Стихотворения

Она шла по коридору и очень волновалась - ведь именно сегодня ей предстояло выступить перед настоящими поэтами - поэтому совсем не заметила этого человека в сером костюме. Они столкнулись, папка упала на пол и открылась, обнажив разноцветные листы с напечатанными крупным шрифтом строчками. Она извинилась и опустилась было на колени, но незнакомец опередил её: он протянул длинную худую руку и ловко подобрал папку.
- Держи своё сокровище.
- Большое спасибо.
- Ты пишешь стихи?
- Да.
- Ты их кому-нибудь показывала раньше?
- Нет.
- Прочитай мне что-нибудь. Сегодня ведь очень важный день, верно? Давай зайдём сюда.
Человек в сером костюме толкнул дверь слева, и они вошли в раздевалку. Он сел на тёмно-красную скамейку и положил руки на колени. Дверь скрипнула и закрылась. Она открыла папку и прочитала стишок про лето. Он прищурился.
- Хочешь услышать настоящее стихотворение?
Она кивнула, и серый человек заговорил. Когда прозвучало слово "пустыня", ей захотелось пить, на слове "холодно" она замёрзла, а строчки о танце заставили её притоптывать. Когда он закончил, она не удержалась и захлопала в ладоши.
- Замечательно! Просто волшебно!
- Хочешь писать такие же стихотворения?
- Конечно!
- Дай мне руку.
Она протянула руку, но тут дверь открылась и в проёме показалась лохматая шевелюра дежурного преподавателя.
- Вот ты где! Все уже собрались, а ты... читаешь стихи... своей любимой ручке? Она обернулась и увидела на скамейке серую ручку.
- Пойдём скорее! Тебя ждут!
 Он схватила ручку и ощутила резкую боль, но дежурный преподаватель потащил её вперёд; от волнения она забыла обо всём и разжала руку только после того, как прошмыгнула за свою парту: на ладони было несколько порезов, а блестящие грани ручки были испачканы кровью.

***
- Хорошо, что ты приехала. Я понимаю, учёба отнимает много времени, но всё-таки не стоит всё время корпеть над книгами... Ты опять похудела, и лицо бледное, круги под глазами; а ведь ты такая хорошенькая. Я напекла сладких пирожков, ты всегда их любила...
- Спасибо. Очень вкусно.
- Ну, ты уже завела себе подружек? А мальчики там есть? А...
- Меня это не интересует. После лекций я пишу стихи. Вчера, например, всю ночь шёл сильный дождь и...
- И ты всю ночь писала стихи о дожде.
- Да. Хочешь послушать?
- Давай сначала перекусим, а то пирожки совсем остынут...

***
Он долго ждал этой встречи - и вот он здесь, со своим кумиром, смотрит с восторгом, едва дыша: но отчего эта печаль у цветущей юности в зените славы и обожания. Словно рыцарь, нашедший Грааль - но не обретший вожделенного блаженства - ибо в этих бездонных глазах, не дававших ему покоя бессонными ночами, он не видит ничего, кроме страдания и неисцелимой усталости. Она пишет. Очередное. Своей загадочной ручкой - фанаты считают, это талисман - и почему с каждой строкой всё медленнее движется её рука, гаснет румянец. Отчего так?
- А можно...

Она кивает, задумчиво потирает лоб и читает чудесные строчки о птичке в клетке: он, слыша свист и шорох, невольно раскрывает ладонь, и, чувствуя невесомое тепло, сожалеет, что в кармане пусто - но, позвольте, где же невольница? Где пёстрые перья? И песня? Здесь только он, она и строки - живые, чудесно бьющиеся, непререкаемо настоящие. Он озирается, надеясь всё же отыскать крылатое создание - и, только наткнувшись на её взгляд, понимает: всё здесь. Она - это птичка. Она - это клетка. Она - это всё его. И весь он - это она.

***
Ему было холодно.
- Я знал, что ты придёшь. Ты один такой. Пожертвовать собой ради неё, я знаю. Но твоя душа меня не интересует. Сделка заключена между нами. Третьи лица исключены.
Тон человека в сером костюме был обычен и спокоен.
- Ты хочешь угадать моё имя? Дитя моё, я не шкодливый дух из детской сказки. Возвращайся и живи. Она молода и будет писать ещё очень долго.

***
Да.
Будет всё на свете взято
немыслимою
серой пустотой:
там будет то,
что было свято,
чем жили вздох за вздохом
мы с тобой...
Продай, Хозяин муз,
мне белых перьев связку,
закрой - но не моё - окно.
Прости.
Уйди.
Оставь меня загадкой.
Ведь мне теперь отчаянно светло.