Болею

болею тобой давно. наверное, с сентября,
наверное, с той поры, как плакали небеса.
жила я надеждой, что уж с месяца октября
я имя смогу твоё не знать на своих устах.

я думала — всё пройдёт, пойдёт всё на новый лад,
я в мыслях была тверда, что незачем жизнь лечить,
что просто смогу вперёд идти, не смотря назад,
но вместо того тебе от сердца дала ключи.

а в душу вошли шипы, оставив один лишь яд,
травили собой весь день, украли любой покой,
а стрелки часов пошли, а с ними — и всё подряд:
надежды ушедший миг, упавший скупой слезой,

иллюзии, что молчат, распятые на кресте,
и грёзы, которых тень рассеял настырный мрак.
покинуло душу всё, растаяло в пустоте,
а стрелки часов пошли, а стрелки поют: «тик-так».

и даже в кромешной тьме, в пустынной ночной тиши
бессонницы ярый крик мешает вдохнуть хоть раз,
мешает нащупать пульс, запутав в беспечной лжи,
что это — не наша жизнь, и это — не наш рассказ,

не наши слышны шаги, не сказаны те слова,
что истиной стали бы, свободу даря собой.
мы начали это всё скорее для баловства,
а знаем ли, для чего продолжим играть с судьбой,

по правилам или нет, оставшись ли в тупике,
а может найдя свой путь сквозь сумрачный лабиринт,
а знаем ли, для чего мы бросили вдалеке
рассудок в волне дождей до самых морских глубин?

привычка идти вперёд, забыв об ушедших днях,
надеяться, что пройдёт, забудется, как всегда,
но знала ли я тогда, что в этих снегах и льдах
окрепнет моя болезнь, которая мне чужда?