Черный причерный

Черный причерный
сосед у меня,
его из столицы
вдова привезла.

Послан для убийства,
в городах больших,
он ножом свирепым,
ударяет в дых.

Сатана живет в колхозе,
тихо без проблем,
он перед народом,
постоянно, нем.

Старенький бомж
деньги нашел
и выкупать
свой домик пошел.

В молодость свою,
не жалел я баб,
выбирал любую,
в клубе, наугад.

Просит пятак,
пьяненький бомж,
он на поэта-папу,
похож.

Спит в углу притона,
серенький алкаш,
он пропил сегодня,
полностью, шабаш.

Кривая глухая,,
но все же поет,
себя во хмелю,
иногда, продает.

В роскошной рублевке,
теперь он живет,
на нищих бомжей
по дороге, плюет.

Неба синь ее заводит,
голышом дивчина бродит,
ищет в дебрях жениха,
ведь уж замуж ей пора.

Страшных рук прикосновенье,
унижало не любя,
я теперь в опусташеньи,
ненавижу и себя.

В яме плен в горах Кавказа,
круг лепешки пополам,
неба звездного навалом
и мечта взорвать капкан.

Кров степи меня укроет,
от коварства злобных чар,
и в соломе, лунной ночи
мне приснится самовар.

В небе тонкий лучик света,
это след моей звезды,
так и я сгорю когда-то
от никчемной суеты.

Похоронку получила,
моя мама в ранний час,
страшный крик во мне остался
и живет во мне сейчас.

Лишь ласки ее помню
и в нежности слова,
любимая, родная,
как ты была права.

Хочу я вам признаться,
что вовсе не богат,
но я ведь талантлив,
его во сто крат.

Серых дней не сосчитать,
стол, подушка и кровать,
губы пьяные в ночи
и любовь немой свечи.

Гроб в ночи, опять, летает,
ищет жертву на покой,
неужели, поравнявшись,
он возьмет меня с собой.

Столик страшной мести,
я накрою в ночь,
отравлю проклятую,
до рассвета, дочь.

Туманы в ожидании,
холодных перемен,
все жмутся к теплым рекам,
сдаваясь брызгам, в плен.