как эти ножки ко мне сами прибегут...

…Вопрос застыл, не получив ответа,
В одну из счастья тихого минут:
«Не уж-то я дождусь того момента,
Как эти ножки ко мне сами прибегут?..»

Смотрю в глаза твои родные, но чужие.
Как больно, что меня не узнаешь.
Ищу слова, но все они пустые,
Как жаль, что ты их даже не поймешь.
Как жаль, что не могу тебе открыться,
И много важного для сердца рассказать…
Мне остается с памятью делиться,
Ну, а с тобою рядышком молчать.
Касаться с трепетным волнением руки,
Что в трудную минуту выручала,
Что возрасту, природе вопреки,
Меня из вязкой грязи доставала.
Украдкой целовать родные руки,
Их подвиги с улыбкой вспоминать.
Муж, сыновья, ну, и, конечно же, все внуки….
Как эти руки им умели угождать!
Три супа «разных» привередам-внукам,
Блинов воздушных целая гора.
В печи дрова сгорают с тихим стуком.
Для булок, плюшек, коржиков пора.
А чуть попозже, все на той же печке
Читала сказки нам про принцев и принцесс.
Твой голос звонкий, по родному, нежный
Нас уносил в далекий мир чудес.
Твой голос обладал волшебной силой,
Источником ее была душа.
Три раза «С БОГОМ» вслед нам говорила,
Куда б ни шли, тихонько, чуть дыша,
И эти «с богом» рядышком  летели.
И помогали, что уж тут скрывать.
Все копья в нас ломались подле цели,
Так только ты умела защищать…
Быть может, ты сейчас не понимаешь,
Того, что в нашей жизни изменилось.
Но сердцем чувствую, что все ты ощущаешь.
Я верю в то, что нами б ты гордилась…
Семейный темперамент, эту твердость
Скрепила твоя нежность, теплота.
Наследство наше – это честь и гордость,
А вместе с ними -  вера, доброта.
Кузнецкий труд создал чудо-металл,
Что сильным станет с горечью минут,
Что мудрость, истину семейную впитал:
«Пусть не мечтают. Не сломают. Не согнут.»

…Ответ застыл, как луч дневного света.
Уста и уши лишь вопроса ждут:
«Не уж-то я дождусь того момента,
Как эти ножки ко мне сами прибегут…»