Снег

Отрадно, любо в ласковый зимний день упасть на чистый, ещё нетронутый снег — он манит, влечёт неодолимо. И ты падаешь. Широко раскидываешь руки и глядишь в небо. Лежишь распростёртый. Просто смотришь. Видишь, как падают, падают пушистые снежинки: неторопливо, завораживающе. Они летят, не сталкиваясь даже в густом снегопаде, — для каждой есть место в пространстве. И невозможно проследить путь ни одной из них, они появляются, будто ниоткуда, и исчезают в никуда. И, кажется, глаза разбегаются в стремлении охватить необъятный снежный простор: он над тобой, под тобой, всюду. И уже трудно понять, то ли лежишь, то ли летишь...

Начинает слепить белизна, и ты закрываешь глаза. Но сквозь смежённые веки продолжаешь видеть свет. А снежинки всё падают. Падают на лицо, словно лёгкие поцелуи. И тают, тают. И вот по щекам текут снежные слёзы — прохладные, беспечальные.

Если облизнёшь губы, то почуешь — именно "почуешь", в этом есть что-то изначальное, глубинное, — вкус необычайной свежести: такой не бывает ни в мартовской сосульке, напитавшейся первым солнечным теплом; ни в родниковой воде даже в самый знойный июльский полдень; ни в только что сорванном августовском яблоке; ни в осеннем дожде. Только в снеге! И вдруг — нестерпимое желание пить, пить эту прохладу. И ты пьёшь. И думаешь, что утолишь внезапную жажду. Но это только думается, кажется: пьёшь-пьёшь и не напиваешься...

И не напьёшься, как невозможно напиться настоящей любовью.

Большой.
Может быть, вечной.
Просто падающей с неба.

2012 г.