Песнь песней

Любовь — высокое слово, гармония создания требует ее,
без нее нет жизни и быть не может.
А. Герцен
               ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ
     (по библейским мотивам)

И знают все, что истина от Бога к Соломону низошла,
В ней слились страсть и мудрость в благостном потоке
На земли Израильские, чтобы любовь цвела,
Которая останется в сердцах и в памяти потомков.
Он и Она — исток начал,
Которым друг без друга тесно,
Он в птичьем гомоне звучал
Любовью царственной и песней.
Она смугла, кудрява, пухлый рот,
Глаза глубокие, большие, как миндаль.
Густых бровей стремительный полёт
Её уносит из чертогов вдаль,
К нему в объятия, за синеву полей,
За горы и моря, вся в белых облаках.
И долго  пел перед восходом солнца  соловей,
И вторили другие ему издалека.
И тянутся к любви и мысли и душа,
И застланы глаза туманами дорог,
Пусть дальние пути и манят, и страшат,
Но ждёт любви душа, как воздуха глоток.
Легка, как серна, сказочна, как миф.
С надеждой ждёт её великий Соломон
Но не к царю всесильному стремилась Суламифь,
А к юноше, что был в неё влюблён!
Соломон:
И как неупиваемая чаша
С прозрачной жидкостью хмельной
Всё изнутри зовёт кричащим
Голосом, опять придя за мной,
Прося, чтобы проник я в душу,
Вино беспечно осушил,
Все чувства, что в порывах лучших,
На суд кому-то предложил.
С тревожной добротой расстался,
Меня, наполнив, как сосуд,
Он размешать вино пытался
Во мне,... провозгласив правдивый суд.
Суд Соломонов — праведности символ
И бесконечной мудрости добра,
И яркой власти и начал красивых
Средь древних статуй храмовых дубрав.
И я приду через мечты и грёзы,
Чрез пафос, гордость и немой закон.
К той Суламифь, смеющейся сквозь слёзы,
С чертогов царских на земной поклон.
И приведу к себе я всем на радость
Я лучшую из лучших на земле.
И будет течь из царских виноградов
Вино рекой на свадебном столе.
   Раздели со мною ложе,
   Будь, красавица, со мной,
   Мы любовью приумножим
   Жизни сладостный  покой.
   Ночь прохладой освежает,
   Меркнет все пред красотой
   Виноградник урожаем
   Несравним перед тобой.
   Пусть Израиль веселится
   В эти праздники мои,
   Будь подругой и царицей,
   Жрицей счастья и любви.
За ту любовь, как песню неземную,
Что зазвучит меж нами лишь для нас.
Великий Царь, превознося страну, я
Уверен, что полюбит и она...

       Суламифь:
Запах приятен у масел твоих
И имя твоё на устах у подружек,
Ты славен умом, и на лошади лих
И доблесть твоя над Израилем кружит.
Любая из девушек, лишь посмотри
И бровь подними, удостоив вниманья,
Вся вспыхнет любовью, сгорит изнутри
И щёки окрасит с надеждой в румяна.
Смугла и красива, стройна и быстра,
Под звёздами неба Иерусалима
И взгляд её глаз, как поток серебра,
Как власть над любовью из лунной долины.
Шатры из Кайдара, в румянах заря
Предвестницей счастье царю обещает
И от превкушенья покои царя
Весталки, как жрицы её посещают,
Несут благовония девы ему,
Готовят в дорогу коней, колесницу,
Чтоб в ней привезти Соломону жену —
Наречённую Богом царицу.
Чтоб на плечи её лёг атласный хитон;
И венец из камней драгоценных и злата
Осторожно, с любовью, улыбчивый, он
Возложит на главу Суламифи. Солдатам
Протрубить он прикажет о счастьи своём,
О могуществе власти в великой державе,
Чтобы гром колесницы, пророческий гром
Возвестил долговечность любви их и славы.
В тиши, меж деревьями парка, в цветах.
Где гуси, павлины, цесарки и розы,
Предавалась любовным утехам чета
И горели под солнцем гроздями мимозы.
Упивались любви молодые сердца
И в лобзаниях вкус благовонии
Над влюблёнными душами тайно мерцал
Предвкушением сладких агоний.
Меж грудей её мирра и сладостный сон,
И прекрасное ложе на травах
И в ушах соловьиные песни и звон —
Необъятность взаимного права.
У него кисть кинера в руках на двоих
И вино винограда Ен-Геди.
Венценосная пара в истоме больных
Ненасытной решимостью бредит,
Как Нарцисс из Сарона — цветок из долин,
Или лилия в терниях, он и подруга.
Или яблони между дубов и маслин,
Или путь по прямой и хожденье по кругу.
И смоковницы соком наполнив своим
Большие мясистые синие смоквы
Стоят, а меж ними резвятся ручьи,
И завидуют им разноцветные окна.
Голубка влетела в ущелье скалы
И голубь промчал безутешный,
И камни и сырость и страхи из мглы
Пытались мешать им в любви безуспешно.
Голубка и голубь — один для другой —
Так вместе воркуя покинули скалы.
Не важно — весенней иль зимней порой,
Любовь между ними их судьбы связала.
Лисицы-плутовки, в саду виноград,
Отары овец, пастухи и свирели,
Цветущий, любовью возделанный сад
И в горы бегущие стадом газели.
Безумной любви скоротечные дни
Проходят, как жар, навсегда, бесконечны,
И кругу вращенья спирали сродни
В потоке времён и в движении вечном.
Решительный муж, властелин Соломон,
В красавицу гор, Суламиту.
Когда-то давно был безумно влюблён.
Сегодня под плитами спит он.
Уходят века, нет тех царств и держав,
Ни царей, ни рабов, ни героев,
Но также -  в тени бесконечных дубрав
Встречаем влюблённых порой мы.
Остались в скрижалях зигзагами строк
Любви неземной рукописья преданий,
Чтоб отрок, читая, почувствовать мог
Что любовь — суть побед и страданий,
Что любовь — это мера поступков и жертв,
Это счастье, к которому рвёшься душою,
И созвучье сердец, и тепло на душе —
Непонятное чувство большое.