Пощёчина

         
Только однажды я ударил живое существо. Это был мой сын. Он был подростком, а я взрослым.
Уже не важно: была ли на то причина, был ли я прав, а он виноват.
Важен сам факт – ударил сына.
Как-будто он был моей собственностью, и я имел на это право.
Как-будто он обязан был повиноваться мне, отцу.
Как-будто бы произошло что-то непоправимое, если бы он не сделал то, о чём я просил.
Я извинился перед ним, взрослым, годы спустя, а он не помнил.
Он забыл об этом, а я помню, помню секунду до и секунду после пощёчины.
Почему он не помнил, а я носил в себе все эти годы?
Почему для него это оказалось не важным, раз он забыл, а для меня было болью содеянного?
Потому что мы настолько разные?
Чего нет в нём, а есть во мне? Человеколюбие, совесть, раскаяние?
Меня мучают эти вопросы, но я не нахожу ответа. И никогда не найду.
Так и будет висеть пощёчина, слово и действие, в моей памяти неразрешённым вопросом и неизвестным ответом.

21 января 2018 г.