Домой со службы

Домой со службы путь не близкий-
семь долгих суток в поездах
и водка с прибалтийской килькой
уже навязла на зубах.

А за окном пейзаж унылый:
в пространствах выжженой земли
машины мчатся в едкой пыли
сигналя фарами вдали.

Ах эта степь-конца и края
казалось этой степи нет:
в однообразьи засыпаешь
и просыпаешься чуть свет.

Но что пенять нам на природу,
на её пыль и неуют
и карт потрёпанных колоду
привычно руки достают.

В них нет особого азарта,
давно пропал к ним интерес
и карты падают на карты
пока играть не надоест.

На столик вынесут стаканы,
порежут колбасу и хлеб
и снова начинают пьяный
дорожный и никчёмный треп.

А люди входят и выходят,
мелькают станции и дни
и вот река и теплоходы,
мост длинный и за ним огни.

От водки радостно и скверно,
состав грохочет через Обь,
вагон качает душу мерно
на стыках выбивая дробь.

И наконец остановился
скрипя в колодках-тормозах,
и я в перрон глазами впился,
гляжу на мир во все глаза.

А в нём сновали,суетились,
искали люди свой вагон,
садились люди,выходили,
крича махали из окон.

-Прощай!Пиши!Люблю!Целую!
-Кота кормить не забывай!
И рыбку-рыбку золотую!
-Цветы почаще поливай!

В вагоне лязгнуло железо,
пахнуло свежестью листа
и пассажиры внутрь полезли
согласно купленным местам.

С детьми,коробки,чемоданы,
бочком,купе своё ища,
а поезд вздрогнув тронул плавно
колёсной парой скрежеща.

Шаги в проходе загремели-
под тяжкой ношею склонясь
фигурка втискивалась в двери
сквозь зубы едко матерясь.

Мальчишка с девичьей фигурой
или девчонка как пацан-
с короткой стрижкой,взглядом хмурым,
внесла тяжёлый чемодан.

Конечно баба-лет под двадцать,
чуть-чуть скуластое лицо
и губ припухлость-мне признаться
вдруг стало пьяно и светло.

И что меня в ней зацепило
до вздоха искреннего-Ах!
Нет,не была она красивой,
но жизнь цвела в её глазах.

В таких размашисто-огромных
и под опушкой стрел-ресниц
и сразу мыслей рой нескромных
до неприличья без границ...

Она присела,ей под полку
помог задвинуть чемодан
и тёмно- синяя наколка
на пальце бросилась в глаза.

"- Давай знакомиться, Светлана.
А моё имя- Александр."
Девчонка взглянула так странно
и руку отвела назад.

А после с храбростью сердитой
пыталась что-то отвечать,
а я и дерзко и открыто
смотрел на красных губ печать.

Потом был чай в стаканах звонких,
печенье было, шоколад,
гляжу-  растаяла девчонка,
хоть отвечала невпопад.

И всё бросала взгляд внезапно,
смотрела тайно, исподволь,
одно лишь было мне понятно-
живёт какая-то в ней боль.

Но наконец угомонились
и тускло лампочка зажглась-
в вагоне спать уже ложились,
Светлана с места поднялась.

"-Идём,покурим что-ли,в тамбур"-
спросила тихо у меня,
и мы стояли долго, рядом,
к железной двери прислонясь.

Наш разговор шёл понемногу-
о том,о сём и ни о чём,
нас ближе делала дорога-
жар тела чувствовал плечом.

И не сдержался, обнял сильно
сдавив рукою больно грудь,
она вдруг пискнула умильно-
Ах отпусти,я задохнусь.    

Сопротивлялась она робко
когда её к себе прижал
и видно было ей неловко,
но я хотел и я желал.

Случилось молча, лишь дыханье
надсадно тяжкое в груди
и поцелуй как оправданье
когда уже всё позади.

И слёзы,искренние слёзы-
" Ты не подумай,я не та,
меня обидеть очень просто-
я Саша с детства сирота.

Ведь я детдомовская,знаешь,
как трудно было выжить мне ",
и мы стояли обнимаясь
и отражалися в стекле.

А после сон в вагоне душном,
лежал и думал-Как же быть?-
лицом уткнувшийся в подушку
я был любим и мог любить.

А через двое суток счастья
настал черёд прощанья наш,
под звук весеннего ненастья
ты всё просила-"Помни Саш!"

"-Светлана, милая, а хочешь,
тебя с собою увезу!?
Садись в вагон,тебя измочет"-
и вытер со щеки слезу.

Не долго впрочем ты молчала-
" Мы встретимся когда нибудь"
и долго вслед ещё кричала-
" Пообещай,не позабудь!"

Я обещал, в ответ божился,
что буду помнить я всегда,
приеду,чтобы не случилось
и не забуду никогда.

И не забыл,но в сутолоке
рабочих будней,пьяных дней,
в руках девчонок синеоких
всё реже вспоминал о ней.

Потом случайная женитьба
и неслучайнейший развод
и снова разные девицы-
таков судьбы круговорот.

И с чем остался?Всё разбито
и только в жизни те два дня,
лишь только ты не позабыта,
одна ты в сердце у меня.

И всё из памяти всплывает
твоё скуластое лицо
и тяжесть мою душу мает
как  будто налита свинцом.