Высота 776

                Псковским десантникам посвящается...

Тишиною морозною эхо в горах
раскатилось до чистого неба,
вон за тем перевалом живёт их Аллах,
а я в здешних местах раньше не был.
И не думал увидеть этих красот,
ощутить их орлиным полётом,
жалко, снайпер мешает с соседних высот,
проще б дело иметь с пулемётом.

Сухо щёлкнет затвор
 и развед наш дозор
струйкой тонкой уйдёт в темноту.
Буква «П» на прицеле,
мы почти что у цели,
дан приказ удержать высоту.
Сухо щёлкнет затвор.

Острым месяцем светит чужая луна,
всё равно, что венчает мечеть,
и зловещая в ухе звенит тишина,
то ли жизнь впереди, то ли смерть?
Два рожка перетянуты синим бинтом,
и холодный пока ещё ствол,
а вчера нам «вертушка» махнула винтом,
что в нас верит гвардейский наш полк.

Полетят трассера,
это значит – пора
без остатка отдаться войне.
Тут уж как повезёт,
пулей камень убьёт,
что была предназначена мне.
Полетят трассера.

А горячие гильзы расплавили снег
вместе с кровью без южного солнца.
Расскажите, ребята, о нас обо всех,
если кто-то живым всё ж вернётся.
Здесь быстрее доходят молитвы Святым,
ведь отсюда поближе до Бога,
а я не думал, что страшно так молодым
умирать, не дождавшись подмоги.

Но ни шагу назад
 нам отсюда нельзя,
ведь десант никогда не сдаётся.
Ты прости меня, мать,
но тебя мне обнять
в этой жизни уже не придётся.
Но ни шагу назад.
Мне за Лёху успеть бы ещё отомстить,
за Серёгину кровь на виске.
Он шутил всё, просил у меня закурить
перед боем близ Улус-Керт.
Только раньше нашла меня пуля навылет
на высотке, почти восемьсот,
не забудь нас, Россия, какими мы были,
поимённо, повзводно, в лицо.

И, запаяны в цинк,
мы, Отчизны сыны,
на борту прилетаем домой.
Сухо щёлкнет затвор,
как тогда среди гор,
и напомнит последний наш бой..
И запаяны в цинк.


19.03.2000