Над Цимлянским морем поднималось солнце!

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/09/24/4476

СБОРНИК "МОИМ РОДНЫМ И МАЛЕНЬКОЙ РОДИНЕ!" рец.0

ПАМЯТИ ОТЦА МОЕГО ВАСИЛИЯ КРУПАТИНА В ПЯТИДЕСЯТИЛЕТНЮЮ ГОДОВЩИНУ ГИБЕЛИ!

НАД ЦИМЛЯНСКИМ МОРЕМ!

Над Цимлянским морем поднималось солнце!
На ротонде парка я встречал рассвет!
От таких рассветов, где я был подростком
Отделяла память, аж в полсотни лет!

Штормы и баркасы, песни и рыбалки!..
Бродит моя память словно в сладком сне!
А потом по жизни штормами кидало!
Неужели было? Не приснилось мне?

Бригантиной лёгкой и с попутным ветром
Покидал подростком я родимый дом!
Я в зарю помчался в радостных надеждах,
А навстречу штормы и гроза и гром!

Да! Была болтанка! Как штормило море!
Но держался с Богом! Не кривил душой!
Ангелы спасали! Я никак иначе
Одолеть не смог бы этот путь большой!

Значит,  я им нужен! Значит,  людям должен
Память я оставить, правду изложив!
Помню постоянно: Я в долгу у Бога!
Потому пишу я! Потому я жив!

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, сентябрь 2012 г.
ПОСТСКРИПТУМ:
 
ВЕЛИКА ПОБЕДА?ДА!
(Светлой памяти моего отца Василия Крупатина, артиста  Георгия Жжёнова, поэта-песенника Михаила Танича и им судьбой подобным П О С В Я Щ А Е Т С Я)
 
КОПИЯ ПРИКАЗА О НАГРАЖДЕНИИ ОТЦА:"призван в РККА из военнопленных"http://stihi.ru/2013/01/03/11058

Велика Победа! Да!
Только привкус горьковат.
И не только за погибших,
Но за выживших солдат!

Грудь в наградах! Море счастья!
Жив я! Жив я навсегда!
Кто же думал, что героев
Ещё дома ждёт беда!

Может был ты в окруженьи?
Или был в плену? Бежал?
Расскажи под протокол:
Кто тебя там окружал?

Так ты ранен был? Серьёзно?
Может это самострел?
А когда сдавали Киев-
Ты куда тогда смотрел?

Чей приказ был? Кто отдал?
Ты не помнишь? Сталин? Врёшь!
Коль не вспомнишь-значит : Баста!
Лес валить в тайгу пойдёшь!

Это  вы-то победили?
Это мы вас победили!
Пулемётами в упор
Бег мы ваш остановили!

Развернули и погнали!
Или что-то вы забыли?
Как  до самого Берлина
Своим рылом землю рыли?

Медалёшками своими
Ты хвались, герой не здесь.
Мы допросами «с пристрастьем»
Быстро выбьем твою спесь!

Говоришь в тайгу не можешь
Потому что инвалид?
А вот нам твой вид, герой,
Про другое говорит.

Ты учётчиком там будешь.
Лесосека тебя ждёт!
Штабель трупов-штабель брёвен:
Упрощённый там учёт!

Так в стенах НКВД,
Кто в атаках не бывали-
С пистолетом перед носом
«Показанья» выбивали!

Сколько ж их пошло в ГУЛАГИ
В рудники, лесоповал…
Тот,  кто пороху не нюхал,
Тот награды с них срывал!

Моему отцу семнадцать,
Враг подходит к Сталинграду.
В бой  послали пацанов,
Чтоб закрыть дорогу гаду
.
От родительского дома
Даже без обмундировки,
За каких-то два часа
Научив  держать винтовки.

Враг преграды не заметил.
Пацанов осталось двое…
А ведь было-то их сорок
Пацанов в начале боя!

Тех двоих догнали немцы
На просёлочной дороге…
Пацаны в домашних тряпках
В самодельных тапках ноги.

Сумки от противогазов,
А в них отруби-дроблёнка,
Что пригодно без сомненья
Для откорма поросёнка.

Офицер спросил их строго:
-Кто ест ви? Ви ест зольдат?
-Что вы, дядя! Не зольдат!
Мы корову потеряли, пастухи мы,-говорят.

По подж…попнику им дали
И с дороги их прогнали.
А когда они бежали
Их со смехом освистали!

А потом те пацаны
Прямо из под Сталинграда
Били фрица, что есть мочи-
Даже жалко было гада!

Запах пороха и крови
Дым пожарищ, трупов тлен…
Был отец тогда в разведке
И попал нечайно в плен…

Он бежал, но неудачно-
Били так, чтобы убить!
Только Бог решил иначе-
Мол Василий должен жить!

К штабу немцев подъезжает
На коне верхом «штурмбан».
Спрыгнул, повод-часовому…
Оказался тот «чурбан»:

Только в штаб зашёл «штурмбан»
Часового конь лягнул.
Часовому стало плохо-
Он пошёл в кусты, срыгнул…

Белый конь-«дончак» породный!
Получив свободу он
Шёл в стороночку от штаба
И в траве услышал стон…

Подошёл-в траве казак
Весь лежит залитый кровью.
Конь поднял его с земли
Своей конскою любовью!

Губы конские на ухо
Тихо шёпотом спросили:
-Ты казак иль просто так?
Ты ведь жив ещё, Василий?

Тут  Василий на коня
И помчал вперёд галопом!
Конь почуяв ездока
Показал «аллюр»  «европам»!

В минном поле, как разведчик
Васька знал один проход,
Но с небес завыли мины-
Тут сам чёрт не разберёт!

И рвануло, и взлетел он,
Только тело – не душа
И упал в воронку Вася
Без коня, чуть-чуть дыша…

В ночь на минном поле Ваську
Наш родимый разведбат
Отыскали, притащили
Сдали Ваську в медсанбат.

Отлежал неделю Васька
И опять своих догнал!
До Германии до самой
Фрица в логово он гнал!

Три недели до Победы!
Но, увы…Осколок в руку!
Всем Великая Победа,
А ему такую муку!

Два часа над ним «корпел»
Нервы врач сшивать устав!
Всё же руку сохранил,
Хотя ложным стал сустав!

После этого герои
В Польше в госпитале были,
По нужде и в магазин
Там по улицам ходили…

Польки радостно бросали
Из окон им не цветок -
То бутылки, то помои,
То шипящий кипяток…

А домой через полгода
Мой отец –герой попал.
И хоть стал он инвалидом,
Всё же духом не упал!

Ничего, что есть изъян-
В двадцать лет он инвалид…
Парень в общем он-что надо!
Замечательный на вид!

Дома всё пойдёт на лад!
Всё как А,Б,В,Г,Д !...
И не знал, что с нетерпеньем
Его ждёт НКВД…

Но, простите же Герои
Вот за тех ублюдков нас!
И за то, что пережили
Я скажу «не в бровь, а в глаз»:

Горя, мук на этом свете
Вы хлебнули через край!
Дай Господь Вам на том Свете
Настоящий Божий рай!

Вам  спасибо за Победу!
Память Светлая о Вас!
И беречь Россию нашу
Нам звучит как Ваш наказ!
ПОСТСКРИПТУМ: Награды моего отца-"За отвагу","За боевые заслуги","За оборону Сталинграда", "За Победу над Германией".В октябре 1945 г.он пришёл из госпиталя инвалидом в 20 лет, а в 21 год с моей мамкой родили меня.НКВД топтало наши пороги ещё и при моей памяти до 1953 года.
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, МАЙ 2009 г.

Море, баркас и я! рис. автора http://stihi.ru/2011/01/14/8098
Леонид Крупатин
Море, баркас и я! -памяти отца посвящается
Леонид Крупатин
МОРЕ, БАРКАС И Я…
                Цимлянское рукотворное море поглотило  собой многие станицы
                И нашу станицу Нижне-Курмоярскую,  и могилы наших предков,
                И нашу драгоценную донскую пойму, потому что  Дон перегородили         
                Плотиной Цимлянской ГЭС.В этом море утонул мой отец Василий  в
                1962 г.- потомственный рыбак, инвалид Великой Отечественной   
                и   с тех пор начался мой трудовой стаж…с 15-ти лет.
               
Смоляной мой баркас,
Продержись ещё час,
Лишь добраться до берега мне
И с размаху влететь мне килём на песок
На шипучей гривастой волне!

В море я и баркас!
Мой баркас меня спас!
Злобно  волны голодные  ходят
И сверкая на нас глубиной своих глаз,
Угрожая залить, колобродят!

Смоляной мой баркас,
Победим мы сейчас-
Шторм жестокий мы не испугались!
Ветров зверский порыв, шквалы волн победив,
Мы до плёса родного добрались!


Направляю баркас
На прибой в самый раз
Правлю прямо в родимый  мой плёс
Чтобы буйный прибой на горбах своих волн
Прямо к дому родному принёс!

Смоляной  мой баркас,
Продержись ещё час,
Лишь добраться до берега мне
И с размаху влететь мне килём на песок
На шипучей гривастой волне!

ПОСТСКРИПТУМ:

Смоляной мой баркас!
Ты отца мне не спас…
Ты порожним однажды вернулся!
Ты позволил волнам пошутить над тобой
И без шкипера в берег уткнулся…

Но, вздохнув старики
Сняв с голов козырьки
Мне гутарят-баркас не вини ты!
Ведь  в такие шторма, он погиб не «дарма»
На Цимле ведь шторма знамениты!

Вытри слёзы с лица,
Не горюй за отца –
Он вернулся в родную станицу!
Для него специально старуха с косой
Запрягала свою колесницу!


Там в станице на дне
Наш казак на коне
Сохранит наших предков  погосты!
В его память  мы выпьем донского вина,
Но не будем гутарить мы тосты!

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2009 г.

Я  расскажу о том, как меня спасали от гибели  многократно, минимум 40 раз,   часы «Победа» отца моего Василия Васильевича Крупатина  и наверное ангелы-хранители. Эти часы на три года моложе меня. Отец купил их в 1950-м году, а я родился на три года раньше. Отец утонул в шторм в Цимлянском море 25-го сентября 1962 года, и приближается дата 50-летия  его годовщины. Часы эти были при нём и достались мне в память о нём и до сих пор мне служат. Наверное, и я уверен, что кроме того мне помогают и ангелы- хранители. Кратко расскажу о том,  сколько раз меня спасали от гибели добрые силы:
1) Через 10 дней  после смерти отца, поступив в ПТУ г. Волгограда учиться на электромонтёра по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования, я 5-го октября 1962 года прыгал с парашютом, впервые его увидев, спасая  команду парашютистов  своего района от «незачёта» по неукомплектованности команды. Я чуть не сгорел на высоковольтной  линии  электропередачи, перелетел через неё и  приземлился не очень мягко на пашню.  Подробно в рассказе «Мой первый прыжок с парашютом!» в сборнике «Лётные, военные!» и в сборнике «Ужасы!».( "МОЙ ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК С ПАРАШЮТОМ!"http://stihi.ru/2012/07/31/6880)
2) Несмотря на то, что я в связи с прыжком на  парашюте получил серьёзную долю авторитета, но я был один из самых молодых в «общаге» после восьмого класса. В основном в училище и в общежитии были ребята послеармейские, отслужившие по три-четыре года в армии.  У меня  была в душе моя школьная любовь со второго класса-Нинка. И я сам растворялся в Нинке, вернее в сладкой  мечте о ней. Я тосковал и по матери и по сестрёнке и по бабушке… Но больше по Нинке, но совсем по другому! Однажды сожители по комнате меня застали застывшим над этой фотографией и их заинтересовало, что это я так поспешно убрал от их похабных взглядов. Естественно, они взрослые парни, легко справились со мной и отобрав фотографию стали над нею пошлить. Когда я стал с бешенством пытаться защитить её, то меня скрутили, связали и засунули под кровать, продолжая пошлить и изощрённо хамить над фотографией. Когда я стал их от безысходности оскорблять и выражать угрозы страшной расправы, то мне и рот заткнули вонючим носком, который нашли под кроватью рыжего, которого звали "Ржавый". Меня вырвало и я стал задыхаться. Меня вытащили и хотели заставить убирать, но я взял со стола графин, вроде бы чтобы напиться и резко ударил по голове самого заводилу и авторитета этой компании. Удар был сильным, резким, поэтому последствия были не очень тяжёлыми. Графин разлетелся вдребезги, но горлышко я не бросил, а ушёл защищаясь им от других. Была Скорая помощь, милиция, воспитательница, комендантша. Утром у директора была большая разборка, где я сказал, что буду каждую ночь  разбивать по графину об головы других. Меня свободно могли исключить из училища, отдать под суд, но… Разобравшись, директор сказал, что отдаст под суд первого, кто меня тронет и меня переселили в комнату на четверых, которые были уважаемых родителей и у них были особые условия "по блату", как говорили в советские времена. На этом всё же не закончилось и эпопея взаимной мести продолжалась до самого выпуска, но я не жаловался, а действовал сам. Я мстил не столько за себя, сколько за Нинку. Фото я порвал и выбросил в форточку. Наверное здесь меня тоже хранили отцовские часы «Победа» и ангелы хранители.
     3) На следующий год 1963 весной я пошёл знакомиться с Волгой. Нырнув, я оказался затянут течением под плоты и меня спас случайный человек, заметивший не меня, а  то, что чайка пытается снять с ветки, повешенные мною часы отца «Победа!». Рассказ в сборнике «Ужасы! (ЗНАКОМСТВО С ВОЛГОЙ...ПОД ПЛОТАМИ!http://stihi.ru/2012/08/21/1961)
4) В этом же 1963-м году ко мне в Волгоград приехал в гости мой одноклассник Колька Балмашев и мы  собираясь вернуться из центра города ко мне  в общежитие, хотели сесть в электричку. В виду экстремальной ситуации, я упал с подножки вагона на полном ходу поезда на перрон, а с перрона  под колёса. Чудом остался жив и невредим, хотя одна нога долго была немая и рукав сорочки был отрезан колесом вагона. Рассказ «ЭКСТРИМ ВЕКА ПРОШЛОГО!» http://stihi.ru/2011/07/05/7943
5) В следующем 1964-м году по окончании училища я был направлен на работу на Волгоградский Тракторный завод. Поскольку я был в этом же цеху Сварных Рам  на шестимесячной практике, то я был  там,  как рыба в воде и знал всё оборудование. Однажды с участка Лонжеронов поступили два вызова на электрокран-балки. Пошли на вызовы я и мой наставник электромонтёр четвёртого разряда Вова Сергеев, недавно пришедший из  армии, отслужив в Морфлоте четыре года. До армии он тоже работал электриком 3-го разряда, как и я. Я отремонтировал свою кран-балку быстро, глянул ещё с высоты кран-балки на кран-балку, где был Вова, а он ещё копался в аппаратуре на верху. Я решил пройти расстояние между моей кран-балкой и Вовиной не по земле, а по швеллеру, поддерживавшему подкрановые пути. Швеллер был в ладонь шириной. Расстояние было метров семь и высота тоже метров семь. Я почему-то любил высоту, ну и «экстрималом»  был я врождённым. Я пошёл, расставив руки. В одной руке алюминиевый сундучок с инструментом, в другой  - диэлектрические резиновые перчатки, а на шее монтёрская контрольная лампочка. На швеллере лежала многолетняя пышная пыль, как на поверхности луны. Я не  учёл то, что на участке подо мной работают сварщики и вспышки  электросварки меня заставляли не смотреть под ноги и щурить глаза, так как блики сварки отражались от белых стен. Я почти дошёл до Вовы и меня отделяло от его  кран-балки  расстояние с метр. Вова случайно глянул в мою сторону и сказал: «Лёня! Стой! Развернуться назад сможешь? Перед тобой шины с  напряжением 380 вольт. Они накрыты пылью!» До меня дошло, что электрошины, питания его кран-балки находятся именно с этой стороны. Я сказал, покачиваясь на швеллере, что развернуться не смогу. Тогда Вова сказал, чтобы я стоял, пока он спустится и сбегает к рубильнику на стене. Кран-балка отключается рубильником непосредственно на кран-балке, а шины питания отключаются на стене. Я стоял, пока Вова отключил шины, а потом перелазил через них, но всё равно со страхом и одев резиновые перчатки. Вова ждал меня внизу и когда я спустился, он в бешенстве схватил меня за грудки и замахнулся своим кулачищем, но…  сдержался и сказал: «Благодари Бога, что  я твой должник! Ты меня спас на той неделе! А вот сейчас, ты  в  морду заслужил и это запомни! Детство осталось там! – он показал большим пальцем через плечо, за спину. Наверное,  часы отца или ангелы заставили Вову глянуть в мою сторону, когда я приближался к шинам высокого напряжения. Спасибо им и Вове Сергееву! PS. Неделю назад мы с Вовой меняя сгоревший электродвигатель, держали его навесу  вдвоём на ломе, лежавшем у нас на плечах. Вова поскользнулся на железном промасленном листе железа и упал под этот двигатель, а я не бросил, а медленно сгибался, пока он выползал, буксуя по скользкому листу. Я потом полчаса разгибался, потому что сорвал поясницу. Мне сказали старые электрики: « Ты этот случай забудешь, а поясница – нет!»      

  6) В  году в  следующем 1965 году  шестого декабря в 18 часов 30 минут (во второй смене) я сделал мощное короткое замыкание, получив ожоги всех степеней. Часы отца «Победа» были у меня на руке и стекло у них сплавилось вместе со стрелками. От моей отвёртки, которой я работал под напряжением, нашли только ручку, остальное сгорело от бешенной температуры «вольтовой дуги». Я же, отлежав в больнице 1.5 месяца вышел без особых следов на лице, хотя веки у меня были настолько тонкие, что я видел с закрытыми глазами силуэт человека перед собой . Часы после замены стекла и стрелок служат до сих пор. Рассказ «Встреча со счастьем!» и стихотворение «Испытание счастьем!» в сборнике «Ужасы!» и в сборнике «Стой! Высокое напряжение!». Рассказ «ВСТРЕЧА СО СЧАСТЬЕМ!» http://stihi.ru/2012/07/31/7643
7) В 1965 году я, работая на Тракторном заводе проживал в общежитии с условно -досрочно-освобождёнными осужденными (УДО) за разные преступления. Они сначала тоже попытались помыкать мною, как самым молодым. У них образовалась азартная  игровая компания и играли комната на комнату без остановки. Я не играл ни в домино, ни в карты принципиально. За это они тоже меня не уважали. Однажды в расстроенных чувствах Юра, по кличке «Москвич» кинул в меня спящего  двухлитровую банку и она разбилась о грядушку моей кровати над головой. Юра готовился в мафию, изучал иностранные языки и все возможные единоборства. Я ударом сзади большим гаечным  ключом  сломал ключицу и разогнал остальных, изображая истерику. Тут мне пригодился опыт общаги ПТУ. Меня стали бояться и стали со мной считаться. Наверное,  мне тут тоже помогли часы отца и ангелы-хранители. Это я описал подробно в Части второй романа «Неравнодушье, как диагноз!» http://stihi.ru/2012/07/03/8759
 8) Однажды  мои «сокамерники» мне сообщили, что проживающие УДО в соседней комнате промышляют грабежом. Это они мне сообщили и с умыслом, чтобы проверить, не «стукач» ли я. Я предложил им план перехвата этой банды после грабежа. Мы этот план реализовали, проучив бандитов и не раскрыв себя. Но позже наш «сокамерник» по пьянке выдал, что организатором акции «экспроприации» награбленного был я. Меня подкараулили в подъезде женского общежития «Пятьсотвесёлый» и чуть не повесили. Спас меня тот, же, кто меня подставил. А скорее всего спасли меня часы отца «Победа» и ангелы хранители. Рассказ «Пятьсотвесёлый!»  в сборнике «Ужасы!» и «Приключения». http://stihi.ru/2012/07/03/8759
9) Я, работая на Тракторном заводе и проживая в общежитии, узнал, что на заводе организуется ЖСК – жилищно-строительный кооператив. Мне тогда было 17 лет. Я уточнил, могут ли меня принять в кооператив. Узнал, что  трёхкомнатная квартира стоит пять тысяч рублей, но платить надо не всю сразу сумму, а половину, а остальное по окончанию строительства. Узнал, что в будущем году дом будет готов. Я поехал домой в Цимлянск Ростовской области, рассказал всё матери и она решила… продать наш родной дом, пожить год на частной квартире, дать мне деньги на строительство кооперативной квартиры. Так было сделано! Мне семнадцатилетнему доверили свою судьбу мать, бабушка и маленькая сестрёнка. Они жили в какой-то  утеплённой кухне у соседей через квартал, а я внёс деньги на строительство квартиры. Позже я узнал, что четырёхкомнатная квартира стОит незначительно дороже, чем трёхкомнатная и я переписал заявление в ЖСК на четырёхкомнатную. Мне, конечно,  помогали часы отца «Победа» и ангелы-хранители. Думаю, что немногие родители могли доверить своим  несовершеннолетним  детям  судьбу своей семьи  в те времена, а теперь и подавно.
10)  В 1966-м году я уже летал на учебно-тренировочном самолёте  ЯК-18-У на том же аэродроме, где я в 15 лет инкогнито прыгал с парашютом. С инструкторшей-лётчицей у меня отношения не сложились настолько, что я пикировал с нею в  самолёте  в  центр кладбища, зажав ручку управления самолётом намертво, так как управление спаренное. Меня могли за это выгнать и даже отдать под суд, но на другой день заместитель командира эскадрильи Невзоров Юрий Павлович выпустил меня летать самостоятельно, потому что он знал, что инструктор и командир звена – тоже баба и её подружка  - не правы. Рассказ «Мой первый полёт на самолёте!» в сборнике «Лётные, военные!» и стихотворение «Есть люди, которым всю жизнь благодарен!»  рассказ «МОЙ ПЕРВЫЙ ПОЛЁТ!»
http://stihi.ru/2012/07/03/8759 МОЙ ПЕРВЫЙ ПОЛЁТ!
11)В следующем, 1967-м году я, проходя   предварительную проверку электро-кардиограммы сердца по месту жительства до ВЛК (врачебно-лётной медкомиссии) получил заключение «Не годен»  и меня военкомат направил поступать в Алма-Ату в Высшее Пограничное училище КГБ. Я там  сдал экзамен по математике на двойку и собирался уезжать домой. Но в виду знакомств, которые я за полтора месяца в Алма-Ате успел завести, мне не удалось уехать без серьёзных происшествий и я там мог сесть в тюрьму. Но меня спасли добрые силы и  даже  генерал-начальик училища, хотел  оставить меня  кандидатом до декабря месяца с предоставлением права пересдачи экзамена по математике. Я отказался, так как надеялся продолжить полёты на реактивном истребителе. И это мне удалось. Уверен, что меня спасли от тюрьмы и  направили по верному пути часы отца «Победа!  и ангелы-хранители! Рассказ «Землетрясение!»
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ! http://stihi.ru/2011/07/07/6378
12) В этом же     1967-м  году  я  прошёл медкомиссию на Л-29, сделав электрокардиограмму  с помощью подставного лица, моего друга – Вити Шейкина  и на будущий год, 1968, уже летал на реактивном учебно-тренировочном самолёте Л-29 чехословацкого производства с инструктором-лётчиком  БЭНОМ, с которым чуть не разбился. Спас меня и себя  инструктор, который спал с похмелья в задней кабине самолёта.  ИНСТРУКТОР-ЛЁТЧИК БЭН!»
http://stihi.ru/2012/08/12/6148   Рассказ «100 лет ВВС!ИНСТРУКТОР-ЛЁТЧИК БЭН!"
13) В 1969-м году я уже летал в г.Грозный на боевом реактивном самолёте МИГ-17 с тремя  скорострельными  пушками под носом (под фюзеляжем).
   Первого марта я с четырьмя курсантами  в выходной нелётный день пошёл  из любопытства на Терский хребет. Мы не ожидали, что  путь до вершины так долог и тяжек. Ребята сразу  упали отдыхать и задремали  на лужайке с южной стороны хребта среди весенних цветочков и пчёлок. Я же с моей авантюрной жилкой характера, решил скатиться  на сапогах по  плотному снегу на северной стороне хребта.  Развив скорость, я упал, разбил о камень голову, содрал кожу со всего голого торса, а поднимаясь наверх и страдая от ссадин, я вдруг увидел, что к моим спящим друзьям подходит чеченец с кинжалом и примеривается, как их удобнее отправить на тот свет. Я помчался ему навстречу и когда он меня увидел в том ужасном состоянии с  окровавленным лбом, в ссадинах с ножом в зубах и камнями в руках, он забыл про кинжал и бросился бежать. Его спину догнал мой камень, а проснувшиеся друзья решили, что я их отстоял в жестокой схватке. Я их не стал переубеждать, но уверен, что тут мне тоже помогли часы отца и ангелы-хранители.   «ТЕРСКИЙ ХРЕБЕТ!ЛЮБОВЬ И КРЫЛЬЯ В НЕБЕ.» http://stihi.ru/2011/08/12/7216
 14)     Спустя два месяца, на  майские праздники нас командиры  отпустили на несколько дней домой. Возвращаясь на поезде, я в нетрезвом состоянии вступил в драку с пожилым гражданином, который применил против меня мощный нож и очень порезал мне руки, но я его сбил с ног и «замесил» сапогами. Меня снял с поезда в секретном военном городке «Капьяр» наряд военизированной милиции. Трое суток я сидел в камере одиночке для подследственных и меня из военной комендатуры по несколько раз в день водили в милицию автоматчики на допрос. А выясняли только одно, что меня могло ранее связывать с этим гражданином. Я содержался в комендатуре без довольствия, то есть меня не кормили. Спасал меня начальник караула младший сержант срочной службы  чеченец Али. Естественно я на тот момент уже распрощался с авиацией и готовился в тюрьму – дисциплинарный батальон. Однако,  оказалось, что я таким образом задержал особоопасного преступника, которым оказался этот гражданин. А опознали его по тому ножу, которым он не дорезал меня. По возвращению в свой  Учебно-авиационный центр г. Грозного я распрощался с авиацией и с членством в КПСС, что для меня было очень важно, так как я был убеждённым коммунистом. Однако,  начальник милиции Капьяра полковник Жулёв дал в мой УАЦ телеграмму: «Курсант  Крупатин  остановка в пути уважительная причина  участиезадержании особоопасного преступника Достоин поощрения.» В результате, меня восстановили в КПСС и я продолжил летать. Рассказ «Особоопасный!» в сборнике «Лётные, военные» и в сборнике «Ужасы!» в сопровождении стихотворения «Есть люди, которым всю жизнь благодарен!»  Я уверен, что и здесь помогли мне часы и ангелы-хранители. ОСОБООПАСНЫЙ! http://stihi.ru/2012/07/31/6226
15)После дембеля я возвращался домой, но не мог проехать мимо  г.Ростова-на –Дону, где учился в мединституте  мой одноклассник Колька Балмашев. Ожидая его, когда он сбежит с занятий, я в форме и с медалью «За воинскую доблесть! В честь столетия со дня рождения В.И. Ленина» сидел пил пиво в столовой. Ко мне подсел какой-то «хмырь»  в белой кепочке с какими-то странными манерами и вихляясь в разговоре намекнул, что я получил медаль за хорошие отношения с командиром. Я возмутился, а он решил меня успокоить, представившись, что он является «женой генерала», который ему платит за постель с ним 40 рублей. Так что медаль с Лениным для него о многом говорит. При этом он протянул руку к медали, но не дотянулся, так как я ему влепил «прямой наводкой» в центр «мишени». Всё бы ничего бы, но сзади него была колонна и он сильно к ней приложился затылком, потеряв по этой причине  сознание. Меня забрал патруль и мне по пути сказали, что я, видимо,  не доеду домой, так как «хмырь» в себя не приходит и мне за дебош  и  телесные повреждения придётся отвечать как за воинское преступление. Можете себе представить моё состояние, когда вот уже на горизонте маячит дом, а его отодвигают на несколько лет назад…  Выясняя личность потерпевшего в милиции, комендант  узнал, что я был прав, рассказывая причину моего негодования. Милиция знала этого «педика» и меня немедленно отвезли на вокзал, посадили на поезд и отправили домой, не дав попрощаться с другом. Конечно же помогли мне часы отца и ангелы-хранители!
16) Через  полгода после дембеля я женился на моей драгоценной Людмиле. Женился я неожиданно для всех, кто меня знал, да и для себя самого. Расписались  в  ЗАГСе станицы Кущёвская Краснодарского края, где жили её родители, а она сама жила в Харькове, а я в Волгограде. На другой же день мы с нею расстались в Ростове-на-Дону. Она поехала в Харьков увольняться с работы, а я на работу в Волгоград. Её на работе заставили готовить себе замену, так как она была начальником отдела доставки на почте, а меня начальник отправил в январские морозы в командировку в северный район нашей области за 400 километров, где бушевала пурга потому что я очень дружил с его дочкой и она никак не ожидала от меня такого поступка, хотя я ей надежд не подавал. Она собиралась из-за этого увольняться, но папа решил меня надолго загнать подальше, чтобы зажила у дочки душевная рана. Там,  в командировке, мне пришлось поехать в пургу-метель в кузове грузовой автомашины, так как в кабину пришлось посадить женщину с больным подростком, а кабина двухместная у ГАЗ-51. Я проехал двадцать километров и вывалился из кузова «с мёрзлым стуком». Короче,  я заболел воспалением лёгких и лежал из-за бездорожья  на электроподстанции с большой температурой на раскладушке, неделю пил воду и думал, что женитьба мне просто приснилась. Я всё-таки выжил! С женой я встретился только через полтора месяца! Помогли мне часы отца «Победа» и ангелы-хранители. Рассказ «МОЯ ЖЕНИТЬБА- МОЁ ИСПЫТАНИЕ!» http://stihi.ru/2012/01/15/3633
17) Мы жили с моей женой Людмилой в  изолированной комнате 9 метров при входе в  нашу четырёхкомнатную квартиру. Я продолжал работать в моём проектном институте. Однажды я пробыл в командировке 17 дней в наших северных нефтеносных районах Жирновском и Котовском, изыскивая в очень сложных условиях трассы высоковольтных линий для проведения проектных работ. Вернулся уставший, соскучившийся за своей молодой женой. При выходе из ванны она меня обняла… Но звонок в дверь! Она открывает… стоит в форме военный в звании капитан и с ним два автоматчика. Капитан говорит, что в городе объявлена  мобилизация по тревоге и мне дано 15 минут на сборы: кружка, ложка, небольшой запас харчей на первое время.
 Я сказал, что я пилот запаса, но капитан сказал, что тревога есть тревога для всех. В штабе разберутся. Меня увезли в начале  апреля месяца и я двадцать дней рыл окопы и бегал за танками  в Прудбое между Волгой и Доном, а жили в окопах и в палатках с буржуйками, питаясь синей , сваренной на  воде кашей, которую собратья по несчастью натыкали на штык-нож и бросали в БТР командира, из которого вылетали пустые банки из-под тушёнки. Окопы копали с утра до вечера, а потом через нас ездили на полном ходу танки. Двоих  наших «партизан» привалило  обвалившимся от танка грунтом, их увезли на БТРе  в госпиталь и мы их больше не видели. Две палатки сгорели от буржуек, многие заболели, но я выдержал это испытание, поскольку никто не хотел слушать о том, что я пилот-истребитель. В военном билете зачеркнули  ВУС (военно-учётную специальность)  «пилот» и написали «стрелок». Потом меня в военкомате «отматерили» и опять исправили  ВУС на «пилот». Моя жена 20 дней разыскивала меня через милицию, через моё начальство. Начальник, хоть и обижался на меня, за свою дочку, но принимал деятельное участие в моём розыске. Спустя две недели мне удалось позвонить на работу и сообщить, где я есть. Оказывается,  это была не городская тревога, а районная. Военком решил «выслужиться» перед начальством и,  объявив районную тревогу,  сгрёб всех военнообязанных, кого застал дома и устроил такое испытание.  У нас постоянно было на языке: Если в мирное время творится вот такой «дурдом», то,  что ждать от наших командиров в боевой обстановке? Мы догадывались о самом худшем.  А некоторые говорили : Первая пуля  командиру в затылок!  Когда нас заставили надеть противогазы, то  из строя откровенно посылали матом командиров, потому что нельзя определить,   кто говорит. Здесь меня тоже хранили часы отца «Победа» и  ангелы- хранители.
18)Почти сразу после моей женитьбы мы стали искать размен квартиры. Инициатива была не моя, а матери, потому что она и бабушка болезненно относились к чистоте и порядку. Мама сказала: «Пойдут дети, будут пальчики на мебели оставлять. Давайте расстанемся на хорошей ноте, а не врагами». Мы с женой год искали размен этой четырёхкомнатной кооперативной полностью оплаченной квартиры на две однокомнатные квартиры: мне с женой и маме с сестрёнкой и бабушкой. Как сказали нам на одной «обменной точке»: «Это же надо! Весь город умудрились заклеить!» А город Волгоград , хоть не широкий в некоторых местах, но длиной 100 километров.  Нашли мы много вариантов, но все они рассыпались, как доходило до конкретного, а живот у моей жёнушки рос всё быстрее. Наконец в декабре определились. У одного старого советского «миллионера» типа Плюшкина из «Мёртвых душ» оказались две однокомнатные квартиры в разных местах.  Договорились и стали оформлять. Наша квартира оказалась в самом южном районе города, в Заканалье. Это час езды от Жилгородка, где была наша четырёхкомнатная квартира. С этого «миллионера» где-то, кажется за прописку,  взяли какие-то небольшие деньги и когда моя жена приехала к нему из Заканалья, чтобы забрать документы, он стал из неё вымогать, а я не мог ездить к нему, потому что уже устроился работать на завод. Во-первых, у нас и не было денег, а во-вторых, этот подлец за копейку задушит любого. Всё-таки пришлось ехать мне к нему. Он приоткрыл дверь придерживая ногой, но я своей ногой, ударом открыл её, при этом  гаду досталось по лбу дверью. Я потребовал документы, а он побежал на кухню и вернулся с топором, замахиваясь на меня. Я присел и снизу перехватил его руку, перебросив его  через себя. Я отнял у него топор  и, наступив ему на грудь ногой потребовал, чтобы бабка принесла документы. Угрожая топором, я потребовал, чтобы они соблюдали тишину. Бабка принесла документы, я отпустил гада, и пошёл с топором, а он стал орать в дверь, что сейчас заявит в милицию, что я ему угрожал топором и я верну ему бесплатно ту однокомнатную квартиру, а сам пойду в тюрьму, а моя жена будет рожать под забором. Меня накрыло бешенством. Я побежал назад и хотел дать ему в лоб обухом топора, но в это время открылась дверь соседней квартиры и я увидел нашу бывшую  соседку,  с которой были в хороших отношениях. Тут здравый  смысл вернулся ко мне и я сказал гаду: «Я брался за твой топор в перчатках, а на нём только твои отпечатки пальцев и свидетели есть, что ты угрожал мне расправой, а не я тебе. Так что до встречи в милиции!»
  Я ждал всего чего угодно от этого гада, но всё обошлось. Если бы не вышла бывшая соседка из квартиры, то не знаю, чем бы дело кончилось. Опять помогли часы отца «Победа» и ангелы- хранители!
19) Через два месяца у меня родился первый  сын Коля. Родился на 3,750, абсолютно здоровым, от здоровых родителей. В марте месяце мы шли  с женой по центральной аллее проспекта Столетова на котором стоял наш дом  в нашем Заканальи и в стороне где-то из форточки была едва слышна музыка. Сын был у меня на руках, завёрнутый в тёплое одеяльце. Вдруг из одеяльца  вверх вырывается его ручонка и крутит в воздухе в такт музыке. Мы были поражены. Это был 1972 год. Через год зимой нас родители Людмилы уговорили приехать к ним зимой на пару дней в гости с сыном. В общем-то, если бы по-хорошему, то вполне реально и не сложно. Час полёта на самолёте до Ростова и час езды на электричке до Краснодарской Кущёвки. Но мы на сутки застряли в своём аэропорту, который почему-то оказался неотапливаемым. Мы приехали в Кущёвку уже с больным сыном и быстро помчались назад домой и в больницу. У сына было двустороннее  крупозное воспаление лёгких. Его положили в больницу  с Людмилой. Я доставал «по блату» дефицитные лекарства и мы едва, едва его вытащили. А то ведь он в годик вдруг перестал держать головку. Это было ужасно. Оставался один день до выписки и вдруг мне жена говорит в окно, что у сына температура поднимается, что наверно его заразили гриппом, потому что в палату подселили гриппозного ребёнка. Жена сказала, что приходила заведующая отделением и сказала: «Ну, теперь вы, наверное,  не выкарабкаетесь! Готовьтесь к худшему!» Жена, рыдая говорит мне в окно: «Лёнь! Ну, делай же что-нибудь!»
  Вот это да! Она там, а я тут на улице и я же что-то должен делать!.. У меня закипало бешенство в груди на  заведующую соматическим отделением, пожилую, расплывшуюся особу.  Я  не знал, что я могу в этой ситуации делать! Я зашёл в отделение без халата, схватил за грудки эту бабку, шлёпнул спиной об стенку и сказал: «Если ребёнок умрёт,  жена сойдёт с ума! А мне терять нечего! Я тебя грохну и твои внуки останутся без бабушки!» Я вышел на улицу, отошёл метров пятьдесят от больницы и у меня отнялись ноги… Я стоял уперевшись ими в  тротуар и спиной в стену дома и не мог идти. Я чувствовал, что если ноги подогнутся, то я упаду. Мимо шли какие-то подпитые два мужика и обратили на меня внимание. Я попросил их довести меня до дома. Они согласились, а по пути я им рассказал, что случилось. Они сказали, что я сделал всё правильно и большего сделать я не смогу. А мне, они сказали, надо выпить срочно для успокоения. Я так и сделал с этими мужиками. Утром прибежал я в больницу, жена уже была более спокойной и сказала, что заведующая всю ночь не отходила от них и делала уколы  дефицитным гемоглобином и ещё чем-то и температура сейчас спала. Здесь тоже, я уверен,  помогли часы отца «Победа»  и ангелы-хранители! Спасибо им!
20)В 1974 году родился у меня второй сын –Вова  на 4,650, абсолютно здоровым, страшно сильным мальчишкой. Не терпел врачей и  с такой силой сопротивлялся, что я боялся сломать ему кости, удерживая от  сопротивления уколам, прививкам, попыткам взять кровь. Жена с двумя детьми работать никак не могла. Мне, дали шестой разряд с условием, чтобы я обслуживал электрохозяйство, кроме своего цеха, ещё два здания заводоуправления и заводскую амбулаторию. Кроме того, я разгружал по ночам и в выходные дни вагоны на заводе. Стала напоминать о себе моя поясница, которую я сорвал на тракторном заводе в 17 лет. Мне тогда сказали старые электрики: «Ты об этом случае забудешь, а поясница – нет!» Поясница стала о себе напоминать весьма круто. Мне посоветовали заняться моржеванием, так как это единственное, безотказное народное средство от радикулита. Но моржевание требует самоотверженного отношения и дисциплину. Я пошёл на это и уверен, что меня к этому толкнули мои ангелы-хранители. В Москве мне очень трудно соблюдать режим, но стараюсь и пытаюсь привлекать других. Вода и общение с нею – Святое дело!

20 "А")
  Я закончил курсы "Сельского механизатора" широкого профиля при нашем "Сталепроволочно-канатном заводе и летом 1973 и 1974 г. ездил на уборку в колхозы и совхозы Котельниковского района.Летом 1974 года по просьбе родителей моей жены, я отвёз её с детьми в Кущёвку на лето к ним, а сам поехал на уборку в совхоз им. "Карла Маркса". Вдруг я получаю телеграмму от Людмилы с просьбой приехать и отвезти её с детьми домой в Волгоград, так как её родители получили бесплатные путёвки в санаторий и уезжают, а она одна с детьми у них без коммунальных удобств не управится.Коле два годика, а Вове полгода и она в дорогу с ними сама тоже не в состоянии ехать.Я обратился к бригадиру с просьбой отпустить на три дня, а он сказал, что только через его труп. Но тут, как Господь Бог пошёл навстречу и прошёл сильный ливень.Дня три перерыв в уборке, пока не просохнет земля.Я на запятках трактора доехал до Котельникова и кинулся в кассы.Поезда опаздывали на 12 - 13 часов и билетов не было.Я сел на платформу товарного поезда до Тихорецка и поехал.Было приятно смотреть просторы России после дождя, но вечером появились зверские комары и ели меня как собаки, особенно во время частых остановок для пропуска встречных поездов.Ночью на подъезде к Сальску наш поезд стоял и я спрятавшись от комаров под плащ болонья задремал.Проснувшись, я не обнаружил своего портфеля с документами и деньгами, который был под моей головой. Могли бы воры, для своей безопасности, дать мне по голове, но Ангелы Хранители и часы отца меня уберегли. До Тихорецка я доехал ночью на другом товарняке, так как этот ушёл без меня.От Тихорецка я без билета доехал до Кущёвки на электричке и ночью улёгся на полу у ног моего спящего семейства.
21) На работе, поскольку я много уделял времени общественной работе и был на виду, мне предложили съездить в турпоездку за  границу. 50 процентов стоимости платит предприятие, если еду в социалистическую страну и 30 %, если еду в капстрану. Среди капстран я увидел Индию, которая меня интересовала ещё с детства  с «Хождения за три моря» Афанасия Никитина, с Жюль Верна с Ефима Парнова «Третий глаз Шивы». Я поехал в Индию, о чём подробнее я рассказал в «Русские туристы-юмористы в Индии», а кротко скажу: меня чуть не уронил молодой слон, меня чуть не съел крокодил, я чуть не отстал от самолёта при вылете из Индии, меня чуть не посадили в шахскую тюрьму в Иране. Спасибо  часам отца «Победа» и ангелам-хранителям. Рассказ « РУССКИЕ ТУРИСТЫ-ЮМОРИСТЫ В ИНДИИ!Весь цикл.»  :http://stihi.ru/2013/09/11/9320
22) Когда я уезжал в Индию, мне пришлось занимать деньги у знакомых, потому что тёща с тестем мне отказались дать в долг: «Со сберкнижки только возьми, так они и потекут потОм!» Вернувшись в  конце ноября домой я усиленно стал  «ловить» вагоны под разгрузку, чтобы отдать долг. Особенно старался перед Новым годом, потому что говорят, что если Новый год начнёшь в долгах, так весь год и будешь должен, хотя занимать деньги – это не в моих правилах. Однако не смог я до конца рассчитаться до Нового года с долгом. 31-го декабря я заканчивал смену, работая старшим дежурным на УСИП (Участке сетей и подстанций) нашего Сталепроволочно-канатного завода г.Волгограда. Я уже предвкушал новогодний стол, потому что, естественно был голоден в конце смены, но всё-таки позвонил диспетчеру железнодорожного цеха – нет ли на подходе вагона под разгрузку. Мне говорят, что есть, но вагон необычный и не для основного цеха, а для Паросилового цеха энергоснабжения. Груз называется  неизвестным мне словом «Коагулянт». Вагон «пульман», то есть, крытый и загружен через верхние люки насыпом. Я понял, что мой Новый год «накрылся медным тазом», но разгрузка для меня – закон!. Любишь кататься? Люби и саночки возить! За Индию надо расплачиваться.
    Я позвонил начальнику Энергоцеха (не путать с Электроцехом), спросил о его планах разгрузки, а он сообщил мне, что этот вагон для него не «снег на голову», а глыба льда, потому что у него некому разгружать. Я спросил цену разгрузки и что это за «чудо» - коагулянт. Он сказал, что это как белая  щебёнка, но предназначена для химводоочистки воды. Стоимость разгрузки 200 рублей, а поскольку праздничный день, то оплата двойная. Я уточнил, где место разгрузки, высокая ли рампа, то есть  - откос , куда мы будем сбрасывать груз из вагона. Он успокоил, что рампа высокая и даже не придётся переставлять вагон.
   Я обзвонил своих коренных, постоянных компаньонов по разгрузке, но по вполне понятным причинам, в девятом часу вечера перед Новым годом, желающих не нашлось даже за такую повышенную плату. Я предложил идти на разгрузку электромонтёру Эдику из моей смены, который лишь один раз разгружал со мной вагон цинка и я в конце разгрузки услышал от него мудрые слова: «Теперь я понял, почему грузчики в ресторан не ходят! С таких денег в ресторан не пойдёшь!» Эдик поколебался, но согласился, потому что у него тоже были материальные проблемы. Несмотря на то, что я никогда не брал в свою бригаду случайных людей, но пришлось искать. Двое слесарей из соседнего цеха Ширпотреба согласились с нами разгружать.
    Подогнали на рампу вагон, но рампа оказалась настолько высокой, что мы не могли достать до двери вагона, чтобы открыть дверь. В противоположную дверь выгружать было нельзя – рампа была односторонняя.  Вызвали опять тепловоз и он отогнал вагон на пологую площадку. Но и там мы не могли открыть дверь. Она стояла мёртво. Мы зацепили за дверь конец троса, а другой конец зацепили за рельс, на котором стоял вагон. Дали команду тепловозу – плавно  натягивать трос. Трос натянулся, а дверь стоит мёртво. Дали ещё команду тянуть и тепловоз потянул. С треском лопнула и пролетела над головой монтировка, которой заклинили конец троса на петле для открывания двери. Но следом с треском сорвалась с верхних направляющих сама дверь и пошла валиться на меня и Эдика. Я отшвырнул  Эдика и сам в падении упал на него. Дверь упала рядом с нашими ногами, чуть –чуть, не  захватив их. Мы поднялись и увидели причину,  почему не открывалась дверь. Вагон был настолько полно загружен через верхние люки, что доски, которыми отгородили дверь, защищая от груза, выгнулись и упёрлись в дверь, намертво её заклинив. А коагулянт стоял мёртвой, смёрзшейся стеной. Мы глянули на часы и увидели, что Новый год пришёл. Мы потратили на открывание вагона три часа.  Отогнав вагон на рампу, мы стали разгружать, долбя груз в четыре лома на высоте , не выше своих плеч. Груз был смёрзшийся и мы его поддалбливали  из-под низа, чтобы  висящие глыбы обваливались и падали с рампы. Приходилось это делать очень осторожно, чтобы не привалило глыбой. Часа через два мы только выгрузили проход, дойдя до противоположной двери вагона. Двое слесарей бросили лома и сказали: «С Новым годом! Желаем вам счастья! Пошёл он на…. Ваш калым!» - и ушли. Я пошёл позвонил начальнику цеха и сказал, что двое ушли, нужны ещё люди. Он стал орать на меня,  обвиняя в том, что я взялся разгружать, значит я отвечаю за разгрузку, иначе он вообще не заплатит. Я пошёл, посоветовался с Эдиком и решили разгружать вдвоём, но позвонив начальнику я сказал, что он скрыл от меня, что груз ядовитый и выгружать нужно в респираторах, потому что жжёт глаза и носоглотку. Он сказал, что респираторов нет, а есть обтирочный материал: «вьетнамские бинты» как называли желтоватые, похожие на бинты рулоны. Нам их выдали и мы замотали ими рот и нос. Мороз был очень серьёзным и  горячий воздух выдыхаемый нами конденсировался на этих «бинтах» сосульками и каждые полчаса приходилось их сбивать рукавицей. Мы были похожи, то ли на моржей с бивнями, то ли на Дедов Морозов с бородой изо льда. Такими мы встретили утро и увидели по факту достигнутого  результата, что разгружать нам предстоит ещё не меньше суток…  Есть я хотел   ещё вчера в конце смены в 20 часов. Сейчас я об этом уже забыл. Пить было нельзя! Это знали все, кто участвовал со мной в разгрузках. Человек от воды очень слабеет.  Мы только полоскали рот и делали один глоток, как  это было установлено, когда я был пилотом-истребителем в   мои 18,19,20, 21, 22 года.
          Во второй половине дня мы подходили  к рубежу примерно середины первой половины вагона с учётом выгруженного прохода. Однако куча груза перед дверью вагона выросла настолько, что приходилось отгребать груз от вагона, чтобы можно было легко сталкивать другую массу  с пола вагона. Ведь усложнялась работа тем, что одному постоянно приходилось обрушивать смёрзшуюся стену груза ломом, а другому грести этот груз наружу. Мы постоянно менялись. Однажды я с ломом был возле открытой двери вагона и в пыли от груза, в пару от моего дыхания я вдруг увидел… мою жену  стоящую перед вагоном в чёрной шубе в пуховом платке, чего она никогда не носила. Она с сомнением и удивлением смотрела на меня и качала головой. Я решил, что уже  «доработался» до  «галиков», то  есть, до галлюцинаций. Но я увидел, что в руках у жены объёмная сумка с торчащим горлышком графина. До меня стало доходить, что это, пожалуй,  реальность, но я никак не мог понять, как реально моя жена могла попасть без пропуска на завод и как она могла найти меня на территории завода в 20 гектар с  примерно сорока сооружениями, если она ни разу здесь не была и её никто не провожает. Я бросил лом и шагнул из вагона, проваливаясь в осыпающийся коагулянт. Я подошёл к жене и, кажется, попытался её поцеловать своими обледенелыми  « бинтами». Она невесело засмеялась глядя то на меня, то на Эдика: «Два Деда Мороза! Только ломы вместо посохов!»
    Я знал, и Эдик знал, что есть во  время тяжёлой работы, а тем более пить  -нельзя. Но сил, чтобы  удержаться от жареной курицы в духовке и от пирожков с печёнкой и графина компота, у нас не было. А потом после еды силы нас совсем оставили. Уж лежать при тяжёлой работе вообще равно самоубийству… Жена нас подкосила своей любовью! А может быть всё было правильно… Но мы  поспав при жене в уголке цеха на полу один час, едва встали и не было сил взять в руки лом и лопату. «Раскачиваться» после сна пришлось час, если не больше. Пришла вторая ночь нашей работы, а у нас ещё вторая половина вагона не выгружена и силы на исходе. А утром нам с Эдиком заступать на смену на своём рабочем месте. Я пошёл в цех и позвонил диспетчеру, чтобы прислали тепловоз, передвинуть вагон на свободное место, так как здесь уже была гора перед вагоном и отнимала последние силы на то, чтобы её  отгрести от вагона дальше. Пока пришёл тепловоз, мы  долбили и обрушивали стоящую под потолок вагона массу. Ноги отказывались ходить, руки роняли лом, не поднимали лопату. Садиться было нельзя, потому что не встанешь и мы отдыхали стоя. Компот жены мы пили по одному глотку через полчаса. Часы отца «Победа» на моей руке были покрыты глинозёмом –коагулянт. Но глаза горящие от ядовитой пыли уже не различали стрелок. Рассвет мы встретили уже при разгруженном вагоне. Я сходил в цех и с ужасом увидел на больших часах, что уже семь часов утра. А в восемь часов утра мне принимать смену. Но нам ещё нужно «выбрать  габариты», то есть очистить рельсы от массы груза, иначе  машинист откажется тащить вагон. Я был уже опытный грузчик и вызвал тепловоз. Тепловоз пришёл, но машинист возмутился тому,  что мы его вызвали, хотя не очистили пути от  массы. Я сказал ему, что ставлю литр водки за то, чтобы он утащил вагон волоком, поставив  под колёса тормозные колодки- башмаки. Машинист так и сделал и забрал вагон. Эдик остался на рельсах, очищать габариты, а я пошёл на рабочее место   извиняться перед начальником участка и просить его, чтобы он принял смену вместо меня, в виду вот такого исключительного случая. Начальник, увидев меня ужаснулся, а услышав о том, что мы выполняли с Эдиком «колымную» работу в ущерб основной, даже покраснел лицом от возмущения. Я объяснил, что мы взялись выгружать после смены 31-го декабря и ещё не выгрузили. Он на это ужаснулся ещё болше и сжалился над нами. Начальник участка СИП  принял смену вместо меня и даже дал нам возможность сходить в душ и по часу поспать в Красном уголке на диване. Эдик мне потом признался, что он не сдался и не  бросил выгружать вагон, потому что я не бросил. А я признался, что я не бросил, потому, что он не бросил. А мне помогли часы отца «Победа» и ангелы-хранители. На этом вагоне я заработал месячную зарплату, а  Эдик полторы своей зарплаты.  Мою вагонную эпопею я описал в рассказе со стихотворением «Почему грузчики в ресторан не ходят?» http://stihi.ru/2012/08/20/1959


(Сборник "О моих родных и маленькой Родине!") (рец.0)

ШАГ В ЮРИСПРУДЕНЦИЮ!(автобиографический рассказ)Я на фото второй справа в верхнем ряду, мне 35 лет по окончании института.

В 1977 году я работал на Волгоградском сталепроволочно-канатном заводе электромонтёром 6-го разряда. Был не освобождённым  секретарём партийной организации Электроцеха, в который входили шесть участков вспомогательных служб завода: мой-Электроремонтный участок, Участок Сетей и Подстанций, Лаборатория  КИПиА, Лаборатории Электропривода,Участок  АТС, Лаборатории испытаний. Короче, это была «нервная система завода» и было в ней 250 человек работающих и среди них 56 коммунистов и кандидатов в члены КПСС. Я был настоящий коммунист, вступавший в КПСС ещё в 1966 году, будучи на Волгоградском Тракторном заводе Начальником Штаба  Комсомольского Прожектора, который помогал руководству и Парткому бороться с разгильдяйством, пьянством от «низов» до «верхов», не взирая на лица. Бывали всякие «обломы» и «срывы», но я оставался убеждённым коммунистом. А вот здесь, когда стал Секретарём партийной организации, пришлось ещё бороться и с негодяями в руководстве и главный был из них секретарь Парткома. Он вынужден был приводить меня и мою парторганизацию везде в пример, потому что это действительно была боевая, готовая бороться за правду матку организация.(читайте «Звание Ударника за трусы?» в сборнике «Как мы строили коммунизм!»).  Но сам-то он знал, что живёт не по правде и такие как я были для него опасны. Нет!Извиняюсь! Это я так оцениваю его положение к нам, нижестоящим, а он, как представитель поставленных над нами погонщиками, считал, что по праву может пользоваться тем, что нам простым работягам недоступно. И он разговаривал с нами, пренебрежительно отквасив губы, с интонацией в нос…И ко мне он относился с иронией, как бы взглядом говоря, ну когда же ты поймёшь? Надо выбор сделать: ты с нами или против нас? Когда же ты созреешь? Власть это, чтобы кушать всласть, и за решётку не попасть,  а не стоять в очередях ночами, записываясь на десяток котлет для детей. Будешь, мол,  покупать  продукты (и не только продукты) в спецмагазинах.
        Тяжело было решиться при наличии ответственности за двоих  малолетних детей и при такой нагрузке не освобождённого секретаря партийной организации, да ещё организации, разбросанной по территории очень большого завода.  Материальная сторона меня не очень волновала, потому что я ночами два, три раза в месяц занимался разгрузкой вагонов на территории завода и оплачивалась эта работа неплохо. Например, вагон селитры в пятидесятикилограммовых  целлофановых мешках- стоил 200 рублей. Мы брались разгружать вчетвером и при моей «научной»  организации труда,  мы за четыре часа заканчивали вагон. И так два, три вагона в месяц. И получал я зарплату неплохую  по тем временам – 220 рублей и  подработка на вагонах  была не меньше ста рублей в месяц.
            Вынужден я был идти учиться, чтобы быть наплаву в этом бесправном болоте. И я пошёл. Вернее  поехал поступать в Саратовский юридический институт. Поехал на новеньком мотоцикле Ява 350-634. Это в то время (в 1977 году) был последний «писк» среди мотоциклистов.
           Я приехал не в Саратов, а в г. Энгельс, который от Саратова за Волгой, где жил старший брат моей жены подполковник Советской армии. Он был очень заслуженный человек, но уточнять не буду  в какой отрасли, есть на то причины. Меня встретили очень радостно. Я думал, что по родственному, как сам всегда встречал его и его семью. Но оказалось, что я был кстати для решения его личных «шкурных» вопросов. Мой мотоцикл был нужен,  как средство передвижения, чтобы экономить на бензине и не трогать  их  машину. И потом с «личным водителем» гораздо легче решать вопросы. А я был нужен ещё и как рабсила, потому,  что он строил кроме имеющихся  железного и кирпичного гаражей,  ещё и овощной погреб с надземной и подземной частью,  рядом со своим  домом. Готовиться к экзаменам мне было не с руки, потому что меня эксплуатировали порой даже ночью. А ночью…Подполковник мне сказал, что договорился со сторожем «за бутылку», что заберёт в строящемся кафе лишние сэкономленные  железобетонные плиты . Поскольку на них есть другие претенденты, то забрать их нужно ночью, чтобы никто не видел. Ночью, после 23-х часов мы пошли с «родственником»  в это кафе, почему-то крадучись и выглядывая из-за каждого угла и стараясь не шуметь,  как воры…, а вообще-то я начал понимать, что мы воры, но отказываться было уже поздно. Стопку тяжеленных железобетонных плит мы с «родственником» перетащили к нему в строящийся погреб. По-моему, мы делали ходок шесть. У подполковника отказывали руки и мы часто отдыхали. Поскольку таскать было не очень близко, метров за сто, то время ушло, как вода в песок и мы закончили таскать эти плиты уже на рассвете, а утром мне нужно было сдавать  следующий  и последний вступительный экзамен   - по немецкому языку. Сочинение я сдал на 3 – 5 (три - за грамотность, т.к. не успел проверить, расписав слишком длинно и пять – за содержание), 4-по истории и вот – последний сегодня утром. Два часа поспав и чуть не проспав, я поехал из Энгельса в Саратов в новый корпус института на ул.Чернышевского сдавать немецкий. Сдавал я не плохо. Принимали  сразу три экзаменатора. Мне досталась экзаменатором девушка моих лет, а мне тогда было тридцать лет. Я чувствовал, что моя оценка колеблется между «четыре» и «пять», но больше склоняется к «четыре». Заканчивая ответ, я обратился к  девушке:
-А можно я вам расскажу стих на немецком языке «Венн ихь ан дайнем хаузе» (и назвал автора, которого сейчас уже не помню)?
    Она спросила с улыбкой:
-Даже до конца знаете?
-Да-а!Можно?
-А что? Вам нужна пятёрка?-спросила она.
-Да!-ответил я, - У меня льгот нету. Я по конкурсу.
-Найн! Гэнук!- ответила она, - Фюнф!(Нет! Достаточно! Пять!)
- Битте шён!Спаси-и-бо!-прошептал я, но она стрельнула взглядом на старую преподавательницу, прижала палец к губам  и махнула рукой, чтобы я убирался.
    Я вышел шатаясь от счастья и недосыпа. Хотя и от голода тоже. Я же проспал и не успел позавтракать у «родственников». Абитуриенты, услышав, что я получил пять, смотрели на меня с завистью и удивлением. Немецкий я знал, к сожалению, однобоко. У меня был большой запас слов, но грамматику я как-то не одолел. А слова я знал, потому что читал газеты на немецком языке и мелкие рассказы в брошюрах. Не знал и не думал я тогда, что придётся применить  язык непосредственно в Германии, гоняя оттуда  автомашины…
     После экзамена мы пошли с одним сдавшим абитуриентом,  попили  пиво в пивбаре, поскольку я был без мотоцикла, а потом  поехал в Энгельс к «родственнику». Ехать было очень тяжело, потому что я засыпал  в автобусе и боялся проехать остановку. Мне нужно было выйти на третьей остановке от начала города и я не был уверен, что попаду в квартиру, так как ключа у меня не было, а «родственник» разрывался между обязанностями по службе и  «погребом»…
         Вышел я на остановку ранее, там,  где была «Пельменная», потому что у меня  чувство голода уже достигало невероятных  пределов. Я наверное мог бы глотать несъедобные предметы. Ведь я всю ночь «отпахал» таская железобетонные плиты, потом сдавал  экзамен, а, то что я с товарищем выпил пиво с закуской из кальмаров, только развило аппетит. Я съел две порции пельменей, аж до коликов в желудке и поехал дальше. Естественно, я сразу пошёл на погреб и не ошибся. Подполковник работал с двумя солдатами из его части. Узнав, что я сдал на пятёрку, он  весело расхохотался:
-Вот видишь! Чем больше я тебя эксплуатирую, тем лучше ты сдаёшь!
   Он отвёл меня домой, чтобы я переоделся, даже не поинтересовавшись, ел я или нет. Во второй половине дня во время работы  я ему напомнил, что пора бы перекусить, то есть пообедать. При этом солдаты клавшие  стены из белого кирпича, с живым интересом посмотрели на него. Он сказал:
-Знаете, братцы, я предлагаю  без обеда до четырёх, а потом придёт моя жена с работы, сготовит нам такой шулюм, что нам он и не снился!
   Солдаты несмело сказали:
-Хоть сигарет бы купить…
-А это мы щас стрельнём!- сказал подполковник и пошёл к сидящим возле жилого дома   «доминошникам».
-Извините, братцы, -обратился он к ним,- Тут у нас солдатики работают, поискурились! Не угостите сигаретками?
  Те с готовностью полезли по карманам и дали ему штук шесть сигарет разной «масти». Он поблагодарил и идя назад выбрал себе две с фильтром, а солдатам отдал четыре без фильтра( я не курил).
    Жена его Света пришла к нам с работы не в четыре, а в полпятого. На его несмелый вопрос, что, мол, обещала же в четыре быть, она раздражённо ему сказала какую то причину и уселась на ящик, наблюдая, как мы работаем. С полчаса она сидела в тени, спрятавшись от палящего солнца, и он опять несмело напомнил, что мы работаем без обеда, в надежде на её шулюм. Она раздражённо ему ответила, что ещё на базар надо идти, прежде чем готовить. Солдаты при этом грустно переглянулись… Мне тоже стало скучно на душе. В шесть часов солдаты напомнили подполковнику, что они могут опоздать на ужин в части и он, извинившись,  их отпустил. Мне было стыдно перед солдатами за подполковника, как будто это я свинья, но сам был уже на пределе и некстати в памяти всплывала «Пельменная» с двойной порцией пельменей. Мы тоже закончили работу и понесли инструменты в его гараж. В гараже он предложил мне выпить бутылку сухого яблочного вина за 96 копеек. На закуску  у него  был один старый желтоватый огурец, тёплый как из печки после раскалённого за день гаража. Вино было такое же – на грани закипания, потому что Саратов, как и Волгоград по-моему  относится к зоне полупустыни. Мы присели, выпили с жадностью это горячее «пойло» и так же с жадностью закусили горячим огурцом. Подполковник шутил:
-И как это японцы пьют горячую водку «саке»? – и объяснил, что это бутылка, которую он обещал сторожу за плиты, которые мы таскали ночью.- Да, обойдётся!-хохотнул подполковник.
   Улыбка сползла  с его лица, когда в двери показалась его Света.
-Я их жду, а они тут пьянствуют! Ну, ладно! Я вам сделаю шулюмчик! – и скрылась.
  Подполковник заторопился:
-Если она  сказала, значит «сделает»!
        Меня страшно это всё возмутило! Я не способен был выражаться русским языком, но и на другом языке, тоже не позволяло положение гостя. Я молчал.
   Зайдя в квартиру, подполковник шутливо проблеял:
-Ой! Как вкусно пахнет!- но пройдя на  пустую кухню, похлопав дверцей холодильника, он разочарованно промычал:
-Пахло, а уже не пахнет!
  Тут я уже не выдержал:
-Одевайся! Пошли в ресторан! Я угощаю за мой экзамен!
-Да, нет! Не получится!- прошептал подполковник, - Света из кармана ключи забрала!
  Меня это взорвало ещё больше, может быть выпитое вино тоже давало себя знать:
-А я здесь при чём? Я имею право выйти? – и направился в сторону спальни.
-Ты что? Света спать легла!
-Иди ты возьми у неё ключи! Я вас в гробу видел с вашим концлагерем! Пахать днём и ночью с пустым желудком!- однако ничего не оставалось,  как лечь спать. Перед засыпанием я с горечью вспомнил его слова: «Жена сготовит шулюмчик, который вам не снился!»
       Утром я опять проспал и уехал в институт на последнее итоговое организационное  совещание. Вернувшись часа в три, я опять заехал в «Пельменную»,  съел две порции пельменей и снова  - до коликов в  измученном желудке. Я не остался обмывать экзамен, потому что собирался сегодня же выехать на мотоцикле в Волгоград.
        Не зная – где искать подполковника, я сначала зашёл на квартиру, но неожиданно на звонок дверь открыла Света, хотя было только два часа дня, то есть рабочее время. Она, открыв дверь, не здороваясь, ушла на кухню. Я прошёл в спальню и прилёг на диван. Света заглянув  в дверь спальни,  сказала неприветливым тоном:
- Иди есть, я соус с мясом  разогрела!
     Я, вздохнув, ей ответил:
-Светик! Я сейчас зашёл в пельменную и съел две порции пельменей до коликов в животе. Это за вчерашний обед, ужин и сегодняшний завтрак! Так что спасибо на добром слове! Следующий мой обед будет в Волгограде.
    Она ничего не ответила. Где-то, примерно через час я проснулся и стал собираться в дорогу.Это заняло 15 минут времени. Я не интересовался, есть ли кто дома, но надо же сказать до свидания кому-то. Я прошёл по квартире – никого. Попробовал входную дверь -  она заперта на замок снаружи.
- Интересный факт!- подумал я и опять лёг на диван. От возмущения заснуть мне удалось не сразу, но проснувшись  я понял, что проспал два часа, а дома никого… Я даже подумал о спуске с балкона и вышел посмотрел. Девятый этаж в шестнадцатиэтажном доме. Спуститься можно, но нужно быть уверенным, что моих ног уверенно хватит с висячего положения от вышестоящего балкона, на котором я вишу, до  перил нижестоящего. Иначе  с рюкзаком на спине прыгать на чужой балкон нельзя без страховки хозяина  нижестоящего балкона. Но там никого и дверь закрыта. Я услышал шум  в нашей квартире и вернулся в комнату. Пришла Света.
-Ну, и как это понимать? – спросил я, -  Может быть мне домой ехать надо?
-Дождись  Вову! –грубо сказала она.
-А, что? Ещё чего-то не достроили? – с издёвкой спросил я.
-Он должен поговорить с тобой!- грубо, нервозно  ответила она.
   Подполковник  Вова пришёл ещё через час. Я за это время сходил в пельменную, съел опять две порции пельменей, зашёл в гастроном, купил себе на дорогу  хлеб, сыр, коляску копчёной колбасы и минеральную  воду.
   Подполковник предложил поужинать, но я отказался и сказал, что немедленно выезжаю. У выхода я сказал хозяйке до свидания, но она не ответила. Мы с подполковником вышли на улицу, подошли к мотоциклу. Подполковник был пасмурным и не смотрел мне в глаза.
-О чём ты хотел со мной поговорить? – спросил я.
- Да вот я хотел сказать – как ты мог так Свету обидеть! Она с работы пришла специально тебя накормить, а ты ей высказал за вчерашнее и даже не извинился уезжая! Мы так провинились перед нею вчера!
-Ты так считаешь?- возмутившись до глубины души, перешёл я на шёпот, - У тебя психика ущербная! Она из тебя раба сделала!
-Ну, это тебя не касается и к тому я как раз хочу сказать:  Ты поступил в институт, хотя я, признаться,   не ожидал. Ну, слава богу. Но вот будешь приезжать на сессии – я думаю, что лучше тебе останавливаться  там где-нибудь в Саратове. А то как-то семейный уклад будет нарушаться…
- Значит ты думал, что я приехал тебе погреб построить, а не поступать в ВУЗ? А я вот между делом взял и поступил! У тебя останавливаться не буду, потому что ты здесь сам квартирант. Спасибо, что предупредил! – сказал я, - А,  то  с дуру  подвязался бы тебе на следующих экзаменах ещё  какой-нибудь  гараж построить нахаляву или дачу. Но ты следующий раз приедешь к нам  в Волгоград – отработаешь у меня на даче так же добросовестно, как я. Только обещаю, что моя жена будет кормить добросовестно, прятать ужин не будет и я гарантирую, что воровать  по ночам тебя не заставлю.
      - Во первых,  мы не воровали, а я договорился. Во вторых, я   приезжаю в Волгоград не к тебе, а к своим родителям.- сказал  он.
      -  Во первых, если ты договорился, то это предварительный сговор – больше дадут, а во вторых, ты не заметил, что твои родители живут у меня, а не я у них! Так что ты останавливайся в гостинице, чтобы у меня семейный уклад не нарушался. Я-то думал, что ты хочешь родителям со мной гостинцы передать, а ты вечный халявщик. Ты привык только от них гостинцы таскать! Жена у тебя  полковник, а ты подполковник. Она тебе выдаёт 50 копеек в день на обед в солдатской столовой, а сигареты ты у солдат стреляешь!  - я дал газу и ушёл в темноту.
     Я ехал по ночной автостраде Саратов – Волгоград прямо посередине дороги. Движения почти не было. Догонять меня не могли, потому что в те времена(1977 год) со скоростью  130 км  в час мало кто ездил. А встречных было мало. Мотоцикл у меня был очень новый, но обкатку прошёл, а вот стекло лобовое я тогда ещё не купил, потому что это был большой дефицит. А тогда всё было дефицит. Встречный ветер бил мне в лицо. Тело защищал плащ из ткани «болонья». Это был конец в августа. Холодно не было, пахло с полей убранными  зерновыми. Местами дорога опускалась в ложбины или балки и тут приходилось потерпеть, потому что эффект был как будто опустился в колодезную воду. В одном месте, по-моему уже в Волгоградской области, я чуть не врубился в группу, как мне показалось, коров, которые переходили дорогу и неожиданно оказались  в свете моей фары. Вильнув и объехав их, я остановился, развернулся и осветив понял, что это  семья лосей:  папа, мама и подросток. Ну, конечно! Какие же коровы ночью могут гулять?
        Я ехал и думал,  почему я не отказался воровать плиты с подполковником. Ясно же, что воровали. Но тогда я поддался  на его враньё о том, что он договорился. А если задуматься, то это всё равно воровство, потому что плиты государственные. А договаривался он со сторожем, которому даже бутылку яблочного вина не отдал, потому что мы его выпили в гараже и  подполковник  сказал: «Обойдётся!». Как это мерзко и бессовестно, а я в этом участвовал… Господь Бог меня спас, что я вместо  юридического института не попал в тюрьму.
        Раздумывая об этом я не ощутил под напором прохладного встречного потока воздуха, что на скорости больше ста километров в час на мотоцикле одиночке… я уснул! Очнулся я  от того, что мотоцикл затрясло по щебёнке левой обочины дороги. Я сразу попытался тормозить, но заднее колесо стало юзить и я стал отпускать тормоз. Остановился я на самом краю откоса, но мотоцикл уже потерял равновесие и стал валиться, а откос в этом месте был метров двадцать в сторону берега Волжского водохранилища. Мотоцикл валится, я спускаю ногу, нога скользит по откосу, мы с мотоциклом падаем, он на меня, через меня, но я цепко держу руль и не даю мотоциклу кувыркаться. Опять меня спасли ангелы – хранители, а может мой амулет – часы отца «Победа».
      А может быть мои хранители два моих сына и моя жена Людмила, которые ждали меня дома и ещё не знали, что я поступил… А жена  хранит меня уже , сорок лет!
ПОСТСКРИПТУМ:
     Через пять лет я закончил институт и встретившись с "родственником", уже полковником, я получил от него упрёк за то, что за пять лет ни разу не заехал к нему в гости.Я спросил, а что, ещё гараж надо было построить? А скорее всего он сожалел о том, что я не возил ему гостинцы от родителей. Сам-то он на гостинцы не способен...
Рассказ «ШАГ В ЮРИСПРУДЕНЦИЮ!» http://stihi.ru/2012/07/25/7896
Л.КРУПАТИН,МОСКВА, 2010 г. 

    Я сегодня утром в воскресенье 23-го сентября побежал на роликах с моего Восточного Дегунино (улица Дубнинская) на станцию электрички Бескудниково по  улице  Керамической, через перекидной мост перешёл  в Алтуфьевский район(Северо-Восточный  АО Москвы и по улице Инженерной побежал на пруд возле Алтуфьевского шоссе. Искупался я без происшествий, если не считать, что мне пришлось от воды бежать, точнее прыгать на одной ноге к скамейке, потому что звонил телефон в кармане  спортивных брюк. Звонил сын Вова и спрашивал, почему мамин телефон не отвечает. Я сказал, что мама поехала  к внуку Илье в МГУ и просил перезвонить через 15 минут, потому что я в мокрых плавках. Сын не сразу понял почему я в мокрых плавках, а потом до него дошло, что я возобновил сезон моржевания. Только я постелил на скамейку газету, чтобы  переодеть мокрые плавки на сухие и сесть на газету… как опять зазвонил телефон . Я уже внутренне возмутился бестолковости сына, но оказалось, что звонил не он, а бабулька –клиентка по моим  адвокатским делам. Ей мне пришлось дольше объяснять, почему я не могу с нею сейчас разговаривать и почему я в мокрых плавках.
  Я прибежал домой и только снял с ног своих ролики, сразу взял телефон и позвонил своей матери на Щёлковское шоссе, спросить –как дела?  Сказал маме, что сегодня пойдём в церковь и закажем с женой Людочкой  поминальный молебен на годовщину смерти отца. Это пятидесятая годовщина и у меня через несколько дней исполняется 50 лет трудового стажа, чему причиной послужила смерть отца. Мама мне сказала, что она помнит, что отец утонул 23-го числа сентября 1962 –го года, а не 25-го. Я сомневаюсь, но спорить с матерью не буду. Значит сегодня годовщина! Светлая память тебе, мой папка:  солдат России, Инвалид Великой Отечественной войны , Труженик России,  потомственный рыбак и охотник России! Царство Тебе  Небесное! Твоя поросль: сестрёнка моя Нина с дочкой Лидочкой(твоей внучкой) Адвокатом Германии, Я – адвокат Москвы с двумя сыновьями , творцами: одним сыном - дизайнером широчайшего профиля с высшим предпринимательским  образованием  и другим сыном - звукорежиссёром   композитором, певцом, поэтом, но с высшим  юридическим образованием. У обоих есть малолетние дочки, а, кроме того,  от старшего сына мы – бабушка и дедушка,  имеем внука, которого сами воспитали до 18 лет – студента МГУ – физического факультета третьего курса, прихватывающего попутно  биофак.
  Я готовился к этой дате и хотел изложить все, известные мне случаи моей, чрезвычайно  напряжённой и опасной жизни, в которых мне лично, без помощи высших сил, было бы спастись и спасти своих ближних, было бы невозможно. На сегодняшний день я успел рассказать лишь примерно половину из подобных случаев, но всё-таки я их опубликую в честь годовщины гибели моего отца, который погиб, пытаясь спасти друзей.
  Продолжение будет, хотя я очень сомневаюсь, что кто-нибудь дочитает этот повествовательный рассказ до конца, потому что здесь сплошная «чернуха», а чернухи у каждого в жизни хватает  своей.
   Меня хранили  от беды часы отца «Победа» и мои ангелы – хранители! Спасибо им! Но они хранили меня для чего-то! И я знаю для чего… Я обязан рассказать  нашим потомкам об этих ужасных экспериментах, которые устраивали люди над людьми и продолжают устраивать. Я не успел рассказать  о том, как я убеждённый коммунист, вынужден был обратиться за помощью к бабке знахарке и она спасла мне младшего сына, когда на советских врачей надежды уже не было. У меня уже был горький опыт с первым сыном: «Готовьтесь к худшему!»  Я не успел рассказать о том, как я, убеждённый коммунист, рискуя жизнью и свободой, пошёл против воли нашей партийной элиты и возглавил в Волгограде  возмущение масс населения  на почве экологии, которая сделала моих детей почти инвалидами,  «негодниками» для призыва по многим показаниям, но их всё равно хотели взять в армию, а в нашем районе, несмотря на кошмарное превышение ПДК(предельно допустимых концентраций) собирались и уже почти построили производство ядохимиката нервно-паралитического действия. Как я 13 лет  жизни потратил на борьбу против пуска Ростовской Атомной Электростанции, хотя её пустили с устранёнными и неустранёнными недоработками.
       Я участвовал в свержении Обкома КПСС Волгоградской области и был членом Временного Правительства Области до выборов нового Совета Народных депутатов. Я,  «со товарищи»,  сверг того, кто будучи ещё Первым Секретарём Обкома Комсомола, награждал меня Почётной грамотой за эффективную работу Комсомольского прожектора Волгоградского Тракторного завода.
    Тем не менее, я  с моими трезвомыслящими единомышленниками-коммунистами, хотели сохранить  Коммунистическую партию, как полезный организованный механизм на пользу народу и государству, реформировал её , превратив в парламентскую  на Демократической  Платформе и я даже выступал на  Учредительной конференции демократической партии России Травкина с предложением принять Демплатформу КПСС коллективным членом в ДПР, но Травкин сам с трибуны это отверг. Я передал свою Программу академику Сахарову А.Д. лично и просил его ознакомиться и предложить, кого можно подключить к этой  жизненно-важной проблеме.  Это было второго декабря. Он обещал изучить и дать мне ответ. Однако он слово не сдержал, потому что 14 декабря… умер! Царство ему небесное! Светлая память Великому Человеку и Учёному!
Я не успел рассказать, как я, рискуя жизнью,  на  «красном революционном  «Запорожце» проводил свою предвыборную компанию по области, конкурируя по выборам в  Совет Народных Депутатов РСФСР  с этим самым свергнутым Первым Секретарём. Силы были неравны… «запорожец» не мог конкурировать с вертолётом и  в Госдуму прошёл он, а я в Областной Совет. Но и там у меня хватало за что воевать и против чего воевать. Я по поручению  своих единомышленников из Постоянной депутатской  комиссии ездил в Белый Дом, принимал меры против назначения главой Областной Администрации партийного функционера, а в отместку за это и в это именно время,   по заказу мне спалили дачу. Я не давал построить канал «Волго-Дон-2» который должен был забрать невосполнимое количество воды из Волги и перебросить в Дон, угрожая Волге, Дону и Волгограду. Я не дал достроить канал «Волго-Дон-2». За это мне по заказу разбили лицо кастетом, собираясь убить. За это меня на Главной дороге подкараулил водитель на «Жигулях»-«копейке» и сбил меня, когда я ехал на мотоцикле «Ява-350-634» без коляски. Я летел в воздухе 19 метров и сбил спиной дорожный знак – «Уступи дорогу», который мягко прервал мой полёт. На происшествие немедленно приехал следователь – сын того судьи, которого я не позволил назначить на должность Председателя суда. Следователь приехал, хотя его никто не вызывал – тогда мобильников не было. Он был удивлён, что я остался жив, но я от него так и не смог добиться ответа, откуда он узнал о ДТП.
     Во время ГКЧП, как потом, спустя много времени,  мне по секрету сообщили работники  советского КГБ, что наш местный штаб ГКЧП уже составил списки на ликвидацию неугодных лиц. В этом списке первым был не только я, а вся моя семья! Да, я  с моими товарищами не дали пустить в Москву два состава  бронетанковой техники.  Да! Я первый выступил на Чрезвычайном совещании  депутатов с  предложением  послать Руководителям ГКЧП телеграмму с требованием прекратить противозаконные действия и сдаться законным органам Власти. В газете «Молодой ленинец» это всё опубликовано. Мы трое суток не ходили домой, держа ситуацию на контроле. Наши ангелы-хранители тоже с нами не спали! Спасибо им!
Я дам ссылку на рассказ «Конь Лидер», где рассказываю, как меня хотел уничтожить старый ненавистный «коммуняка», за то, что я примкнул к демократам. Думаю, что помогли часы отца «Победа» и ангелы-хранители.
(КОНЬ ЛИДЕР! РЕКВИЕМ!
http://stihi.ru/2012/08/18/4177
http://www.proza.ru/2012/08/18/816 )
   Ещё расскажу о том, как я старался направить казачество в нужное русло, но инициативу умело и имея на это все организационные возможности, захватили старые партийные функционеры и выжили из наших рядов трезвомыслящих,  дееспособных казаков. Я участвовал в создании СКВРЗ – Союза казачьих войск  России и Зарубежья, сам будучи Заместителем Атамана Войска Донского по Волгоградской области и Калмыкии.   Мы с Атаманами всех Войск России были на приёме в Кремле и моя шашка  стояла четыре часа в Спасской башне у караула.
   Расскажу о том, как я  по поручению Атамана Войска Донского защищал Атамана Сочинского Округа Донских казаков в суде, которого привлекали по четырём статьям уголовного кодекса потому что он возглавлял нелегальный отряд казаков, воевавших против грузинских захватчиков  территории Абхазии в  контакте лично с Президентом Ардзинба . Сумел его перевести из опасной  Армавирской тюрьмы в Сочинскую, а потом оправдал по всем статьям и его наградили прямо в зале Хостинского суда Правительственной наградой.  Я рискуя, шесть раз выезжал в Хостинский суд, но охранять меня стали только после последнего суда и случая попытки меня  увезти в неизвестном направлении.Меня атаман Войска Донского Каледин В.И. обещал за это наградить орденом, но забыл...
   Будучи депутатом Областного Совета Народных Депутатов, я работал в трёх Постоянных комиссиях: По защите прав граждан, гласности и связям с общественными организациями, По охране природы, По Возрождению Казачества. За свою активную работу я получил самую серьёзную награду-удар киллера кастетом в переносицу. Удар в переносицу кастетом должен был быть смертельным! Ангелы Хранители решили иначе, я остался жить и продолжил работать. Сотрудникам раздали для опознания киллера изображения не  с того  фоторобота, который сделал я. Наша правоохрана охраняла киллера. Об этом покушении писал в двух номерах журнала «Крокодил» № 12 и №13 за 1991 год спецкор Моралевич в фельетоне «Машина». Имелась в виду та «Машина»,  которая прикатывает к асфальту всех, кто пытается высунуться и сказать своё слово! Возможно это за мою активную работу в проверках по жалобам граждан на наши правоохранительные и судебные органы, где я кроме всех проверок и заключений по их работе, вёл ещё защиту  объединения Осиротевших родителей Волгоградской области около пятидесяти человек, у которых сыновья погибли в мирное время с заключением «самоубийство», вопреки доказательствам убийства. Мой главный  оппонент был старший следователь  по особоважным делам  областной прокуратуры , которого заставили провести расследование по закону  две мои встречи с Хасбулатовым Р.И.  после акции голодовки родителей на мраморной лестнице в первом подъезде Белого Дома с физическим прорывом на съезд Солдатских матерей, куда нас не пускали, как экстремистов. Потом этот «важняк» стал начальником Главного Следственного Управления Волгоградской области в звании генерала, и был им до недавнего времени! А вот недавно он оказался на нарах в Лефортово… за организацию бандитизма и терроризма! Знаменательно! Да? Однако мои Ангелы Хранители оказались сильнее его. Спасибо им, моим Ангелам и Господу Богу!
              А может быть на меня киллера послали за то, что я не дал докопать канал «Волго-Дон-2», который должен был уничтожить сам город Волгоград и реку Волгу? Главный строитель канала жил в моём доме. Он говорил мне: « Тёзка! Чего ты дёргаешься зря? Докопаю я эту канаву!», А я отвечал: «Мой отец защищал Сталинград и я не дам уничтожить Волгоград!» Кроме уничтожения Волги отбором воды, эта вода должна была (по заключению местных учёных) усилить оползневую деятельность в Волгограде, и без того угрожающую фундаментам города. С телевизионной командой «Взгляд» мы показали, что бетонный экран русла канала является фикцией Этот мой тёзка умер, но я не пожелаю ему Небесного Царства. Прости меня, Господи!
            Даже может быть, что киллера послали ко мне за то, что при моём главном участии был закрыт Завод БВК (Белкововитаминных концентратов) от испарений которого заболевали бронхиальной астмой жители города, а в основном- дети? Я лично (с подсказки КГБ) обнародовал содержание проспекта голландской фирмы по этому производству, где в предпоследнем абзаце было указано: «применять мясо выкормленных на БВК  животных ТОЛЬКО ДЛЯ ВСКАРМЛИВАНИЯ ЖИВОТНЫХ, НЕ ИДУЩИХ В ПИЩУ ЧЕЛОВЕКУ!» (То есть: песцов, соболей и прочих…)
         Может быть киллера послали за то, что при моём главном участии проводились митинги и демонстрации против строительства производства «Базудина» - пестицида нервно-паралитического действия, которым мы (по мнению западных учёных) должны были за пять лет уничтожить свою природу. Да не только свою! Они не знали насколько глубоко  экологическое невежество нашего партийно-правительственного руководства! Ведь отходы этого страшного  производства мы собирались не очищать, как положено по проекту, а закачивать в подземные горизонты. А это им не вдомёк, что земная кора находится в движении, а рядом материковый разлом, увеличивающий сейсмичность в два раза от расчётной, и что рядом Волга и Дон, которые несут воду по миру.
        Может быть за то киллера послали, что я проявил инициативу и смелость выступить с требованием от населения Волгограда и области к руководству ракетного полигона Капустин Яр   «О прекращении уничтожения ракет открытым способом по договору с США», так как в области гибли плантации овощей и отары овец. О людях говорить не приходится, так как это не бараны, их не посчитаешь. Возражали, но наши доводы были серьёзными и уничтожение открытым способом прекратили. Я ездил в Капустин Яр на обкомовской «Волге» с инструктором Куликовым и Первым секретарём Красноармейского райкома КПСС Старовойтовым М.К.
        Может быть киллера послали от Ростовской атомной станции (сейчас переименовали в Волгодонскую АЭС), против которой я возбуждал население на протяжении тринадцати лет с митингами и манифестациями в Волгодонске под расчехлённым пулемётом БТР и пожарных машин, потому что она изыскана геодезически и построена с грубейшими нарушениями технологии, но она всё же пущена и работает, пока нас хранит Господь Бог! Её обошли и освятили Крестным ходом во главе со священником, Духовным Наставником Всевеликого Войска Донского.
   Может быть послали киллера за то, что я был главным подстрекателем к ликвидации антинародной шайки волгоградского руководства, а может быть за всё вместе!
    А может быть киллера послали ко мне за мою активную деятельность в казачестве, где я защищал самого атамана Всевеликого Войска Донского, Атамана Сочинского Округа Донских казаков и вытащил из под обвинения по трём статьям в шести судебных заседаниях? За активное участие в создании СКВРЗ Союза Казачьих Войск России и Зарубежья, когда моя казачья шашка четыре часа стояла в Спасской башне Кремля?
         Могла быть ещё награда, если бы ГКЧП состоялось! Моя семья была в списке на ЛИКВИДАЦИЮ под номером 1. Этот список готовили в Волгограде, в то время как я со своими депутатами не выпустили два состава с танками на Москву. Была ещё награда! И не одна. Мою жену уволили с очень перспективной работы из Торгового дома «Сарепта» с должности зам. Генерального директора по экономике, когда она создала эффективную торговую сеть от зарубежья, до Казахстана и от Анапы до Ленинграда. Начальник Налоговой инспекции, узнав её, был в ужасе: «Вы знаете чья это жена?!»  И ей  вежливо сказали: «На данном этапе мы без вас обойдёмся…»  Не обошлись. Хоть я её восстановил, но она уволилась сама. А за ЭТИМИ УРОДАМИ гонялись и менты, и бандиты. Торговый дом сдох!
       Ещё награда была в таком виде: Когда я сидел в кабинете Шахрая на Старой Площади в Москве и мы пили чай с тремя печеньями,  решая вопросы казачества, у меня горела дача в Волгограде, подожжённая пятью пацанами по заказу каких-то дядек.
     Была ещё награда: меня с мотоциклом «Ява 350-634» сбила машина на открытом перекрёстке нашего района , когда я был на главной дороге, и через пять минут на месте оказался следователь, сын того судьи, которого я не дал утвердить в должности из-за фактов неправомерных действий. Тогда мобильных телефонов не было. На вопрос , кто его вызвал, следователь не ответил. Следователь очень удивился, узнав, что я летел 19 метров по воздуху и мягко приземлился, сбив спиной стойку знака «Уступи дорогу». Не стойка меня спасла, а Ангелы Хранители, потому что я делал Святое Дело!
  Расскажу я ещё о том, как я, разуверившись  во всём, решил построить оазис на берегу Волгодонского судоходного канала, на месте сожжённой дачи. Для этого пытался гонять иномарки автомашины из Германии, где жила и живёт моя сестрёнка Нинка во Франкфурте на Майне. Первую машину я пригнал, вторую разбил в Германии на Эрфуртских горах, третью пригнал, четвёртую пригнал. Помогали часы отца «Победа» и ангелы-хранители. Пока я описал только гонку Первой моей машины. Даю ссылку, а остальное ещё опишу.
«Гонки машин из Германии!»
:http://stihi.ru/2012/08/14/5354
:http://www.proza.ru/2012/08/14/1068
   В 2004-м году, в день рождения моего отца, я моржуя , неожиданно не ощутил привычного дна в своей проруби и ушёл с головой под лёд. Спасли меня ангелы – хранители. Я это описал в рассказе-ужастике «Два креста!» и даю Вам сноску:
"ДВА КРЕСТА!"
http://www.proza.ru/2012/06/05/1158
http://stihi.ru/2012/06/05/6010
    Расскажу с каким риском я десять лет строил этот дом с пляжем на берегу. Рсскажу, как вынужден был его продавать, чтобы уехать в Москву, спасая внука и как я рисковал  судьбой семьи, переводя домв 2007-м году  из дачного в жилой ещё до дачной амнистии и как рисковал переезжая в Москву.  Всё это произошло благодаря часам отца «Победа! И ангелам-хранителям.
Я  дополню этот рассказ в ближайшее время, а он является канвой для будущего произведения (наверное романа) «Неравнодушье, как диагноз!»  три части которого я уже опубликовал (в черновом  варианте) на Стихи-РУ и в Проза-РУ – идентично в сопровождении стихов. Не вся моя жизнь состояла из «чернухи» и я был всегда рад проблескам счастья на моём пути и тем более их ценил, как ценил и ценю народный юмор. Без него нам жить не стоит!
Отбуянило жаркое лето! фото автора
Леонид Крупатин
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/10/30/6964

(Сборник "Любовь и осень!") ( рец. 0)

Отбуянило жаркое лето!
Пронеслось торопливо, стремглав!
Уступая в стремительной гонке,
Мы не все сберегли своих глав…

Вон идут бесшабашной толпою,
Голоса неокрепшие ломки,
Набивая фингалы и шишки
Бестолковые наши потомки!

Мы с тобою  -  опавшие листья!
И под ноги им ляжем ковром,
Успокоившись в робкой надежде,
Что помянут они нас добром!

Снежный саван накроет «ковёр»
И метели псалмы нам споют!
Но от гонки уставшие души
Обретут на том свете приют!

Сносят ветры убранство природы,
Обедняя пейзажные виды-
Оголяя рогатины злобы
И сучки застаревшей обиды!

Надо спрятать усталые нервы,
Закопать все обиды в компост-
Не испортить прощанье природы
И достойно уйти на погост!


Мы ещё хорохоримся в жизни!
Мы стараемся песню запеть!
Но осенние ветры коварны-
Можно песню допеть не успеть!

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2009 г
 
  ДЕНЁЧКИ, КАК ПАТРОНЫ ИЗ ЗАТВОРА! !

Денёчки, как патроны из затвора
Выскакивают напрочь, кувыркаясь!
Я щупаю обойму запасную-
Не нахожу, с усмешкой удивляясь...

Когда же расстрелял боезапас я?
На что же израсходовал, боец?
Когда с азартом жал я на гашетку,
Я знал, что приближаю свой конец?

Да, нет!В горячке боя не подумал...
Да просто было некогда тогда!
Как вороги проблемы обступали!
Вот так оно! Нам некогда всегда!

Ну, ладно! Всё равно я им не сдамся!
Теперь патроны буду я считать!
И щёлкать буду я поодиночно
Толпу проблем, как вражескую рать!

А надо будет- я и "врукопашку",
Пока в груди сгорает кислород!
И может быть добром меня помянет-
Моя Семья, Отечество, Народ!

Л.КРУПАТИН г.МОСКВА 2008

Два чемодана рыбы и велосипед! памяти отца
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/01/14/9446

ФРАГМЕНТ РОМАНА "НЕРАВНОДУШЬЕ,КАК ДИАГНОЗ!"
ДВА ЧЕМОДАНА РЫБЫ   И  ВЕЛОСИПЕД!
(Памяти отца моего! Сегодня ему было бы 85 лет)
    Где-то в 1957-58-м году отец увидел, что у меня ноги на велосипеде «Орлёнок» уже мелькают выше руля. Он понял, что пора покупать взрослый велосипед, да и в хозяйстве он был нужен. Велосипеды стоили очень дорого,  потому что  хоть производили их не  мало, но  потребность была большая в стране поднимавшейся  после войны. Мой отец  по требованию матери недавно оставил работу в рыбколхозе, где он зарабатывал не плохо, но мы его видели очень редко и не трезвым. Теперь он работал на Прядильно-ткацкой фабрике, на маленькой зарплате, но в душе он был неисправимый рыбак и искал любой повод, чтобы отдаться рыбалке или охоте. Он убедил с моей помощью мать, (учительницу начальных классов), что пора мне покупать взрослый велосипед, иначе я испорчу себе фигуру. Мать, конечно же заговорила о деньгах, а отец сказал, что сумеет  осуществить  финансы без отрыва от работы.
    Поскольку раньше  отец работал в рыбколхозе, то у него были знакомые  «ачуры», как называли у нас работников рыбнадзора (Азово-Черноморское Управление Рыбоохраны) и отец знал,  где можно без особого труда поймать рыбку, то он договорился за «жидкую  валюту», что он в запретном месте отловит пару хороших сазанчиков. А в то время и тогда сазаны были  в Дону на нижнем бьефе( то есть от Цимлянской   ГЭС вниз в сторону Ростова на Дону) килограммов по двадцать и больше. Длиной такой сазан был в мой рост (десятилетнего пацана). Чешуя у него была крупнее, чем в 70-х годах были рублёвые монеты, губы, как у негра, усы , как у запорожского казака… В общем один сазан тянул на двадцать килограммов. Отец их почему-то называл ласково – «борьками» Дело было ранней весной. Отец  мне сказал, куда приехать на велосипеде с мешком. Показал мне,  где я должен оставить велосипед и спрятать по тёмному времени. Чтобы сверху с плотины не увидел кто-то это место. Я приехал, сделал.  Всё как  было сказано. Отец мне положил в мешок двух сазанов, каждый по двадцать килограммов весом, вытащил удочки из воды, пошёл со мной, поднял  меня с  велосипедом  «Орлёнок» на проезжую часть плотины, сказал, чтобы я  поторопился и вернулся назад, потому что у него в кустах уже лежит и третий  «борька». Путь мой был не ближним. А ещё с подъёмом на горку. Тогда на въезде в город не было поста ГАИ, но отец предупредил, чтобы я смотрел «в  оба». Весь мой путь составлял километра  четыре, но метров пятьсот я должен был идти в горку пешком, так как осилить педалями этот груз я не мог.И пешком в гору с двумя сазанами, весом не менее 50 килограммов на багажнике в гору было идти не легко. В общем,  я  за ночь съездил пять раз и на рассвете, когда я тащил пятую пару  «борек» на горку… были у меня сомнения, что я  эту «ходку» закончу, не упав. Я добрался до дома, уже на рассвете, засыпая за рулём велосипеда.  Я бросил мешок возле будки Шарика, нашего верного пса, который очень болезненно, с  эмоциями  переживал каждое моё отправление в путь без него. Когда я поехал первый раз, то Шарик очень просился, чтобы я его взял с собой, но я не мог. Когда я выезжал к отцу за первой партией добычи  за город по  проезжей части автотрассы, выложенной бетонными плитами руками «зэков», на спуске у меня  стала развиваться скорость без применения моих усилий и я перестал крутить педали. Вдруг за правую штанину брюк, меня на ходу кто-то рванул  и я с перепугу чуть было не выскочил под попутную автомашину. Глянув… я увидел моего Шарика. Он понял в какую сторону я поехал и вырвавшись из ошейника, догнал меня. Когда я остановился и слез с велосипеда, он чуть  не задыхаясь, обнимал меня за шею и лизал в лицо, радостный, что догнал меня. Вернувшись я привязал покрепче своего верного друга, потому что он был помехой на дороге и мог погибнуть под колёсами. Утром отец тоже вернулся на своём  велосипеде  с двумя сазанами-«борьками».
      Часть сазанов отец распластовал, сделав балык, потому что они были жирные,  как поросята, а часть продал соседям, конечно же подешёвке. На вырученные деньги он купил у рыбаков отборную  ценную  рыбу сенец и  повялил её.
      Когда рыба была готова, мы с отцом протёрли  сенец  рыбьим жиром, после чего у него чешуя стала почти прозрачная и было на свет видно позвоночник,  уложили рыбу в два чемодана и поехали на пароходе в Ростов –на-Дону, наш областной центр. В те времена говорили в народе:Ростов – папа! Одесса – мама! У меня ещё с  трёхлетнего возраста осталось в памяти впечатление: Когда нас переселяли на баржах при затоплении нашей станицы, отец в это время уже съездил на будущее место нашего нового жительства в хутор Рябичи –Задонские и прикупил там для нас   подходящий  флигель, а потом вернулся к нам и сел на нашу  баржу в районе 14 или 15 шлюза. Кто-то  из взрослых пошутил:
  -Лёня! Да это не твой папа! Это ростовский жулик!
     Отец был в шляпе из рисовой соломы , давно не бритый и в тельняшке, но довольный, что с задачей справился. Вот такое тоже у меня осталось в памяти от переезда.
    На Центральном ростовском рынке на берегу Дона  рыбы было много и она была дешёвая. Однако наша рыба на общем фоне выделялась  товарным видом и у нас брали её хорошо. Отец  показывал нашу рыбу на солнце и она просто сияла на просвет. Один «умник»  взял из рук отца  штуку сенца, вроде желая рассмотреть получше и вышел на солнце из под навеса. Тут же его прикрыли какие-то дружки и он испарился с этой рыбиной в толпе. Отец аж побелел от бешенства. Я его таким не видел. У него даже глаза по-моему  стали белыми… Он мне сказал:
-Посмотри тут! Я щас!
-Пап! Да, ну их! У нас целый чемодан сенца! Пусть подавятся!
-Я не люблю, когда из меня дурака делают! Попросил бы я бы дал… - и  ушёл.
   Мне хотелось бросить всю рыбу к чёрту и бежать за отцом, потому что я понял, что их шайка, а отец  один. Отец вернулся быстро, облизывая  поцарапанные костяшки пальцев правой руки, потому что левая у него с войны была без локтя, болтаясь на сухожилиях  и поднималась только  с  помощью правой, но эта правая была бешеной силы.
    Я ничего не спрашивал, догадываясь, что он душу отвёл. Мы только занялись торговлей, как  пришёл мужик в белом фартуке продавца пива и он с укоризной обратился к отцу:
-Дорогой товарищ! Но ведь ты же мне два столика сломал! Челюсти меня не интересуют! Хотя  вам  тут оставаться  я бы не советовал.
    Отец   дал этому мужику половинку  балыка пластованного  сазана:
-Тут тебе при твоих способностях хватит не на одну сотню  бутербродов! Извини!
   Мужик довольный убежал в пивнушку, а мы с отцом, не продав половины уехали с центрального на другой рынок и сдали оставшуюся рыбу оптом.
    Дома мы купили хороший велосипед ХВЗ харьковского велосипедного завода. Отец продолжал ездить на работу на своём старом, а я целое лето «рассекался»  на новом велосипеде на зависть всем пацанам улицы. А нашу улицу до половины заасфальтировали, потому что там ездило большое начальство за вином на Цимлянский комбинат игристых вин. Однажды еду я по осени с горки от  винзавода, как мы его по-просту называли и еду, естественно , по асфальту «с ветерком». Вот скоро асфальт будет кончаться и я начинаю тормозить педалями, так как ручного тормоза у моего велосипеда не было. Вдруг я чувствую, что педали  со скрежетом  обходятся назад, чего ранее ещё не было. А асфальт кончается и дальше с хорошим уступом вниз начинается грунтовая дорога. Я продолжаю крутить назад пытаясь тормозить, приготовился к прыжку  « с трамплина», но справа выскакивает велосипедист, который собирался поворачивать в мою сторону в горку  с асфальтированной дороги, хорошенько разогнавшись, но увидев меня несущегося и пытающегося тормозить, он стал тоже тормозить, но…. Я ужаснулся! Он тормозил ногой о переднее колесо и я, уперевшись в руль руками,  его бью с бешеной скоростью в заднее колесо! Он улетает, вращаясь в воздухе с велосипедом в балку влево мимо меня, а я потеряв от удара траекторию лечу с велосипедом в правильном полёте, но не на   дорогу, как собирался, а передним колесом в открытый водопроводный люк… Удар! Несколько раз у меня в глазах мелькнуло солнце и я с маху шмякнулся правой ногой плашмя об землю. Мне долго не хотелось шевелиться. Может быть я и был некоторое время без сознания. Потом надо мной склонился тот мужик, который улетел в балку:
-Ты живой? – спросил он.
-Не знаю… - ответил я и попытался встать, но правую ногу не ощутил. Посмотрев я убедился, что она на месте. Пощупал и мне показалось что она целая, но не моя и ещё она дёргалась помимо моей воли. Во всём теле у меня была ноющая боль, но ран нигде не было.
  Мужик глядя на мою ногу спросил:
-Болит?
   Я подумав ответил:
-Не знаю…
-Это хуже! Дойдёшь домой?
-Не знаю.. . – ответил я.
   Мужик  подошёл к моему велосипеду, поднял его…. Он был похож… Я не мог сказать на кого  или что он был похож, но что- то он мне напоминал. Переднее колесо изображало не восьмёрку, а как минимум  « 88». Руль был выгнут вперёд, потому что я при ударе очень сильно в него упирался, а вот  рама была согнута в дугу и вилка переднего колеса  почти доставала  центр заднего колеса.
-Может его не стоит домой нести? – спросил мужик.
-Не знаю… - ответил я.
-Ты на ногу стать можешь ? – спросил мужик.
Я попробовал, но нога подгибалась.
-Не знаю! – ответил я.
-Ты опирайся на  велосипед одной рукой, а другой за  забор держись. Я не могу тебя проводить, потому что мой драндулет  тоже сам ехать не может, но ремонту подлежит. Только три спицы выбил, а мне повезло больше чем тебе.
     Два квартала по своей улице я шёл примерно часа полтора, приседая на лавочки у соседских калиток. Я уже доходил до своего двора и увидел навстречу мне из-за угла выехал на своём велосипеде отец. Увидев меня издали, он что –то заподозрил в моей странной походке и в манипуляциях с велосипедом, который я переставлял после каждого шага, а не катил как положено. Отец по мере приближения смотрел на велосипед и лицо его менялось в выражении с вопросительного на  обескураженное.  Остановившись в метре от меня он спросил:
-Ну и зачем ты его тащишь домой этого Конька – горбунка? Можно было там и оставить.
  Я посмотрел  на велосипед  и  понял кого он мне напоминал. Да! Конёк-горбунок!
-Заднее колесо почти целое… -  сказал я.
-А-а! Ну, да! В палку гвоздь забьёшь, воткнёшь в заднее колесо вместо втулки и будешь катать по улице! Это удовольствие стоит двух чемоданов рыбы! А с ногой что? – спросил отец, глядя на вибрирующую ногу.
-Не знаю! – ответил я.
-Да! А вот это  стоит дороже  двух чемоданов рыбы. Только за лечение! – сокрушённо покачал головой отец.
  ПОСТСКРИПТУМ: я в это лето, после пятого класса устроился в школу работать на школьной ферме по разведению кроликов и заработал за два месяца 140 рублей, чего на новый велосипед хватило! А после шестого и седьмого и восьмого  класса я уже работал в  Топографической Экспедиции рабочим с окладом, сначала 60 рублей в месяц, потом мне добавили до 70 рублей, а потом меня назначили старшим в бригаде, таких как я с окладом 80 рублей, но это было моё последнее лето…Подробнее расскажу отдельно: «Моя Экспедиция!».
Л.КРУПАТИН, МОСКВА , 2011 год январь.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/27/6126

СБОРНИК "ДЛЯ ДЕТЕЙ И О ДЕТЯХ!" рец.1

Дню Детей. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ОХОТНИК! фото отца.
Леонид Крупатин
Несостоявшийся охотник! О любви и  детстве.На фото мой отец в 35 лет.Через 2 года он утонул в Цимлянском море и с 15 лет у меня начался трудовой стаж.Фото отца 1957 г.
Леонид Крупатин
(Сборник "Для детей и о детях!")(рец.2)
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ОХОТНИК!
  Начиная с 10 лет отец брал меня с собой зимой  на охоту, хотя я ему помогал заряжать патроны по-моему ещё с дошкольного возраста, выполняя мелкие поручения.  Капсули в патроны  запрессовывал я. Порох насыпал я, да почти всё делал я. Помощь моя была просто необходима, потому что у него с войны левая рука была без локтя, на сухожилиях и координация её движений была затруднена. Например, чтобы насыпать в патрон порох, отец держал патрон в левой руке, но правой рукой отец клал левую руку между колен, сидя на маленьком стульчике, зажимал эту  руку коленями и насыпал порох. Или привлекал меня на помощь и я под его контролем всё выполнял. Так же я строгал под его контролем, потому что левая рука была у отца чисто символически и волосы он ею поправлял, держа её правой рукой. Из ружья отец стрелял одной  своей мощной правой  рукой. Отец дал мне одностволку 16-го калибра, а у него была новенькая двухстволка и мы ходили с ним на охоту, обходя компании встречных людей, так как у меня не было охотничьего билета. Отец меня строго настрого предупредил, чтобы я прежде чем стрелять в зверя или дичь смотрел вперёд, не могут ли быть за кустами люди и чтобы никогда не направлял ружьё в сторону человека, даже если уверен, что оно не заряжено.Учил меня отец различать следы зверей, повадки. Мы проходили с отцом по 50 километров зимой по снегу за день и я не жаловался, хотя к концу дня ноги уже заплетались.
   Мне было приятно сознавать, что никто из моих сверстников не мог и мечтать о том, чтобы пойти с отцом на охоту на равных. А ещё мне было приятно сознавать, что моя зазноба – одноклассница Нинка видела меня в «боевом» снаряжении, когда мы проходили мимо её двора.Я всегда был в своей защитного цвета телогрейке, с патронташем на поясе и с одностволкой на плече. А потом я Нинке стал сам сообщать, что мы завтра с отцом идём на охоту, а сегодня до полуночи будем заряжать патроны.Нинка появилась в нашем классе со второго класса. У неё отец был военный и они прехали из Чернигова, где отец после войны добивал бандеровские банды.Почему-то мы с Нинкой сидли за одной партой, и даже "прилипали" друг к другу, по выражению учительницы. А если по секрету сказать, так мы ещё и за руки держались под партой. Учительница заподозрила неладное между нами и ... рассадила.

    Однажды в очередном походе на охоту в  очень снежную зиму, мы с отцом взяли в охват широкую лесопосадку из сплошной акации, а потому вообще насквозь непроходимую из-за её природной колючести. Мы договорились, что по команде будем постреливать вверх, чтобы я мог спугнуть зайца в сторону отца, а  отец в мою сторону. Я шёл и заметил след волка вглубь лесопосадки. Посмотрел, ничего не заметил. Потом ещё такой же след в том же направлении и чуть позже я увидел след волка со следом волочения и с подтёками крови. Я сообразил, что наверное волки тащили добычу. Я посмотрел в том направлении, куда шёл след и увидел за кустами акации небольшую полянку с утоптанным  снегом и со следами крови и шерсти на ней. Я так был ошарашен увиденным, что стал орать отцу и звать его к себе. Отец, подумав, что может быть мне нужна  помощь, прорвался сквозь густую акацию, поцарапав лицо и руки и увидел эту жуткую картину. Клочья бараньей шерсти висели на ветках до трёхмеровой  высоты. То есть,  видимо дрались волки за добычу и рвали её во все стороны.
-Ну, и что? – спросил отец, - Волк что ли на тебя напал? Если и были зайцы впереди, то на расстоянии метров  пятьсот теперь из-за твоего крика разбежались! И имей в  виду на будущее – второй раз волк сюда же добычу не притащит! Засаду делать бесполезно! Будь посерьёзнее! Ладно?
-Ладно!- расстроенно ответил я. Но Нинке я всё-же рассказал по тот ужас, который видел, но виду не подал, что для меня это было жутко. Подумаешь – кровь! Я же охотник!А Нинка смотрела на меня с ужасом, удивляясь моему... хладнокровию, которое я усиленно демонстрировал перед нею.
  Однажды мы с отцом в конце дня зашли на хутор Рынки к бабе Кате – отцовой маме, поужинали и не отдыхая двинулись вперёд, чтобы засветло  пройти  зимнее бездорожье. Шли опять же в цепи, то есть ружья наперевес, параллельно друг другу на расстоянии метров сто пятьдесят. Я не обратил даже внимания, что нам пересекала путь высоковольтная линия на металлических опорах, которая шла от Цимлянской ГЭС, наверное на Украину на югозапад. Отец, вдруг, что-то крикнул мне и побежал в сторону от меня. Я, поскольку ничего не понял, тоже побежал к нему. Отец скрылся в небольшой балочке и я припустил посильнее, хотя сил уже не было на исходе дня да ещё и после вкусного бабушкиного ужина. Отец появился на противоположной стороне балочки  и присел над чем-то. Потом посмотрел в мою сторону и махнул мне рукой. Я уже не спеша подошёл к нему, почти валясь с ног и увидел, что отец сидит возле громадной птицы с длинной шеей и  длинными ногами. Цвет оперения у неё был коричневый, но мелькали узоры с белыми пёрышками и с отливом, как у селезней.
-Дудак!- сказал отец, - Степной страус! По научному – дрофа! Когда-то их было много в наших степях, а теперь они занесены в Красную книгу и днём с огнём не сыщешь.Этот видимо ударился о высковольтный провод. Сейчас сумерки, а птицы в сумерках плохо видят. Он ещё тёплый. По-моему он даже голвой шевелил, когда я подходил.
-Пап! А может быть можно как-то помочь ему? Может быть он живой ещё?
Отец открыл пальцем один глаз дудака и мы увидели, что он мутный…
-Всё!- сказал отец, - Наша добыча, но мы не виноваты! Видишь – он грудью саданулся о провод! Отец раскинул крылья дудака, растянул их и сказал:
-От края до края, пожалуй метра два! Баба Надя будет довольна нашей охотой!
   Весной была в школе выставка «Умелые руки» и я сделал из перьев дрофы узоры на бумаге в рамке и представил на выставку. Школьники были очень удивлены моей экспозицией и расспрашивали у меня о том, как мы с отцом ходим на охоту и много ли я убил. Я, смущаясь, честно признавался, что ещё ничего не убил. Однако девчонки смотрели на меня с большим интересом... особенно Нинка.
     Были на выставке начальники из Районного Отдела образования и заинтересовались, откуда у нас перья птицы занесённой в Красную книгу. Нашли меня, нашли мою маму,так как она была учительницей в параллельном классе, а руководство в РОНО было новое и тоже с большим   интересом  отнеслись к тому, что мама «Заслуженный учитель школы РСФСР», а сын ходит на охоту и приносит с охоты дичь, занесённую в Красную книгу. Нам устроили настоящий допрос и довели до слёз мою мать. Я пришёл домой и отец пришёл на обед, а я ему рассказал о том, что ко мне и к маме претензии  в школе. Отец, не обедая,  пошёл в школу и застал районного начальника садящимся в машину. Он одной правой рукой, имевшей бешеную силу, вынул начальника из "Волги" с оленем на капоте, посадил на капот рядом с оленем и сказал, чтобы он извинился перед матерью и передо мной за его свинство, а если есть вопросы, то он готов ответить. Начальник вприпрыжку сбегал в школу, извинился перед мамой, а тут и я подошёл… Начальник пожал мне руку и трясясь мелкой дрожью сказал, что надо по- мужски решать вопросы, без скандала и, извинившись,  уехал.
    Охотничья эпопея моя окончилась неожиданно и плохо!
Однажды мы с отцом шли пойменным лугом и была в нём низинка с зарослями ивняка. Отец сказал, что интуитивно чувствует, что там должны быть зайцы. Я шёл бесшумно, внимательно глядя в кусты и думал: Вот бы Нинка меня сейчас увидела!- но отец мне крикнул:
-Лёня! На тебя заяц пошёл! Смотри!
  Заяц выскочил на меня прямо в упор и я в упор и выстрелил в него с перепугу, не прикладывая ружьё к плечу. Я помню, что от выстрела заяц, как бы, растворился в воздухе и его не стало. Однако метра через три я увидел его следы в сторону леса и один след был  с кровью. Я догнал  подраненого зайца на высоком берегу быстрой речки Заморной. Он сидел на мысочке перед заводью, покрытой не льдом, а снегом. Заяц держал переднюю подраненую лапку навесу и плакал, как ребёнок! Я бросил ружьё и пошёл к зайцу с протянутыми руками, перепуганный тем, что я причинил такому маленькому боль. Я готов был хоть языком зализать ему ранку! Мне было страшно жалко бедного зайчишку. Я стал приближаться к нему, но он круто развернувшись прыгнул с высокого берега в воду и скрылся навсегда в снежной каше! Отец меня застал рыдающим на берегу реки… Я сказал, что никогда больше не буду стрелять в животных! Отец сказал:
-Ну, и правильно!- погладив меня по голове своей грубой, мощной правой рукой.
    Когда мы шли домой, я очень сожалел, что идём домой ещё засветло. Хоть бы Нинка меня не увидела!- думал я. Вид у меня был не боевой… примерно, как у того зайчишки.

  Больше я не стрелял в животных, но однажды изменил своему принципу, когда у меня был первый сын и со здоровьем у него  было очень плохо, а нужна была диетическая пища, которой было взять негде и не за что…   Расскажу попозже  в третьей  части о семейной моей жизни.
   Несмотря на то, что на охоту я больше не ходил, но заряжать патроны я отцу всегда помогал. Он однажды даже ездил в Калмыкию на охоту за сайгаками и привозил не плохую добычу. Хотелось мне конечно ради приключений с ним, но я даже ни разу не попросился.

Л.КРУПАТИН,МОСКВА,АПРЕЛЬ 2011 г.-ЦИМЛЯНСК,1958 г.
Рецензии
Написать рецензию
Спасибо Вам за этот рассказ, я Вас очень хорошо понимаю, я тоже не могу стрелять в животных. Муж моей сестры настоящий серьезный охотник. Кажется у этого человека совершенно нет соплей. Первого своего сохатого он убил в шестом классе. Он все время тянет меня на охоту и как Вы говорите,"ради приключений", я никогда не отказываюсь от таких поездок. Знаете, я не думаю, что животные настолько глупы, чтобы запросто пропадать в ледяной пучине. Думаю, тот заяц выплыл через пару десятков метров и сам зализал свою рану. Спасибо.

Максим Кочетов   05.05.2011 20:52   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, Максим!Может быть! И хочется в это верить, но я решил, что заяц принял снежную кашу за лёд...Желаю Вам удачи без охоты.Л.К.

Леонид Крупатин   05.05.2011 21:25   Заявить о нарушении правил / Удалить

Рецензии
Написать рецензию
Интересный рассказ.

Константин Балиан   05.04.2012 10:05   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, Константин!Желаю и Вам Удачи в Любви и Творчестве!Если найдёте время посмотрите у меня в сборнике "О животных" рассказ в стихах "Лорд и Карл!"  Л.К.

Леонид Крупатин   05.04.2012 11:09   Заявить о нарушении правил / Удалить