Маргиналии к Джойсу. Телемахида 2

(Окончание церемонии 1-8)


так вот с чего всё начинается – с воспоминания о смерти, – и если хочешь понять, хотя бы приблизительно, смысл, – а чтобы понять, нужно пережить, – то вспомни, как ты вёл себя в те дни и в предшествующие, и как держишься сейчас, уже после, – знаешь ли ты, где, – нет, только приблизительно, – и если вздумаешь посетить, трудно будет найти, вряд ли найдёшь, потребуются долгие поиски, – но чувствуешь ли ты,  – нет, в этом ты на стороне Маллигана: мир создан поедателем трупов, ибо отделённое от вечной жизни мертво, и, следовательно, вечная жизнь возможна лишь при наличии трупа и путём его поедания, – какая уж тут мораль, какие тайны, – не прячь глаза и не скорби, – Стивен тоже на его стороне, он выговаривает ему и укоряет его, но он на его стороне или хочет быть на его стороне, на той стороне, на стороне жизни, – есть что-то среднее между жизнью вечной и смертью – просто жизнь, и он говорит: дай мне жить, оставь меня, – вот, значит, в чём исходный конфликт, где исток, – вот начало.

и ещё о положении своей родины, о характере своей нации, о возможности эмиграции, о судьбах в каком-нибудь Баден-Бадене – как оно видится из Баден-Бадена: всё в дыму, ничего не видно, или наоборот – прозрачный воздух, отчётливость каждого образа, каждой мысли, каждого чувства, – проблема захватчиков: есть ли захватчики, и кто они, а если нет, то чем объяснить, – всерьёз ли ты озабочен вопросом, принадлежит ли M русской фортепьянной школе, а N нет, или каждый сам по себе, как всё, что выходит из ряда, – любимый ряд в Большом зале, священное место для многих поколений, и когда понял, что придётся с этим местом расстаться, – постепенная утрата всего священного, – обретается-то сразу в десять-двенадцать лет, а утрачивается медленно, незаметно, как страница выгорает на солнце или хлеб покрывается плесенью в темноте.

те часы, которые он проводил в библиотеке, запомнились навсегда, – лучшими были они, эти часы, и ничто их уже не сотрёт, – вдалеке от жизни, – навсегда запоминаются эти мгновения, часы вдалеке, – но не безжизненные, наоборот, будто жизнь заключается в движении мысли, – вот там он и попробовал читать, – героическая попытка, – без комментариев, вместо комментария – словарь, – и оставил эту попытку на третий вечер, может быть, день, – иногда он бывал там и днём, за что потом приходилось расплачиваться, отвечать, выслушивать нарекания, – дисциплина прежде всего, – как далеко до башни Мартелло, как далеко до жизни, – и книги – акваланги, которые подают актёрам подводных съёмок, – могли не дышать минуту и при этом двигались, исполняли роль, – в движении потребление кислорода больше, – один из сквозных мотивов – утопление, смерть в воде, – оставь рыдания, пастух, – ещё одно описание библиотеки в «Тошноте», и многие другие, которые не приходят на память, но наверняка существуют, – когда подали акваланг, он не смог вдохнуть – клапан не работал, и тогда бригадир подводников отдал ему свой, а сам всплыл, повредив барабанные перепонки, – смерть под водой – почему она в мыслях Стивена, об этом узнаем позже, а пока мы в библиотеке, мы в классе, и лис хоронит свою бабку под остролистом.

и снова мысль о материнской любви, не различающей сильного и слабого, достойного и недостойного, но всякий, если мужчина, если он хочет стать мужчиной, преступает волю матери, ибо материнская воля состоит в том, чтобы сын оставался ребёнком, не выбегал, не подходил, не рисковал, а вздумав стать мужчиной, он рискует, потому что взрослеть – значит рисковать, и ему приходится переступать через тело матери, и бывает, что это убивает её, и тогда эринии памяти преследуют его, платье, ожерелье, кольцо, флакон духов, маникюрные ножницы, записная книжка и, самое мучительное, слова и дела, в которых она проявляла свою любовь, он хотел завоевать мир, а не приобрёл даже дома, и, если так, что оправдывает его риск, но должно ведь что-то оправдывать, иначе рисковать было бы невозможно, и невозможно было бы стать мужчиной, вспомни, что говорит X о возможности и что говорит о ней Y, только действительное возможно, так говорит X, и если чего-то не случилось, то и случиться этого не могло, но тогда и поступок его был не только возможен, но и необходим, и эринии разбиваются о скалу фатализма, замечательное учение, избавляющее от чувства вины, потому отшельник из Сильс-Марии, с детства мучившийся виною, и пришёл в итоге к идее «вечного возвращения», о эти философы, тёмные мужи, век тьмы, век тёмной материи, и когда душа убегает в мир идей, она убегает от матери и кормилицы, но ничто не гарантирует ей, что она в своём бегстве достигнет райского сада или елисейских полей.

чувствовать себя бойцом, не увиливать, не выходить из игры, не подменять эту игру другими играми, как, например, покер, бильярд, футбол, метание копья, поднимание тяжестей, прыжки в высоту и так далее, в том и заключается соревновательный и единственный осмысляющий элемент, то есть наделяющий смыслом, чтобы прыгнуть выше, но каждый выбирает себе сектор по вкусу, вернее, выбирают немногие, а может быть, и никто, распределение происходит заранее, бригада неизвестных назначает каждому его цель, отводит место, устанавливает планку, а остальное уже зависит от участника, но эти игровые метафоры, да и любые другие, суть уклонение от сути дела, так трудно держаться сути, человеческие кишки на копьях, на асфальте, вот суть, вещи как они суть, и только тот участвует в состязании, кто держится сути дела, остальные просто не выходят на старт, человек – существо с бегающими глазами, звери всегда смотрят прямо, даже если отводят взгляд, кошки не любят смотреть в глаза, и собаки тоже, смотреть в глаза у них считается знаком агрессии, и всё же они смотрят на вещи прямо, даже не глядя на них, не таков человек.

а что вы думаете об истории, представляется ли она вам пасторалью, трагифарсом, кошмаром, содрогаетесь ли вы, думая обо всех совершённых исторических жестокостях, частью переданных историками, по большей же части нет, но согласитесь, что и самая мирная пасторальная история была бы кошмаром, потому что история, любая история – это история расцвета и увядания, рождения и смерти, история времени, вернее, именно то самое, что и составляет время, и пробудиться от этого кошмара можно только одним способом – сказав: что ж, пусть это повторится снова и снова и снова, превзойти историю можно только пожелав её повторения, превзойти историю в её жестокости, каждое событие повторяется несчётное число раз, и этот апофеоз истории наполняет гордостью победителя, а что ещё остается, например, вопросы личной свободы, национальной независимости, ящура и других болезней, в конце концов пожелать возвращения ящура – значит разделаться с ним навсегда, удобное решение, очень похожее на уклонение от решений, выхода нет, победа невозможна, побег возможен, но не победа, возможно ли правое дело, или всякое дело неправое, что мы думаем о женщинах, мусульманах, евреях, белых и чёрных дырах, тёмной материи, не помехи ли они на путях господних, жизнь – учитель, а все живущие – ученики, вот, значит, что, начальная школа, педагогическая вселенная, философия школьных учителей, но как же суть дела, с этим покончено, не лучше ли поиграть в мяч?

что это значит – биться на турнире жизни? уж конечно, не за место директора школы, – большинство состязаются в каких-то других измерениях, а ты состязаешься скорее с самим собой или с теми, с кем никто из обычных людей и не думает состязаться, им это даже в голову не приходит, – но ты с юных лет знаешь, что это твои противники, твои соперники, твои конкуренты, и точишь меч, прилаживаешь к копью наконечник и отправляешься в странствие, когда тебе исполняется двадцать, – всё так серьезно: умереть или победить, – и на случай смерти отдано распоряжение: разослать копии рукописи в главные библиотеки мира, – это твоя страховка, – ты уверен, что тебе уже удалось одержать маленькую победу, и если большая не суждена, что ж, пусть читатели главных библиотек узнают, что ты имел право сражаться за главный приз и победил бы, не будь судьба так рассеянна, – только преждевременная смерть может тебя остановить, – это враг, против которого не помогут ни щит, ни меч, – но если удастся избежать встречи, считай, что главный приз в твоих руках, – только за это и стоит сражаться – чтобы ухватить суть, – а когда придет время неверия, когда философы будут говорить, что у вещей нет сути, тогда не останется и главных призов, их заменит множество мелких, – хорошо, что это время ещё не наступило, – и вот ты передвигаешься в темноте, с мечом на боку и копьём в руке, в лоне греховной тьмы.

шагая по воде, – святым Антонием, бурным Листом, – шаря ступнёй, – заменяя модальность зрения модальностью осязания, – модулируя и транспонируя, – всегдашняя забота: транспонировать себя из тональности повседневного в тональность возвышенного, – восходя по ступеням, уменьшенным и увеличенным, – иногда прыжком, – близкое тяготит, особенно родственники, – цитата из классика, – искать опору в воздухе, под водой, – так и не научился с открытыми глазами, – полагался на осязание, – исполнен страха, – боязливый, как уж или заяц, но смелый в модальности слуха, – цитата из классика, – поразительные аргументы епископа Клойнского, – на дворе никого, а деревья стоят, – ещё одно доказательство бытия Бога из модальности зрения, – mutatis mutandis и для слепых, – всевидящее око, – выбираясь на сушу, направляясь к дому, – буквально или иносказательно, – приняли за кредитора, – буквально или иносказательно мы все должники, – этот мир долговая яма, – и придет час расплаты, а расплатиться-то нечем, – что и говорить, бедность пусть не порок, но большая помеха на пути умственного и нравственного развития.

4.03 – 7.03.2012,  13.01 – 21.01.2017