Царица полей

Здорово, пехота, царица полей!
Пришёл я к тебе из санбата.
Какой же я был тогда ротозей!
Честное слово, ребята!

Ну кто же захочет в бою помирать?
Кому есть такая охота?
У каждого - дома жена или мать,
Подруга, по сердцу работа.

Старался я смерть обойти стороной,
Себя вопрошая: смогу ли
Здоровым, живым рассчитаться с войной,
Сберечься от вражеской пули?

А пуле дурацкой подставил свой лоб.
Забыл осторожность солдата.
Спасает, ребята, от смерти окоп,
От ран - штыковая лопата.

Лопата куда-то девалась моя...
Такого со мной не бывало.
Пускай утерял бы, скажу не тая,
Махорки кисет иль крысало.

Пускай утерял бы ненужную вещь,
Иголку иль мыльницу к ряду.
А тут потерял, право, вяленый лещ,
Свою штыковую лопату.

Услуги её в обороне нужны,
Как воздух, смекай и кумекай:
И бомбы и мины совсем не страшны,
Если она с человеком.

Не даром бытует такая молва:
Доверьтесь солдатским сединам,
На фронте лопата всему голова,
Клянусь вам дочуркой и сыном.

А тут, как назло поступает приказ:
"Окопы отрыть - доложить через час,
Держать оборону на месте".
Что делать от этакой вести?

Не выйти, подумал, сухим из воды.
И надо ж случиться потере!
Мозгуй вот теперь, как уйти от беды
И смыться за толстые двери.

"Влип, щипаный кур, в кипяточек зараз" -
Ругая себя, причитаю,-
"Теперь, хоть в огонь, а приказ - есть приказ!
Не скажешь: приказа не знаю."

"Не надо теряться в бою никогда" -
Я вспомнил  премудрость солдата:
Если солдата постигла беда,
За дело! - сказал я, ребята.

Грыз голую землю руками, как крот,
Не сразу поверив в удачу,
Кривились от боли ладони и рот.
Приказ - не поступишь иначе.

Протёр рукава гимнастёрки до дыр,
Согнал с живота весь оставшийся жир.
Так наломал, ребята, спину:
Пригрезилось небо с овчину.

И вот я в окопе, в своей борозде
С железным и преданным братом.
И где бы я ни был - всегда и везде
Я с ним - фронтовым автоматом..

Не жаль, что протёр гимнастёрку до дыр,
Не жаль ни спины, ни ладоней,
А время придёт - нагуляю и жир -
Всё дело теперь в обороне.

Но только об этом подумал, друзья,
Как вдруг засветились ракеты.
На фронте минуты предвидеть нельзя,
Но можно поверить в приметы.

Коварных созвездий, условности знак!
Прочёл я в мерцании знака,
Что скоро начнётся... Готовится враг
К открытому бою - к атаке.

Прижал поплотнее к себе автомат.
Уж если стрелять - так зачем наугад?
Стрелять - так по вражеской цели,
Держу горизонт на прицеле.

И точно, как в чистую воду глядел,
Поверьте на слово солдату,
Земля раскололась и мир загудел
От воя и свиста снарядов.

Оплошность теперь обернётся бедой -
Подумал, друзья, не без страха.
Вот только бы смерть обойти стороной -
Осталась цела бы рубаха.

А смерть, как шальная, кружит надо мной,
Смеётся и шепчет, и воет,
И машет мне с неба костлявой рукой,
И саваном огненным кроет.

К земной борозде тёмной силой прижат,
Вцепился в планету руками.
Теперь , хоть умри, но ни шагу назад
И будет победа за нами.

В какой-то короткий, как молния, миг
Качнула волна надо мной материк,
И я провалился куда-то,
Оглохнув от взрыва снаряда.

И чудное дело казалось потом,
За гранью коварного взрыва,
Меня будто в бог саданули ножом
И бросили в пропасть с обрыва.

И долго я в пропасть летел, невесом,
Полёта тревожней не зная...
Контузия. Рана. Забывчивый сон.
История, в общем, простая.

Когда же впервые очнулся, друзья,
На узкой больничной кровати,
Почувствовал сердцем - не разумом я:
Лежу в полевом медсанбате.

Больничной палаты прерывистый сон
Зыбучий, как марлевый полог.
Бинты и повязки. и боли, и стон,
И вынутый мины осколок.

Я скоро окреп, но ранение в бок
Давало хороший и мудрый урок:
На фронте для жизни солдата
Нужна штыковая лопата.

В санбате привык я к уколам шприца
И горькому вкусу лекарства.
В бинтах и повязках прошёл до конца
Целебных премудростей царство.

Тогда о себе я всю правду узнал,
Без хитрости правду, ребята,
Как в госпиталь с фронта досрочно попал,
О дружбе, в которой всё свято.

Вы помните, други, тот памятный бой,
Переднего края картины,
И мой поединок с коварной судьбой,
Немецкие гнусные мины?

Окопчик чертовски был мелок и мал,
Не скрыл над землёй и пол-каски,
А дальше - обрушился огненный шквал
Рассказывать - прямо, как в сказке.

Я выброшен был из окопа волной,
Ударом снаряда и силой шальной,
Оглох я от страшного взрыва,
Но жив я остался на диво.

Меня забросало до кончиков ног
Землёй от разрыва снаряда,
И только торчали верхушки сапог,
Но как велика их награда.
В тот роковой и страшный час
Воскрес же праздник и для нас.

Ещё гремели тысячи фугасов
Над головой и под пятой врага,
А сотни Фердинандов, Куртов, Гансов
Уже боялись русского штыка.