Андерсенград Петербургская сказка

1997 год, июль месяц, я в Питере в гостях у тёти. Любимая Большая Пушкарская, одна из самых тихих и красивых улиц. Центр города, а такое чувство, что находишься в уютном  швейцарском городке. Петроградский район обошёл до маленького дворика и мне кажется, что я могу ходить по этому району с закрытыми глазами.
Моя тётя Жанна  встретила меня вкусным обедом и интересными рассказами о Петербургской жизни.
События, о которых я хочу рассказать,  разворачивались стремительно на следующий день. День был жаркий, при Питерской влажности  воздух казался плотным, пах конфетами монпансье. На самом деле, запах был прогорклого масла и уличных пирожков. С детства я знал, что ошибочные мироощущения, это предвестники творчества или необычных приключений.
И так, в этот жаркий день моя тётя вспомнила, что забыла зонтик  и веер у своей подруги Музы Александровны.  Дом Музы Александровны был рядом  на той же Большой Пушкарской.
Нажимаю кнопку старого довоенного звонка.   Дом древний,  без лифта, с чугунными перилами     напоминал мне фильм «Летят журавли», такая же лестница и даже занавески на окнах парадной казались из прошлого века. 
Дверь  открыло Чудо, Чудо было в чёрном платье с тончайшей фигурой ,  чернейшими глазами  и ослепительной Самойловской улыбкой. Звали это Чудо, так же чудесно и необычно – Ариэлла .
Грозы бывают разными, но та, что творилась в моей Душе, была  самой сильной. Зачем так? Почему так? У меня ведь всё есть: любимые жена, сын, почему, откуда это видение, где я был раньше, ведь моя тётя мне не раз говорила о ней, когда я был свободен.
Июль прошёл на одном дыхание, гуляли по Невскому, ездили в Гатчину и Петродворец, в Сосновом Бору прятались от патруля в Андерсенграде.
От поездки к тёти отходил очень трудно, так трудно, что не хочется даже вспоминать. Жизнь, достигнув своего апогея, казалась законченной.   
Прошло два года и я опять попал в другое измерение, у Ариэллы уже была дочь Лиза (Лизет). Все последующие года, поездки, были погружением в сказочный мир эльфов и гномов с миниатюрной смешной Лизет. Из одного сказочного мира Кёнигсберга я периодически погружался в другой сказочный мир Петербурга.
Лиза любила читать,   много рисовала, были исписаны все обои и журналы. Мы написали много сказок и историй о эльфах, рисовали нереальные сюжеты, мы создали свой мир, мир добрых животных и людей, мир говорящих деревьев и цветов.
Последний раз мы встречались с Елизаветой в декабре, Лиза учится в Петербургской художественной академии, работает иллюстратором сказок, красавица как мама.
Самые красивые слова, которые мне сказала женщина, были слова моей Лизы. Прощаясь, она поцеловала меня и прошептала:   « Только от тебя мог родиться сказочный художник».               

Я думаю, у каждого была своя июльская гроза,
Когда все звёзды вспыхнули, безумия парад,               
Какое-то предчувствие разлуки и беды,
Большие чёрные глаза и Андерсена град.

Кафе, два пирожка, индийский чай,               
Ты мне писала смелые и глупые стихи,               
Я был в Раю до оглушительной разлуки,
В любовь мы прыгнули   и были слепы и глухи.      

 
Елизавете (дочери)

Тебе, Любимая, все лучшие слова,
Тончайшие черты восточного лица,
Любовь бывает страстной, разной,
Но нет Любви, сильней любви отца.

Ты, нежная фиалка, чудо света,
Росла со мной и без меня,
Твои глаза гораздо ярче лета
В них искры благодатного огня.               

Я рад Любимая, что вся ты в красках,               
Отпущен нам не интересный век, 
Пиши о Счастье и Любви,
Творить ведь должен чудо человек. 


12.06.15