-повар,– брысь отсюда.
Но «мой паспорт – усы и хвост!» или Маркиза, снова заявляет:
–Мяу-у-у!
…и он сдаётся.
А она получает оргазм.
Оргазм от любви к животным.
*Из поэмы «Левиафан» Максимилиана Волошина.
*Из ненаписанной поэмы «Часть» Николая Василевского.
Это она. Она настоящая женщина! Она хватает кошку и обнимает, и тискает:
– Какая хорошая киска!
Сколько раз я слышал это из женских уст.
– Какая хорошая киска!
Сколько раз я слышал это из мужских уст.
– Какая хорошая киска!
Звучание одно – смысл иной.
Какие же мы все-таки одинаково-разные!
Он с очередной порцией кряхтения и пыхтения лезет в шкапчик, достаёт кошачью консерву, выкладывает на тарелочку и вставляет в микроволновку.
–Корми вас всех…
Мы, Катей в один голос хвалим, какой он замечательный повар в перерывах между похлёбыванием кофе и рассольника.
Может и нам еще, что потом перепадет. Ну не сейчас, так в будущем.
Я дабы не отстать от жизни рассказываю, как моя девушка предупредила:
Порвёшь колготки – убью! Могу предоставить выбор как: повешение, резка шеи чем-нибудь острым…
В то время, моей кошечке было несколько месяцев. Она, по – детски стала охотиться за колготками.
– Она порвёт тебе колготки, – счёл своим долгом предупредить её я.
Моя барышня, глянув сверху вниз на кису, бросила:
– Кошке можно!
Это я снова о любви. Женской. Женской и общечеловеческой вне зависимости, есть у тебя хвост или нет.
Именно тогда я стал осознавать различие любви женщины к кошке и мужчине.
Отдав дань кошке, Катя занялась телефоном.
– Блин, не разберёшься в нём…Напичкали непонятно чем! – раздосадовано говорит Маша.
– Не надо было такой навороченный покупать, – говорю,– телефон нужен для связи, а не для того чтобы фотографировать, служить холодильником, и как бонус туалетной бумагой… ой, извини, гигиенической салфеткой для носа.
– Да, ничего. Я его использую как телефон и прокладки олвайс плюс!
   Я застываю с раскрытым ртом и ложкой супа, остановившейся где-то посередине между тарелкой и губами.
– Хм,– осуждающе вставляет своё «слово» папа,– Маша…
– Да, пошутила я! – выплёскивает на нас эмоции Катя, – этот телефон достался мне нечаянно! И то, потому что у меня был…Доисторический аппарат! Просто я зашла в один бар, ты же знаешь, я иногда хочу…Изучаю барную, бурную, гарную историю и развитие Минска и…В общем, там был парень. Я с ним познакомилась. Он меня увидел и подъехал. А ты ведь знаешь, я девушка умная и его очаровала. Правда, он немного пьяный был. Немного от спиртного и много от меня.  В общем, его немного шатало. Он как увидел меня, точнее мой телефон так и проникся. Так проникся, что предложил поменяться. Я согласилась. Мы махнулись. Он, правда, хотел продолжить знакомство и предложил поменяться номерами. Он мне дал свой, а я ему левый. То есть номер женщины, которой не существует, а если и существует, то это не я. Вы поняли?! О!!! Дозвонилась наконец-то! (нам) (в трубку) Алексей, ну скоро ты приедешь?! Я тебя уже заждалась! Мы с Пашей зашлись от смеха. Ложка супа снова вернулась в тарелку. И тут…
   «После того, как меня изготовили, я долго парила в пространстве. Весь суп был уже съеден, а я всё дефилировала между тарелкой с голым пузом и ртом этого типа. Он всё никак из-за резковатых выдыханий не мог отправить меня в увлекательное путешествие по желудку. В этом, я думаю, заложен огромнейший космический смысл. Я не могу сказать…»
   Да, рассуждения ложки супа не смогли быть продолжены. После второй попытки, на третий, я отправил её в рот.
Катя, дождавшаяся своего друга, улетела, и я получил своё главное «блюдо», которое ждал всю свою встречу.
 Спокойствие воцарилось в доме.
   Паша лениво закурил сигарету и уставился в окно.
– Вот наглая девка! – с некоторой долей удовлетворённости охарактеризовал он её.
– Теперь многие такие, – поддакнул я.
Мы ведь все знаем, что самая большая мечта молока, разлиться в реку, и не найти берега. А если, все-таки он и есть, залить отвлёкшемуся повару всю плиту. И всё из-за чего? Из-за общения. Все ищут вечный двигатель, но не могут посмотреть под ноги. Наше общение – это вечный моторчик, движущий миром.
– У меня был такой случай, – рассказывает Паша. Сижу один раз на даче. Делать нечего. Думаю, можно попить пивка. А ведь ты знаешь, у меня нога болит. Что делают в этом случае? Решил я отправить за ним гонца. Им я выбрал одного мужика. По совместительству – соседа. Подошёл. Дал хорошие деньги, сдачи вернёшь, и сижу дома. Я со своей ногой сходил, точнее, проковылял быстрее туда-обратно быстрее.  Но такой был мой сосед. Он, как выяснилось, был не сосед, а зараза. Натуральная. Точнее пьяная. Я решил зайти к нему, через некоторое время и что же я вижу? Сосед, Вася, накупил пива, ещё много еды и квасит. Ест и пьёт. Что делать с таким подлецом? Я ему и накостылял. Я ведь боксёр, пусть и бывший. Перчатки, ты сам видел, у меня в коридоре висят. Насчёлкал в области лица. Что б соображал следующий раз правильно. А потом… Потом пришла его сестрица и насчёлкала мне. Тоже по извилинам.  Правда по-женски. Сам, ты, наверное, понял, извращённым образом. Догадайся как?
– Как? – похлёбывая кофе, вопрошаю я.
– Милицию вызвала. В общем, попал я. Сняли с него отпечатки моих кулаков, а мне выставили счёт.
Меня раздирает невольный смех.
– Ну, и как ты?
– Как как…Никак! Думаю, как - то решим этот вопрос!
–Я ничем помочь не могу, – допивая кофе, говорю я, но я уверен, всё ты как-нибудь решишь. Кстати, по пьяни, чем пьянее, тем, проще, иногда, проблемы решаются. Один из моих начальников пил в соседней кабине. Приходит в свой офис, а из его факса лезет бумага, мол, де мы самые классные, цены у нас хорошие, купите нас. Не помню, что они предлагали. Однако предлагали они свои услуги достаточно часто. И так же достаточно часто он отказывал им. Факс же у него был настроен так, что пока он своим начальницким пальчиком не нажмёт кнопочку, никаких вестей от всякого рода предлагателей не увидит на факсовой бумаге. А эти, «жуки», гении технической мысли сделали так, что хочешь, не хочешь, нажимай, не нажимай кнопочку, но бумажку получишь. Как увидел всё это вредоносное действо мой начальник, как вскипела в нём его горячая хохляцкая кровушка, приперчённая водочкой да остренькими приправами. Взыграла. Не на шутку взыграла. Он поднял трубку. В трубке ответила: да». Серёга подул в подол юбки трубки, и решительно сказал: «возьмите ручку и бумагу, взяли?!» Наверное, в трубке сказали «да». Он продолжил свой отпор монгольским амбициям на его душевное спокойствие товарищам, что нам не товарищи. «Так вот, на Нн-ный номер, не высылать никаких факсов! Ясно!!!» Наверное, на другом конце провода поняли. Уже теперь ничего не шлют. Иногда нужно быть более жёстким.
Мы посмеялись.
 – Ну, да ладно…Я засиделся. Пойду. Пора мне. Я быстренько собираюсь и уезжаю домой. Баня, дело серьёзное для каждого мужчины, нужно хорошо к нему подготовиться.
Придя, домой я понял, что что-то не так. Я долго не мог понять, что не так: голод пришедшего с города мужчины боролся с чувством неуютности в доме. Быстренько, минута, «вскипятив» кусочки сала в микроволновке. я понял, в чём дело. Запах. Запах. Запах оформившийся в облачко неприятных вдыханий. Вдохни повнимательней, читай поглубже, получишь результат. Зона захвата и уничтожения мною была чётко определена – между маленькой или тёмной комнаткой и кухней. Поэтому поиск был недолгим. Явное, сразу же бросилось мне в нос и глаза. Явление распотрошённого микроорганизмами средних размеров кабачка, предстало перед глазами. Пришлось быстренько наводить порядок. Часть жидкого тела ушла в унитаз, а более твёрдая обосновалась мусорном пакете. Влажная тряпка завершила действие. Потом… Потом я совершил ритмичное действие хорошего настроения. Тщательно вымыл руки, сначала полупрохладной, а затем тёплой водой с приятно пахнущим мылом. И к зеркалу. Улыбаться. Улыбаться, улыбаться и ещё раз улыбаться, «ведь улыбка – это флаг корабля!» Улыбаться в зеркале своему отражению. Своему второму я. Точнее своим многочисленным я, сохранённым в зазеркальном пространстве. Невидимым, но также реальным как бутерброд со сливочным маслом и кабачковой икрой, густо намазанной на свежий батон. И это ощущение безмерного меня заполняющего мир собой, сохранилось. Мне показалось, что я вырос, стал шире и выше. И уже не было силы, могущей мне сделать нечто неприличное. Всем мог, со всеми мог сделать только я. Разве может такому большому и красивому человеку испортить настроение какая-нибудь Маша, или Таня? Нэ-э-эи-т! Нет и ещё раз нет, если великану она не слишком дорога. Нет, никакая букашка не испортит мне настроения! И тут я, почему-то вспомнил, как, разговаривая с другом, он неожиданно воскликнул. Мы спокойно и ровно разговаривали и тут… я точно не воспроизведу эту фразу, но смыл её был таков: –Вот он! Вот он! Наконец-то я тебя убью!
Мы разговаривали на отвлечённую тему, поэтому неожиданные экстремистские крики удивили меня.
– В конце концов, он приземлился!
 Причиной радостных воплей оказался комарик. Комарик, удобно примостившийся на стене. Комарик, красной кляксою пригвоздившийся на стене.
–Хоть  в стенку бейся, невозможно было поймать…кровопийцу!!!
Мой друг был счастлив.
– В это время года их вообще не должно существовать в природе! Уже холодно. А этот…Этот зараза выжил и пил мою кровь. Ненасытная тварь! Кровопийца звенящий!
Мой друг был обрадован. Злорадная радость от него так и першила, как старая краска от стен. Причиной радостных воплей стал приземлившийся, вернее пристенившийся комарик. В это время года, они действительно не очень летают.  Но «кровопийца звенящий» нашёл его квартиру, мой друг живёт на пятом этаже, и гонимый голодом, поем и напложу детишек, напал на А.
– Я полчаса отмахивался от этого зверюги, но он не отставал. И как он мог выжить?! Мутант какой-то! Всё остальные уже в это время сладко спят. Я тоже спал, пока этот…это…
Да, это было действительно удивительно. Квартира друга находится в центре Минска, на улице Чкалова, и видно мой друг «вкусно пах» для прожорливого насекомого. В действительности, если представить кровать блюдом-тарелкой, а за вкусное жаркое мирно посапывающего на ней…
   Полчаса, он отмахивался от комара, но тот был видно очень голоден и упорным «Мессершмитом» раз за разом «заходил» на «блюдо» с разных сторон. В конце концов, мой друг встал, включил свет и решил расправиться с агрессором. Но не тут-то было! Комарик был достаточно умён и хитёр. И даже очень! Преочень! Он решил сыграть с А. в ещё одну игру – партизана, зашившегося в плохо просматриваемую расселину.  Так они «играли» в «голодного вампира, звучащего над ухом», «партизана» и «медведя сладко спящего после лентяйского дня» и «охотника-героя за свирепым маленьким злодеем». Победа осталась за комариком, он напился крови, хоть мой друг и спрятал голову и ноги под одеялом. Его молитва: «дай мне ночью мужчину или женщину на завтрак обед и ужин…» реализовалась. Однако, поев, он расслабился, за что и поплатился. Однако дело не в этом. Мы сегодня ведём расследование о мелких и не очень, неприятностях. Память устроена с одной стороны просто, а в то же время сложно. Маленький толчок, иногда вызывает камнепаднеие. Мы, зацепившись, вспомнив неприятность, начинаем закипать. Если эта неприятность связана с человеком, а это обычно так и бывает, вспоминаем о нём всё. Всё, в смысле плохое, что этот человек сделал. Злится легко. Но лучше взять, подойти к умывальнику и минуту подержать уши или руки под холодной водой. (Что лучше решайте сами. Авт.) Поможет. Человек так устроен. Нужно только помочь себе стать лучше. В нас, в нашей памяти хранится всё. Все события нашей жизни. Просто к одним проще относимся, другим, сложнее. Сношение нашей психики с событием, (слово то какое интересное и глубокое: Со - с бытием моим. Авт.), имеет непредсказуемые последствия. Сложно думать о прекрасной даме прошедшей пешкой на последнюю линию шахматной доски, и какая она крутая; и какая обалденная, как мы расчешем его извилины, и как они станут ещё извилистей, дабы ты не от име…то есть не положила его короля у своих ног… то есть полненького расширения фигуры на чём ты стоишь…Так, о чём это я? Трудно думать о фрейлине, когда молотком ударил не по гвоздю, а по пальцу. Сложно, но можно. Время пришло. Время пошло. Сорок пять секунд на одевание!
Есть!
   

Иногда моя командная натура помогает мне быть быстрым и дисциплинированным.
Я поехал в баню.
 Баня.
 Обычно штурмовые отряды в погоне за первоплёвым паром от горячих углей, уже начинают подтягиваться к семи часам. Потянуться. Подтянуться, до совершенства. В место безопасности. Именно туда идут компаниями, чтобы в спокойной обстановке обсуждать дела. Индивидуумам, взявшим в руки мобильник – расстрел. На месте. Неписанное правило банного распорядка. Первый пар…Как сладок! «Это круче секс!!!» Объявил однажды один мой друг. Поспорить с ним нашлись охотники правды жизни. Но недолог был спор. Вскоре они быстренько побежал кто куда. В основном под душ. Холодный. Мой друг потом, кстати, даже обиделся, почему, я вначале его поддержавший, схватил полотенце и покинул поле спора. Когда понял, долго смеялся. Надо мной и над народом. Но сейчас разговор не них, а о любителях пара. Ведь есть охотники пара «выдох два». Они отличаются от первых лишь тем, что у них есть ещё мечта – скорей бы вышли уже эти заразы причастившиеся к первому пару. Но это нюансы. Мы, с Серегой были любителями вечерних бань. К тому же выбора у нас не было – он работал.
Мы встретились на Московской, возле «Дома Быта». Наш путь в баню был недолог, но одна из ключевых точек был магазин. Там я со своим со-собанником прихватил по пивку.
– Это так классно, когда ты вылазишь из парной, а в ящичке тебя ждёт бутылочка пивка! Не выразишь, сей момент словами!!!
Он прямо таки крякнул от предполагаемого удовольствия. Я с ним был согласен, после дождичка в четверг, принять баньку, и пропарить мозги было самым классным делом. Зародившееся сомнение – исчезло как дым на ветру. Парень, ему было лет двадцать от роду, был помешан на женщинах. (В своё время он меня возил по важным делам на работе). Он сразу заговорил о них. Этих существах с немного иным, чем у нас строением психики и физики. Мол, есть такой завод, он называет «Интеграл» и там, за стеной работает огромное количество женщин. В общем, если б он там оказался, то Минск возрождался бы…В гы-гы, возрос бы в населении в неизмеримое количество раз. Он…
– Так, давай не будем о бабах,– попросил-предложил я
– Чего это?– удивлённый странной просьбой переспросил он.
– В баню трудно будет войти.
– Как это?– не понял он.
– Потому,– загадочно сказал я,– не так могут понять.
– Хорошо, но после бани, мы оторвёмся на всю катушку!
– О, кей, – приветствовал его идею я.
После бани. Мы вышли и закурили. Хорошо!
– Ну что разгуляемся на всю катушку,– бросил я.
– Ещё как. Нас ждут несказанные удовольствия!!!– с энтуазизмом поддержал меня он. Достал свой телефон и набрал номер.
 Человек не вызванивался.
Наконец я в трубке услышал густой мужской бас.
Меня передёрнуло.
«Боже, неужели и этот?!»
К тому ж сонный голос, согласившийся  на встречу, не внушал оптимизма.
Заметив, мой слегка странный взгляд, мой друг, пояснил,
– Втроём баб интересней цеплять!
У меня отлегло от сердца.
– Он, может быть, и придёт,– заверил меня мой друг, – он классно клеит девчат, надо только его немного подождать. Ну что, по пивку?
    Мы распаренные и довольные с очередной бутылочкой пивка взяли курс на минский вокзал.
–  Перекантуемся там, – предложил он. Я – согласился. Минский вокзал…Огромное помпезное здание с многофункциональными возможностями. Зал ожидания, ресторан, киоски со всякой всячиной…Но наш путь был определён – наверх, на третий этаж, где раскинулись, призывно открыв «ротики» для жетонов игральные аппараты. Классное место. Очень. Но нам не повезло. Мы нашли её. Единственную и неповторимую. И отдали ей все деньги.
– Как я засадил!
– Получи поганка!
– Ты с кем собрался соревноваться, мальчуган?!
– Как я тебя…Ха-ха!
– Ну, что …хорошо тебе?!
Торжествующий смех, перекошенная от неудовольствия морда,были госпожами двух парней. Счастье или горечь, были спутниками этого нашего получаса.
Перед нами стояла Она. Ей, отказать было невозможно. Мы забивали в её отверстия шайбу за шайбой, с таким рвением, как разохоченный мужчина, наконец сломив некоторое сопротивление женщины, входит в женщину.
Хоккей!
Гол!
Шайба!!!
Игра на эмоциях. Азарт. А после…постазартное состояние.
Корень привлекательности женщины возбуждает корень осознания себя в себе настоящего мужчины, в мужчине. И…и по этой то причине горькое похмелье. Брак, семья, дети и прочие самые прекрасные, а также в кавычках прекрасные жизненные счастия самой надёжной ячейки общества.
– Ну что поехали по домам, потирая правую, игровую руку спросил я. Деньги на «прогулку» с женщиной улетели мигом. Соблазнение «тёлок» пустым карманом, было бы очень трудным и бесперспективным проектом.
– Придётся нам ехать домой,– констатировал печально я.
– Да,– потирая свою руку, согласился он, – придётся. Придется, кстати, и на жизнь одалживать.
– Мне тоже, – печально констатировал я.
 Товарищ, которого мы ждали, так и не пришёл. Мы пожали друг другу руки и поехали по домам. К счастью. Потом ещё неделю мы вспоминали эту встречу. Нам болели правые «ударные» руки.
 Грустно и тут… Я вспоминаю свою кошку, зарывшуюся в мои носки и трусы на тёплой батарее. «Ждёт меня зараза» думаю я, и улыбка пробивает моё лицо. «Точнее ждёт, когда приду и дам похавать», и ещё большая улыбка, от ощущения того, что кому -то тоже несладко пробивает меня. Из-за неё, улыбки, наверное, я и прогорел. Конкретно. Прямо возле универмага «У Кургана» и остановки с одноимённым названием.
Первое бросившееся в глаза – незашнурованные ботинки. Рыжие. С толстым носом. Потом её глаза. Моментальные, шальные и сумасшедшие. Потом уда. Удар тело о тело. Волосы в нос и губы.
«Женщина» сообразил я. Оно-она меня обняло, сильно прижав к себе.
Запах. Запах духов и чего-то ещё. Я чуть отстранился и посмотрел ей в глаза. Я вспомнил про её расшнурованные ботинки и хотел ещё раз посмотреть в глаза. Но нечто раздвинуло мои губы и затем залезло в рот. «Язык женщины» понял я. Пока  соображал, она вовсю эксплуатировала мои губы, смачно причмокивая, будто сосала сосульку. Или как вариант, хохол кожицу сала. Делала она всё так уверено и открыто, что народ стоявший доселе возле нас расступился, будто граната тут взорвалась, а не двое влюбе…что это было?
«Граната. Точнее бомба. Секс-бомба», всплыл затасканный народом штамп. Я попытался слегка отстраниться от неё, дабы рассмотреть, получше «с кем это Я?» Но «с кем это я» не понравилось, и она с ещё большей страстью притянула меня к себе.
Маленькая беззащитная женщина. Мы все можем обидеть её, но не в этом случае. Хотя зачем её обижать? Я знаю страннообиженных женщин, страдающих комплексом неполноценности в силу внутренних причин. «Не так посмотрел», «не так сказал» когда им даёшь отпор. Я был мужчина, и этим всё сказано. Никто не подумал защищать насилуемого меня, а ещё… Резкий предательский ход Моё второе я (второе ли?) зашевелилось внизу, гордо подняв свою голову.
«Бл-ть!» взорвалось в моей голове молнией с громом. Я был полностью беззащитен и деморализован. Она же, тем временем, засунула меня в угол троллейбуса, вспугнув какого-то зазевавшегося интеллигентного очкарика. Эта молоденькая барышня вовсю отрывалась на мне. В туго соображающей моей голове всплыла новая подлодка и выстрелила: «Неужели я такой красавец?» Снаряд прошёл мимо и вражеский линкор продолжил своё плавание. Я чувствовал, здесь что-то не так.
Ещё выстрел.
Линкор пустил течь и стал тонуть.
Нет, не скажу, что мне было неприятно. Приятно.  Но в задуманной моей голове был лишь один план: добраться домой, и лечь спать.
«Она пьяна!» вынесли вердикт люди в красном и с чёрными шапочками на головах, так же как инквизиторы осудили ведьму в средневековой Испании. Вдрыск пьяна! Припечатали они в судьбоносном протоколе.
Я доехал с нею до конечной, Малиновки-4. Помог ей выйти, а потом… Потом пусть каждый гадает сам. По своему личному сценарию. «Дальше», останется моей тайной.
Гудбай!
 Но знайте, Минск, это город сюрпризов. Самых необычайных.