В карауле

Почти год как прошла Олимпиада в городе Москва, но мировая напряженная обстановка всё накалялась. В Афганистане наша войска, как нам говорили, выполняли интернациональный дог. В учебной части города Омска в поселке с названием Светлый проходили подготовку курсанты к боям в этой южной стране. В мотострелковой роте подобрали курсантов с высшим образованием. Командование, наверное считало, что образованные солдаты будут выполнять поставленные задачи более эффективно. У многих уже были семьи, у кого-то дети, но интернациональный долг не влиял на семейное положение граждан. Так в нашей роте собрался коллектив из дипломированных инженеров, юристов, спортсменов, учителей, ветеринарных врачей, был даже один дирижёр Женя Завьялов.  Он правда уже успел развестись со своей благоверной. Его мама жила в городе Омске, и когда мы бывали в городе в увольнении, она нам пекла замечательные блины и мы их со сметаной ч большим удовольствием поглощали напрочь забывая солдатский рацион питания в части.
В роте так же служил курсантом Валентин из Красноярска, закончивший университет по какой-то экономической специальности. Это был небольшого роста парень еврейской наружности внешне напоминавший испуганного зайчика. Его круглое лицо и постоянно удивленные глаза как бы всем говорили, что он попал сюда случайно, что всё его существо сугубо гражданское. То ли в силу своей еврейской натуры, то ли по причине своего экономического образования, но Валентин как-то сблизился с заместителем командира части по тыловому обеспечению. Он частенько в наряде оказывался на материальном складе и стал там чувствовать себя как рыба в воде, очевидно, даже в армии, он нащупывал своё теплое место в этом мире. После службы в армии он конечно же хотел бы занять какое-нибудь тёплое  дефицитное местечко в сфере снабжения.
Призыв на службу в армии уже заканчивался к концу ноября и к нам в роту, неожиданно, прибыло несколько человек. Это были призывники без высшего образования. Им исполнилось только восемнадцать лет и они сразу же попали под призыв в армию. Это были ребята из далеких деревень. Один из них был грузин по имени Гиви из далёкого грузинского гонного села. Молодой грузинский парень, кровь с молоком, который играет своим мышцами и нерастраченной энергией, накопленной за свою недолгую жизнь в горах Кавказа. Он оказался в настоящей армии, глее каждый день проводились стрельбы из автомата. При выходе на тренировочные стрельбы на роту получали цинк патронов, это такая большая металлическая коробка в которой россыпью находятся патроны. За дневные, или ночные, стрельбы мы расстреливали весь этот цинк патронов. Для молодого горячего парня это было интересно и увлекательно. Он так увлекся этой игрой в «войнушку», он как ребёнок радуется новой игрушке, радовался когда у него в руках оказывался автомат. Он постоянно ходил и пустым затвором передёргивал автомат, изображая из себя этакого супермена с грозным оружием.
И вот пришло время идти нашему взводу в караул. Часть роты шла в наряд по кухне, а часть шла в караул с оружием на охрану складов и техники. Вот в это  то караул и попали вместе Валентин и Гиви. Пост, который охраняет часовой, это часть какого –то периметра здания. Другой пост расположен рядом с предыдущим постом и имеет так же свои границы до следующего поста. И случилось так, что пост Валентина и пост Гиви оказались рядом. Часовые во время несения службы, прохаживаясь по периметру своего поста, на границах постов встречались. Могли переброситься парой фраз и должны были продолжать движение по периметру поста. Дело было зимой и часовым выдавались полушубки, которые они надевали поверх шинели, так чтобы в холодное время им на посту было достаточно тепло. Полушубки были овчинные, длиннополые, уже не белого, а затертого грязно коричневого цвета.  Освещение на посту было слабое. Где –то вдалеке горела на столбе маломощная электрическая лампочка. Заступив на несение караульной службы, Валентин и Гиви добросовестно стали выполнять свои прямые обязанности, патрулируя периметр постов и, сходясь в точке соприкосновения постов, переговаривались. Гиви, когда подходил к Валентину, пытался играть и показывал, какой он «крутой» парень. Автомат держал в руках, а не па плече на ремне, как положено по инструкции. Мог отстегнуть магазин автомата с патронами и, передёргивая затвор, направить автомат на Валентина. Валентин, естественно не радовался этому обстоятельству, и говорил ему, что он спустился с гор и, увидев цивилизацию, обалдел от игрушек.  Время было уже позднее, а так как караульный заступал на два часа в охранение, то было время помечтать при луне, обдумать своё положение в этой жизни, и, насладившись тишиной, предвкушать теплое караульное помещение, которое ждет постового после сдачи поста следующему часовому.
То ли Валентин переволновался от игривого поведения Гиви при только что состоявшейся встрече на границе поста, то ли просто наступила физиологическая потребность, но Валентину по большой нужде приспичило. И приспичило его как раз на границе постов. Пост ведь не покинешь. Вызывать  по такому случаю разводящего для смены часового как-то не удобно. Вот Валентин и решил присесть тут же на снежок. Вокруг тишина, темная ночь, в расположении ни души. Валентин подумал, что он никому не помешает когда выполнит свои потребности. Он снял свой тулуп и положил его на снег. На него положил свой автомат с пристёгнутым магазином патронов. Расстегнул шинель, спустил брюки и присел рядом с тулупом в предвкушении расслабления. В это время со стороны поста Гиви стала приближаться тень. Валентин подумал, что это какой-то нарушитель приближается к границе охраняемого объекта. От этого его физиологическая потребность резко увеличилась. Нарушитель приближался, а Валентин в таком неприглядном для часового виде находится без оружия. Со стороны Гиви к посту Валентина приближался сам Гиви. Он решил вернуться незаметно после встречи на границе постов с Валентином и решил его попугать. Гиви согнувшись, крадучись приближался к тому месту, где присел Валентин. Чем ближе он приближался к тому месту, тем отчетливее Гиви начинал видеть в ночной темноте при слабом освещении далёкой электрической лампочки, что человек в тулупе часового лежал на снегу. Рядом с ним присел кто-то ещё, очевидно, напавший на часового человек. Гиви не на шутку испугался, но повел себя мужественно, как и подобает горцу. Он вдруг выпрямился, и машинально выстрелил вверх, так как его автомат был заряжен и в стволе находился патрон. Гиви , готовясь к тому, чтобы попугать Валентина, машинально передёрнул затвор автомата. Вот патрон и оказался в патроннике автомата и при первом же спуске курка автомат выстрелил. Валентин, увидев такую картину, и вовсе обомлел. Он ещё как можно ниже присел в снег от страха. В караулке,  услышав выстрел из автомата на посту, подняли караул «в ружьё». Караульная команда с автоматами и возбужденными лицами бежала к месту происшествия. Лампочка на столбе в ночи слабо освещала место периметра склада и было плохо видно что и к то находится там, поэтому караульные, прибежав к месту, осторожно стали осматриваться. Увидев в темноте силуэт Гиви с автоматом, который держал под прицелом присевшего на корточки человека рядом с лежащим на снегу часовым, караульные тоже взволновались. Когда они подошли ближе и увидели настоящую картину происшествия, то много разных слов Гиви и Валентин услышали в свой адрес, в адрес своих матерёй, и еще много всяких мест, куда они должны были бы пойти.
 Валентин и Гиви срочно были заменены другими часовыми, а они больше на пост до конца караула не заступали, а сидели в караульном помещении и усиленно изучали Устав караульной службы, который, как известно, написан солдатской кровью. Больше Ни Валентин, ни Гиви в караул с оружием не ходили до конца службы в учебной части. Гиви постоянно ходил в наряды по кухне, где всю ночь чистил картошку, а Валентин, пользуясь покровительством заместителя командира по тыловому обеспечению, получил место кладовщика на складе.   
PS. Из нашей части после выпуска от нашей роты отправляли 30 человек – сержантов после учебного подразделения – для прохождения дальнейшей службы в Афганистане. Когда нас только привезли в учебную часть, там 30 сержантов, которые получили звания после прохождения службы в учебной части, готовились к отправке в Афганистан. Их никто не привлекал ни к каким работам. Их как бы не замечали. И они, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания пытались как-то растворится на территории роты. Кто пристраивался в каптерках, кто прямо забирался под кровати и там просто спал. На них было новое обмундирование и, казалось, они из какой-то другой части к нам прибыли. Вдруг в один момент их всех собрали и оправили по назначению. Через месяц один из наших сержантов учебного подразделения, где для нас, курсантов, они были командиры, получил письмо, что шесть человек из этой команды вновь выпушенных сержантов нашего подразделения погибли где-то на перевале в Афганских горах.
Валентин, будучи семитских кровей. Пристроился к зам по тылу на склад кладовщиком и думал, что спокойно до демобилизации просидит в складе на материальном обеспечении. В тот день когда нужно было отправлять команду из 30 человек в далёкий Афганистан, вдруг неожиданно один из команды тяжело заболел от какой-то инфекции и его положили в госпиталь. А команду нужно было отправлять в полном составе.  И вспомнили, что есть Валентин, который пригрелся «захребетником» у зам по тылу. Ему приказали немедленно собраться и в составе команды он был отправлен в командировку в Афганистан для дальнейшего прохождения службы. Сказать, что для него это был просто шок, это всё равно, что ничего не сказать. Для него это был дикий ужас. В его глазах была полная растерянность и не понимание окружающей реальности. Лицо его вытянулось, как бы от удивления, а взгляд был блуждающий и потерянный.
Они вместе с молодым грузинским рослым парнем  по имени Гиви в одной команде из 30 человек отбыли в далекий Афганистан. Там они наверняка настрелялись из автомата на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, сколько кому оставалось  ещё жить, никто этого не знал.
***