В гамаке

Акаций роща в мае свой роняла цвет
И кротко выгибая ветви, травой рассеивала след
Белеющих дорожек лепестков. Стволы кряхтели и стонали.
Плеяды паутинок-сорванцов в промозглом воздухе витали.
Упившись в грунт корнями-клЕшнями, стволы ничуть не уступали
Порывам ветра, славного Борея, вихрами лепестков над кронами пестрея
Готового умчать их над эфиром вдаль
За горизонт. В порыве краше белой рощи не видал!
Вослед струям дождя свое вершит озон
И распирает грудь. В ушах клокочет шум, гремит набатом звон.
И белым пламенем взовьется жертвы лепестками миг
Отныне к небу вознесен. То был ли сон, мечте поэта в унисон?
Который в гамаке меж тем лежал
Привольно в люльке на канатах средь акаций крон
В то время как цвет жертвы жрал
Безликий Кронос.
В преступной панике распуганных ворон
Что каркали истошно хором
Мне думалось как никогда легко
И над яснеющим челом неслась мечта за облаком!
Она рассеивалась где-то в лепестки.
Стучалась слепо мне в виски.
Гамак, как лодка на волнах эфира, готов был ринуться в беду
Но взгляд навряд ли отведу от вышины разверзшегося мира.
Оттуда знаки мне даны в просвете неба голубом
И солнца стрел разлет сквозь треволнения стихии.
Ложатся мерно строки, под рукой – тихи.
Готов ли миг священный воссоздать стихи
Которые вовек пребудут и стон стволов переживут?
Лучами ввысь вновь к архетипам изойдут
Превозмогая алчущий огонь, агонию и бурелом
И с бензопилами людей, которые как Рок прибудут
Чтоб все в округе вымерло, как некогда зверье берлог.
В итоге – в люльке-гамаке взлечу как есть
Сплетения ветвей преодолевая клеть!
Лечу! И к Дому Солнца возношу я весть…
Светило! Твой поэт тобою создан весь!

24 мая 2017 года

Из комментариев

Александ Хорев: Уважаемый Олег. Обидно одно неосторожное движение на компьютере и моя рецензия ушла в пустоту. Попробую ее восстановить.
Поиск и метания в новых формах поэтических измов не бесконечен, и когда поэт устает от экспериментов его гений выдает лучезарную поэзию. Симфонию необычайной музыки еще не слышанной человечеством. Это не сладостные вдыхания в конопляных парах. Это не нирвана в постельных тонах нобелевского лауреата, это не музыка баррикад и не стихи тексты; где мы вместе, где разрушается старый мир, где мечтается построить новый. Нет места текстам эмоций в храме Аполлона. Эмоции удел социальных инженеров и психоаналитиков из открытого общества равных возможностей и прав. В храме Аполлона не звучат слова: " Быки в прериях не курят марихуану, они ждут любви, дом и радость, цветы. Дорога всегда на Вудсток." Никто не скажет в храме Аполлона про поиск создания мемов. Симфония водосточных труб хоть и симфония, но симфония нашего двора. Где бронепоезд стоит на запасном пути.
Лира Аполлона в руках поэта всегда гениальна, а не тривиальна, а если тривиальность взошла на Олимп и утверждается как бессмертное, то можно пригласить всех поэтов на эту самую гору совершить дела по нужде и плевать на тех, кто выкупал поэзию в помоях со судейских столов.
Олег, я сегодня имел счастье удостовериться - поэзия жива. Ты подарил почитателям храма Аполлона удивительную мысль - судейский беспредел на Олимпе есть то стадо ослов, возомнивших что покуривание травы рождает поэзию. Я думаю, им стоит подарить сборник твоих стихов с мешочком конопли из Кашкарской долины; говорят она открывает глаза на подлинный мир.
Уважаемый Олег, я еще раз утвердился в твоем таланте и гении. Он действительно рождает лучезарную поэзию, так ненавистную ослам с горы Олимп. Браво Олег, поэзия жива и гений присущ и молодым и зрелым. Поздравляю с удивительным стихотворением. Еще раз браво.

Олег Мингалев: Спасибо большое, Александ! Потрясающий, увлекающий вихрем разбор. Все очень правильно в отношении того - кому и чему служит поэт, воскуряя фимиамы часов скрупулезного или минуты молниеносного самовыражения. Никто не отменял Иерархию, как положено - для большинства, увы - невидимую. И, укушенными бесом - ненавидимую))
Но Истина лишь в том, чтобы Поэт, развернув плечи и (по Ницше) "танцующей походкой" (звучит совершенно весело, по-ведически) - оставив на время обдумывание всего пережитого, устремился бы чистым и не обремененным подчас чрезмерным грузом памяти - вперед... Да!
Подобно дитяти, открывающему мир со взглядом, еще не замутненным досужими наставлениями, которые могли исходить от матери или отца, старших сестер и братьев, прочих неизбежных учителей, пусть крайне уважаемых. Конечно, индивидуальный опыт, сокрывшийся на бессознательном уровне, есть самый благонадежный учитель. Но иногда и от этого надо отказываться и становиться по возможности "tabula rasa". Поэтому поэт подчас, как-бы, уходит от крикливого экспериментаторства. Жрецы авангарда могут и не простить его - как не простил Дали - Бретон, папа сюрреализма. Чаще мы обнаруживаем, что так называемые "жрецы авангарда" - ведомые и выполняют не совсем свою волю. Это печально.
В храме Аполлона же, как и в предыдущие времена, не испорченный жрец на своем месте.