Россия начала 90-х годов

   РОССИЯ НАЧАЛА 90-Х ГОДОВ
              (венок сонетов)

1.
Ты снова ждешь спасителя мессию
Страна моя, привыкшая ко сну,
Бесславна ты и у безумия в плену
Лежишь, разорванная на куски, Россия.
И по ветру летят твои клочки,
Размыты непонятные границы.
И на чужих клочках родные лица.
И вдруг врагами стали кунаки.
И с болью в сердце душная тоска
Дохнула дулом пушки у виска.
И будто кто-то выспросил народы,
Желаньям их потворствуя, решил
Их осчастливить тем, ЧТО сокрушил.
Только понятно ли, кому в угоду?

2.
Только понятно ли кому в угоду
В осенней дымке беловежские леса
Вершинами деревьев подпирали небеса
И предвещали странную погоду,
Где там за горизонтами огни
Пожарами вздымались, или звезды
На землю падали так яростно и грозно,
Что лучше бы не падали они.
А лучше бы в промозглую страду
Картошку собирали бы из грязи
Все те, кто так поспешно вышел в князи,
Забыв о предписаньях на роду.
Возвысившись до уровня Памира,
Низвергнув в бездну лжи полмира.

3.
Низвергнув в бездну лжи полмира
А остальное -  в страх и в нищету,
На бесконечные страданья и тщету.
Осмыслить не дано. Жестокие кумиры
Пирог разрезав, радостно урчат
И исподлобья смотрят на соседей
На сходках и на праздничных обедах
И переесть друг друга норовят.
И светлых дней народу обещая,
Вниманья на него не обращая
И сокрушив дороги и мосты,
На старом месте новые возводят.
По новым лозунгам, цензуре, моде,
Их выдавая за всеобщие мечты.

4.
Их выдавая за всеобщие мечты
От гор до гор, от моря и до моря,
Великие российские просторы
Многострадальной русской простоты,
Чьи недра гениальны и чисты,
Которые предательским обманом,
Сопя, рассовывают по карманам
Сиюминутные кумиры и хлюсты.
И стонет Родина. В ее печи огонь.
Гудит и исподволь выбрасывает пламя
Уставшая от гонок и погонь,
Она не знает более, какое знамя
В чести. И почести какому отдавать.
Какое совестью народной называть.

5.
Какое совестью народной называть.
Быть может то древко, что старый Рюрик
Строгал, а с ним в руках князь Долгорукий Юрий
И Александр Невский шли воевать.
Его держал в душе Донской Димитрий
И Сергий Радонежский целовал
То знамя вместо священной митры.
И царь Иван аборигенов усмирял.
Великий Петр российским корабелом
Окно сквозь Балтию в Европу открывал.
И реформируя страну разумно и умело,
Великую Россию создавал.
А обрусевшая Фике-Екатерина
Россию создала сильнейшей в мире.
6.
Россию создала сильнейшей в мире,
На страх и зависть иноземным королям.
Или, быть может, так казалось нам?
 И самодержцы – кровопийцы и кретины,
Империю ввергали в немощь и в рутину.
И слабла наша вера и терпенье,
И зарождался гнев людей в бурлацком пенье.
И прогибались мы, не разгибая спины,
И воздвигали карточную крепость.
Но возвращались вновь и вновь к истокам.
И проклинали, и казнили всю нелепость,
В себе воспитывая к ближнему жестокость.
Но сколько б мы себя ни бичевали,
Россия начинала все сначала.

7.
Россия начинала все сначала.
И семь десятков лет тому назад
Прищуренный и краснозвездный взгляд
Как добродетель людям ниспослала.
И снова кровью землю залила.
Где красные и белые, враждуя,
Махали шашками за Русь святую
И дрались за добро и против зла.
И победители полны отваги
На волнах эйфории, сгоряча
От имени народов Ильича
Взрывали храмы, строили гулаги.
Орлы с кремлевских башен снесены
И звезд рубиновых зажглись огни.

8.
И звезд рубиновых зажглись огни.
Здесь нищета, как доблесть, авангардна,
Воинственна, решительна, азартна,
Которую не тронь и не согни.
На ней воспитуют бесстрашным поколенье.
Она, как неизбежное в стране горенье,
Которое дымит и ест глаза.
И держит жар. Как солона слеза
У незначительных и рядовых созданий,
Которым все права на нищету отдали
И требуют взамен стоять стеной
И проявлять свой сверх характер стадный.
Безропотно на почве «благодатной».
И чей-то взгляд прилипший чувствовать спиной.

9.
И чей-то взгляд прилипший чувствовать спиной,
И жить привычной круговой порукой,
Улавливая тонким слухом звуки,
Необходимые и чтимые страной.
Как солона слеза! Как радостны улыбки!
И как нелепа совместимость их начал.
Как удивителен безумный карнавал,
Где суть для масок – не допускать ошибок
Игры двойной, а может быть иной.
Не расставляя точки и пунктиры,
Живя в  стране огромной на квартире,
Где вечно дует сквозь проем дверной.
Как солона слеза, как голос зычен,
Где этот мир, что мною возвеличен.

10.
Где этот мир, что мною возвеличен?
Где те слова признания в любви?
Но если лгу, тот час останови.
И если я – от нетерпенья взвинчен,
В ошибках или в страхе уличен,
То в связи с этим сам собой унижен,
Хоть невозможно к Родине быть ближе,
Поскольку с ней страдать я обречен.
Поскольку состраданье – наша участь
Негромкая. Без вызова к толпе,
Идущая по собственной тропе
И с правом жить, и с правом на живучесть.
Благослови нас Бог на благородный труд.
Быть может, нас потомки и поймут.

                11.
Быть может, нас потомки и поймут,
Но только при условии, что мы
Спасем страну от тюрем и сумы
И нашу роль полезною найдут.
Благослови нас Бог, а с нами всю стану.
Верни трудами нашими границы
Исконные, что знают наши птицы,
На крыльях каждый год неся весну.
Верни друзей, верни покой семье.
Верни поэту сладкозвучность лиры
И отними работу у ОВИРа,
Чтоб было легче заодно и мне.
Верни все то, чем ты в свой звездный час
Когда-то осчастливил Родину и нас.

12.
Когда-то осчастливил Родину и нас,
Вложив в сознание и плоть родство идей и духа
Когда великих вой плоды нам принесли разруху
И голод не учитывал ни цвета кож ни рас.
Припав к дыханию и жару детских губ,
Взасос из глоток рвали дифтерию
И лучшие умы в дымах периферии
Россию поднимали в противовес врагу.
И шли плечом к плечу усталые ребята
Страны советов по фронтовым полям.
Не думали они, что все, что было свято,
Анафеме предав, пошлют легко к чертям.
И в мутном зеркале, как в непотребной чаше
Увидят обездушенные души наши.

13.
Увидят обездушенные души наши
И возопят, прозрев. И обвинят менталитет.
Найдется вдруг какой-нибудь расстрига и поэт,
Который не под нашу дудку пляшет…
История, как нож, проходит сквозь народ.
А нож периодически тупеет,-
И рвет, и мнет, от сырости ржавеет,
От перенапряженья устает.
И превращается в пилу. Досужее сравненье.
К чему оно? Для строгого судьи.
Чтоб истинным казалось впечатленье,
Нелепыми покажутся сравнения мои.
Возможно так оно, но все же, все же
Пилою ржавою сидит во мне проклятый ножик.

14.
Пилою ржавою сидит во мне проклятый ножик,
А в ком-то, может быть, поют весенние скворцы.
А кто-то из лачуг перебирается в дворцы,
Устраивая конкурсы красавиц, мисс и ножек…
А кто-то уезжает в сытый НХЛ,
А кто-то покупает острова на юге.
А у кого-то нет ни крыши, на лачуги,
А кто-то на иглу бесповоротно сел.
Гудит пред бурей беловежский бор
В порывах ветра все настойчивей и резче,
Сгущаются предчувствия взволнованно и веще
Весенними мотивами, как колокольный хор.
Великая страна, наивная Россия
Ты снова ждешь спасителя – мессию!