У проруби

Славянского базара площадь,
Многоголосие её,-
То бабы сельские полощут
В декабрьской проруби бельё.

Мороз и пар от спин горячих,
Валёк взлетаёт и поёт,
Как будто кречет он парящий
И белых уток сверху бьёт.

Замах – удар, короткий, влажный,
И только слышно: чок да чок.
Знать, кречет тот – стрелок отважный
И целит точненько в висок.

Бельё стыдится и винится,
Вздыхает, мается в руках.
Вся раскраснелась молодица,
Пылает пламень на щеках.

Всей нерастраченною страстью
За эти хилые года
Она вальком взмахнёт и хряснет,
И вздрогнет в проруби вода.

Муж пьёт. К тому ж ещё и хворый.
С войны остался табачок.
Над ним уже кружится ворон:
«Не нагулялся ль , мужичок?»

Жених её, милёнок пылкий,
В сорок втором на поле лёг.
Свекровь ворчит, ребёнок в зыбке.
А ты не хмурься, бей, валёк.

Замах – удар короткий, влажный.
И только слышно: чок да чок.
Война прошла, везёт не каждой,
Чужой б попался мужичок…