Плывёт ущербная луна...

Плывёт ущербная луна, и прорастает тьма в окно. Я рассыпаю семена. Они летят на дно. На дно
стекла в потёках пряных вин. Мне к сроку нужно погадать. Предупреждали: «не зови!» Кричали, мол, нагрянет рать, и Тёмный Князь их во главе на крупе дикого коня. Ну что за ветер в голове!
Но разве им понять меня?
Зрачки глядят в хрустальный шар, не в благодать святых икон. Моя невинная душа давно поставлена на кон, и в лоб целует василиск холодным и солёным ртом. Во что видения слились? Я растолкую всё потом, когда застынет алый воск в ковше с колодезной водой. Метель вздымаю рукавом, чтоб спрятала по крышу дом от любопытных глаз людских, от болтовни досужих баб. Елей течёт с моей руки на спины верных, толстых жаб, а расплетённая коса белее снега в январе.
Кто камушки в меня бросал, умрёт внезапно на заре.
Я выросла в родном селе, ходила в поле колос жать. Теперь в мои семнадцать лет ни топора нет, ни ножа острее слова моего, летящего из сладких губ. И даже Князя самого я приручить легко могу. Здесь, в чане, варево из дрём и зелень тины в глубине. Теперь я знаю всё о нём,
и ничего он обо мне.