Противный Бадью

     И вот мы подошли к решающей точке нашего рассуждения. Я лелею себя надеждой, что я - философ. Необходимо ли мне допустить, что я безумен? Заметьте, что это могло бы стать аристократической почестью. Рассказывают, что Лакан, юный студент психиатрического отделения, написал на стене помещения дежурных врачей: "Не становится безумцем, кто захочет" [ne devenit pas fou qui veut]. Это очень глубокая фраза. Можно помыслить безумие как невыносимое несчастье. Можно, в особенности когда речь о параноиках, увидеть в этом своего рода выбор. Я хотел бы написать: "Не становится философом, кто захочет". К несчастью, это было бы противоречием относительно моих демократических убеждений. Я убежден, что философия обращается ко всем и она для всех. Таким образом стоило бы написать: "Становится философом, кто захочет им стать". Что уже означает дистанцию относительно безумия.

      Ален Бадью. Философ и безумец.


     Безумие великих - не выбор и не стремление, а отсутствие надлежащего, адекватного предела, вследствие чего и "уносит в бесконечность".
Пределы, определяющие жизнь обычных людей для таких творческих личностей - не пределы, а надуманные школьные поля в тетрадке, они ищут свои пределы, но не всегда находят...
     Бадью, прости меня господи, всегда был несколько глуповат, он не может хорошо взять тему...
     В философии столько же безумия, сколько и в искусстве - беспредельно много, если смотреть с печной лавочки и нисколько, если понимать что есть человек.
     Стандартный случай психоза рядового человека - неустойчивость, потеря жизненно важных оснований, что бы там не болтала наша "научная наука", а у гения неустойчивость такого рода начинается, как правило, с детских лет и претерпевается им до последних лет жизни, компенсируясь совершенно иным, своим творческим устойчивым движением. Отнимите у гения его движение - возможность двигаться с определённой скоростью и он за несколько дней может сойти с ума, ибо его наращенная субъективная способность разрывает его изнутри, не находя выхода.
     Предел гения находится в материале его преобразования, предел обычного человека - в зафиксированных жизненных условиях. Качните ногой и тот, и тот табурет, и вы получите на выходе, и там, и там - безумие. Причём с позиций лечебной методы это будет одно и тоже безумие, а на самом деле они будут и в безумии противостоять друг другу, как некоторые антиподы. Известно, что безумный Ван Гог продолжал рисовать, а безумный Ницше писать, а им запрещали - но куда? Куда, мне хочется спросить, их приглашали при этом? Вернуться к заздравию здравого смысла? И в таком состоянии попробовать не сойти с ума вновь?
     Неужели нужно умереть, чтобы тебя заметили? Неужели нужно сойти с ума, чтобы стало понятно, что тебе крайне плохо жилось? - Не нужно. Если без этих "вопиющих событий" всего этого не различили, то и последние не помогут различить, и действительно, и смерть, и сумасшествие не многому нас научают, не большему, чем всё остальное. И смерть, и сумасшествие для нас предмет пересудов, а не размышлений.
     Размышлять о предельных вещах - не безумие, а призвание человека. Но меру выставляет "истинный безумец" - сошедшее с ума мелочное сознание среднего человека, и таким образом, в палате умалишённых оказываются рядом как несчастные, выдавленные жертвы этого общества, так и лучшие люди, чьей общей спецификой оказывается " не вовремя оказались беззащитными"...
     Но что представляет из себя гениальность как не вечную длительность - на одной ноте, которая только выше, выше, а потом ниже, ниже - глубже, глубже. Вот это Мерабовское " и у нас бывают такие состояния" - у них всегда, нечто вроде мини-богов - конечно безумцы. Сумасшедший Гераклит, говорящий врачам пришедшим лечить его от водянки - "можете ли вы из ливня сделать засуху?" А те в недоумении переглядываются - о чём это он, что за бред?!
     На всём этом фоне и фразы Лакана, и фразы Бадью - пустомелие. Разве можно добиться хотением или не хотением мысли, безумия? И выбора нет... Есть кучка конъюктурно существующих философов, которые никогда не сойдут с ума, так как вследствие своей респектабельности не станут несчастными, а вследствие отсутствия гения - рискующими...
     Противный Бадью мне вдвойне противен, когда он касается настоящих имён и тем, простые глубокие вопросы не для него, пусть лучше рассуждает о своей множественности. Чем больше я с ним знакомлюсь, тем лучше понимаю неприятие его Делёзом, и думаю у Хайдеггера было бы тоже самое.

     Современность очень любит понимать безумие как нарушение границ рациональности, не подозревая о том, что при такой трактовке, подлинно все люди - безумны. И всё дело съезжает лишь к степеням и установленным, допустимым уровням - больше-меньше. Однако безумие - не нарушение рациональности, в противном случае, любая шутка уже была бы безумием. Исток безумия скорее заключён в трансцендентальности человеческого существа, то есть в его способности и возможности быть больше себя, быть не собой или не только собой, и находясь в настоящем простираться в будущее и прошлое( не так ли сходят с ума многие, будучи не в силах забыть? или же опасаясь надвигающейся угрозы?). Трансцендентальное - по своей сути опасное, безмерное, иначе масштабное - Другое - так кто же будет устанавливать границы самотождественности любой индивидуальности? Это может сделать только сам человек, извне это сделать невозможно. У нас нет подлинных мер для установления сумасшествия. Мы делаем это "на глазок" - свой бытовой или врачебный, не суть важно. Близкие оказываются порой ещё большими тиранами, чем "душки" в белых халатах.
      И не стоит шутить с этой темой - пока философ витает в трансцендентальном, его "за глаза" уже называют "чокнутым", активно формируя социальный вакуум и подозрительное отношение. Фраза "ты что с ума сошёл?", как известно всем - самая обиходная фраза. Не говорит ли это о том, что мы каждый день, в некотором роде, встречаемся с "сумасшествием"?
Самый известный литературный герой Шекспира, Гамлет - также был им самым - сумасшедшим, а у Достоевского - идиотом - вольно ли было им заниматься просто психическими отклонениями? Но в том-то и дело, что безумие не психическая и не физиологическая болезнь исключительно, она простирается к нам оттуда - из нашей же собственной беспредельности. Или в противном случае мы должны вообще отказаться быть людьми.

      Единственные люди, которые не имеют уже возможности стать безумными, это "полые люди" Ницше из пропавшего будущего, то есть, говоря прямыми словами - выродившиеся люди. Люди - абсолютной нормы, к образу которых мы сейчас семимильными шагами движемся. А Ницше усматривал этот процесс деградации, и пока смотрел на него, сам сошёл с ума. А Гераклит, смотря на дурно живущих людей - плакал.
      В обществе, в котором не остаётся места ни Гераклитам, ни Ницше - всё будет хорошо. И даже не будет палат для умалишённых, это зло устранится и настанет одно общее мировое зло, названное вечным добром, пока человек окончательно не измельчает и не превратится лишь в одного из паразитов планеты наряду с прочими мелкими насекомыми - правильно размножающегося и не более того. Этот сценарий гибели человечества через его умаление - дорожка полностью "безопасного пути", где не сходят с ума и не встречаются с чудесами, где нет надрыва, боли, ужаса, страданий, даже крови - рай притихших животных, растительный сон.
      Пока ты "безумен" ты можешь любить и совершать прочие невообразимые вещи. Только "безумцы" открывают, рискуют, мыслят и даже по настоящему выбирают, а не перебирают, лишь "безумцы".
      Так что в таком роде, я пою славу безумию!