Позволю и когда-нибудь себе

Как мумия брожу я по Земле,
Вся в черном, выделяются лишь кости,
Ни о Любви не думаю, ни зле,
И ни кого не приглашаю в гости.

Укрылась одиночеством в тиши,
Пытаюсь ощутить бездонность сути,
И уловить все таинства Души,
Ну как рыбак на опустевшем пруде...

Масштабы глубины пленят теплом,
И удивляют тонкостью сплетений,
Войду туда, оставив чужой дом,
Заоблачный всех ожидает гений.

А простота приемлема для всех
Своею неподкупною свободой,
Прости мне, Всемогущий, вольный грех,
Что совершила в молодые годы.

Так на чужих прозорливых людей
Вдруг обменяла лучшее на свете,
И вынуждена я с тех пор везде
Тянуть непредсказуемые сети.

Шептались тучи у родных полей,
И ветер осуждающе косился,
А я же становилась все смелей,
Но только бор сосновый часто снился.

И стройные березы, что уже
Не свыкнутся навеки с той потерей,
Которая в глазах моих мужей
Казалась недостатком новых серий.

А создавая радости Родным,
Пыталась перейти судьбе дорогу,
Но сын ушёл, и не увижусь с ним...
Зачем идти со временем мне в ногу.

Обманчивое счастье впопыхах
Здесь убеждало, говоря неправду,
Вдруг наступил непревзойденный страх,
Убрав улыбку и стерев помаду.

Глумилась смерть, ей как то удалось
Все сделать быстро и непоправимо,
В других мирах живем теперь мы врозь,
Но между нами Свет Огня без дыма.

И Высший Разум молча победил,
Отчетливые тени просветлели,
В Душе настал Покой и тихий Мир,
А мысли заблудились на пределе.

Я точно знаю сына где искать,
Создатель нам уже назначил встречу,
Его там окружает Благодать,
И Дух Добра без всех земных увечий.

Наступит срок, я терпеливо жду,
Не утруждаюсь и не прекословлю,
Тоску угомонила и вражду,
И распрощалась даже с жуткой болью.

Позволю и когда-нибудь себе
Вновь радоваться Солнцу и рассвету,
И обнаружу в доблестной рабе
Святое вдохновение поэту.

Оно необходимо, чтобы стать
Сотворцем, созидающим молитвы,
Пусть чувствует, как любит его Мать,
И молится стихами в Божьем ритме.