Эвакуация

 Он ехал у края, почти у дороги,
 Ногами болтая выхлоп и пыль.
 Он ехал с запада - там тревоги.
 И вёз его старый автомобиль.
 У самого края досок и шин,
 Готовых вот-вот остановиться,
 В городе не было больше машин,
 В городе некуда больше садиться.
 Не по билетам давали место,
 Даже богатых сбивали с ног.
 А его посадили, он "мало весил",
 Мать попросила и Бог помог.
 Где-то вдали на окоп искорёженный
 Падал солдат, покупая миг.
 А по дороге, забытой и брошенной,
 Ехал испуганный грузовик.

 Он ещё не знал, что когда говорят:
 "Встала машина, Много народа",-
 Надо слезать на смерть.
 Ему было два, да ещё два, да ещё два года.
 Каких-нибудь шесть лет!
 Зачем, от кого и куда ехать?
 И кто такой "немец-гад"?
 Но только он слез: "Если мест нету,
 Я и остаться рад".
 Словно автобус на остановке
 Замер, забылся, не в силах вздохнуть.
 И те, кто сидел и молчал неловко,
 Тоже встали и вышли в последний путь.
 И снова его на край посадили,
 Хоть стало просторней - пустей стало.
 И он поехал, а сзади бомбили,
 И целого счастья было мало.

                2015


     Похожая история произошла с моим дедом, но ему тогда было 12 лет. В июне 1941 года он поехал вместе с дядей на Смоленщину - родину родителей. Его дядя смог эвакуироваться, так как у него был военный билет, дед эвакуироваться не смог, попал в плен, прошёл все круги ада: насилие, рабский труд в Прибалтике. Пока колонну гнали в Германию, тех у кого нашли вшей заживо закопали в землю. Ему повезло, он оказался в крайнем ряду, и как только немцы ушли, местные их откопали. Он смог вернуться к родителям в Москву только в конце войны.
     Я хотел подарить этому маленькому мальчику другое детство, поэтому написал стихотворение со счастливым концом.