Шесть сотен лун

Луна, бледнея  душной ночью,
Втолкнула жизнь в ленивый ум,
Бесцельно сгрудив наобум
Желаний массу, горсть сомнений,
Щепоть любви, закваску порчи,
По капле страха и мучений.

Сто двадцать лун,  сквозь млечный холод
Сквозь кляксы мутных облаков
Вели учет блаженных снов,
Бесстыдно пользуясь мгновеньем
Что был до той поры ты молод,
И не исполнен подозреньем.

Три сотни лун толкли в календах
Живой воды пунцовый сок.
Ты рос, искал, как знал, как мог,
Любовь, без платы за взаимность,
Комфорт и славу, как в легендах,
Познав порок, изгнал наивность.

Матрон ночных четыре сотни
Крушили ясность бытия.
Уже наварена кутья,
Приглашены на тризну гости:
Тоска из грязной подворотни,
Разлад, смятенье, доски, гвозди…

Пять сотен лун с  печальным вздохом
Взирали в пустоту глазниц.
Настало время падать ниц,
Просить друзей о подаяньи,
Вновь собирать судьбу по крохам,
Умывшись, плачем в раскаяньи.

Шесть сотен лун: быть может веха?
Быть может - крайняя черта,
Где отрицание конца
И переход в иные сферы
(здесь почему-то не до смеха!)
Сближают «я» и слово «вера»

Удар, толчок- спешит по жилам
Живой воды пунцовый сок.
В мельканьях лун слепой росток,
Коль хватит сил, вползёт на небо,
К луне и звёздам-старожилам,
По слухам, там не так нелепо...