Том 5 Годы. Книга 2 Часть 2 Семнадцатый

СЕМНАДЦАТЫЙ

Подоспел

Наступил долгожданный,
Пришёл наконец, подоспел,
Синеок небесами, причёской кудрявою бел,
Тащит тучный мешок с прошлогодним богатым приданым.

Ну а что же со старым,
Почившим, ушедшим в закат?
Приказал долго жить, и взойдя на летучий фрегат,
Нам надежду оставил - парить над Землёю икаром.


Раскатились жемчужины
Тостов правильных - праздничных.
Дивным танцем закружены,
В тёплых снах мыслей пряничных,

Улетаем, спокойные,
В дали светлые, чистые.
Снова девушки стройные,
Снова парни плечистые.

Жаль, что в розовом облаке
Долго жить ску-чно-ва-тень-ко.
Новый мир в новом облике
Плющит всех основательно.

Фразы добрые, бранные,
Прямо в лоб и окольные -
Вот такие вот странные
Ночи-дни алкогольные...

)))


Золушка

На ко'злах паж в малиновом берете,
А на запятках стражник со щитом.
Сижу-томлюсь в серебряной карете,
В хрустальных туфлях, в платье золотом.

Во все глаза смотрю на замок строгий,
На балюстрады лестницы прямой.
Седой слуга в ливрее на пороге,
А рядом шут в накидке с бахромой.

Встречают. Дам приветствуют поклоном,
Мужчин - галантным вежливым кивком.
Смешной колпак, бубенчики со звоном.
Лакейский посох, стразы ободком.

А вот и принц, восторженный и юный,
Стоит в дверях, глядит на шумный град.
Над гордым шпилем серп разлёгся лунный,
По кругу - чудо - звёзд ночных парад.

Из окон свет, кусочек бальной залы
Слепит глаза, проникнув в щель гардин.
Толпятся гости - местные вассалы,
Посол заморский, чопорный, один,

И я одна, покинувшая кузов,
Дрожащая, под праздничной фатой,
Сомлевшая от будущих конфузов,
Томимая несбыточной мечтой.

Часы на башне бьют двойным квартетом.
Страх отступает, страха больше нет.
Король в воротах, с милым пиететом,
Вручает каждой крохотный букет.

Я, как любая, думаю о шансе.
Красивой датой светел календарь.
Срок, мой черёд, я в низком реверансе,
Дарю улыбку, весел государь.

И вдруг удар! С последним громким боем
Всё исчезает, прячется в туман.
Бегут мгновенья сбитым в кучу строем.
С канвой расставшись, рушится роман.

Чертог прекрасный видится сараем,
Десятки крыс застыли на крыльце,
В упряжках свиньи, воют волчьи стаи,
Пустырь зловонный в тыквенном кольце...

Назад... в карету... прочь... галопом сразу...
Спасай Господь и тех, кто не крещён.
А в голове забавнейшая фраза:
''Я не волшебник, я учусь ещё...''


Ворона

Ворона серая, в смоле, грязи' и перьях,
У крыльев за спиной картонный вид.
Весь птичий век у неба в подмастерьях,
Сгораю, словно крохотный болид.

Но нет и малой доли пониманья -
Зачем нам мир, где душам - маета,
Где трубы оживают для признанья,
А с ними - чванство, блажь да суета,

Где нет покоя - войны и проклятья,
Где вечный поиск - пробы и грехи,
Забытые горячие объятья,
Ненужные горящие стихи.

Нелепы наши комплексы смешные,
Когда во взрослость входим второпях.
Ушко' иглы - где двери распашные,
А правда - непременно на полях.

Глупейший страх, когда дрожат колени,
От рока бег сошедшего с пути.
Я помню, на тебя смотрел из тени,
Боясь вздохнуть, не то что подойти.

Красавица, теперь и ты седая.
Чудовище успело умереть.
Летит комарик, всех подряд бодая -
И тех, кто в рай, и тех, кто в ад - гореть.

Рогами леп я, как и всякий в браке,
Червлён стыдом, союзен с коньяком.
Смердящей уподобившись собаке,
На месяц вою, сдержан поводком.

Увлёкшись, размышляя об эффекте,
В сетях крамольных вер во всякий хлам,
Стою' на оглушающем проспекте,
Ослепнув от навязчивых реклам,

И слышу, как с тобой на низкой ноте
Вибрирую, сливаюсь в унисон,
Плыву, кружусь, тону в водовороте...
А жизнь прошла... смущаясь... на поклон...


Бегущая в туман

''Я не забуду тебя никогда!..''
В. Кузьмин

Вы были чудом в Ваши двадцать с чем-то лет,
С весёлым нравом, громким, шумным и беспечным.
Я вспоминаю, как бежал за Вами вслед.
Казалось мне тогда, что счастье будет вечным.

Таким, как Вы, бывало солнце по утрам,
Красивым, ярким, но нейтральным, безучастным.
Я вспоминаю Вас, бегущую в туман.
Невольный вздох - Вы были сказочно прекрасны.

Сейчас, сегодня не смотри'те на меня.
Живу без цели, невпопад - орлы да решки.
Я вспоминаю, как не мог прожить и дня,
Как, воспылав, бежал, летел навстречу в спешке.

Мне дайте руку, я Вам сердце предложу,
Развешу тысячи гирлянд на Вашем доме.
Я вспоминаю - уподобившись стрижу,
Носились в небе Вы, а я смотрел в истоме.

Скользят снежинки по алеющим щекам,
По подбородку, по судьбе в бокал хрустальный.
Я вспоминаю, как шептал о чувствах Вам,
И взгляд последний Ваш, насмешливый, прощальный.

Рябина голая, на снег упала кисть.
Любая мелочь может стать венцом конечным.
Я вспоминаю, как от Вас вернулся в жизнь,
Наедине оставив с холодом сердечным...


Чистилище

Черти лысые, злые, коварные, хитрые волоком
Потащили из рая, застряли, глупцы, во вратах.
Пара ангелов дюжих спустилась из белого облака
На бескрайнее поле, зелёное, в красных цветах.

И случилась потеха, весёлая битва, побоище.
Я летал между светом и тьмой на пинках, тумаках,
Представляя собою для ада и рая позорище
На безбрежном просторе, где стыдно ходить в дураках.

Наблюдали архангелы, сидя на манне зефировой.
Пил нектар семизвёздочный строгий задумчивый Бог.
На соседней трибуне Диавол с настойкой чифировой,
В окружении бесов, взирал на пролог и итог.

А по небу бежали, искрились туманные россыпи,
И стоял где-то там, под ногами, златой Вавилон.
То лукавые в счёте вели, то крылатые особи,
А страдал грешный мяч, угодивший к ''спортсменам'' в полон...


IС ХС

И Вы, друзья, ушли во мрак,
На свет.
И Вам, враги, я безразличен,
Жалок.
Последний фантик ''обналичен''.
Ставок
Жизнь не приемлет - это так.
Совет
Даёт мне небо - гнать долой
Унынье.
Летят с горы - и ветер злой,
И свиньи.

И я один - как Он, как Дух,
Как свод.
И Вас, двоих, никто не ждёт, не
Любит.
Стоят' понуро в подворотне
Люди,
И каждый нем, хотя не глух.
Народ
Не верит в чудо - тройка дней без
Веры.
Закончить этот день скорей бы
Серый!

Ползут мгновенья, близят день
И час...
На грешный мир взирает снова
Солнце.
Виде'нием грядущим снов а-
фонца,
В одеждах белых, в тень, под сень
Террас,
Войду. Воскреснув, помолюсь.
Исчезну -
За Вами вслед, друзья, помчусь
Я в бездну

И окажусь на небе. Трон
Златой.
Отец в сиянье, в ярком оре-
оле.
Вершины, низменности, море,
Поле
И сад огромный. Мой хитон
Простой.
Бордовый крест в углу лампадном,
Алом
И счастье всюду, что отрадно -
В малом.

И Вы, друзья, вернётесь в дом
Родной.
И Вам, враги, пожму пустые
Руки.
Готовым потерпеть посты и
Муки
Позволю поболтать вдвоём
Со мной...
Черным-черно от тьмы хулы и
Злости.
Висеть легко, в крови кривые
Гвозди...


Полосы

Из уст почтенных мудрецов звучит нелепица,
Живёт в химерах мир, бахвалится излишками,
А солнце пятнами грозит, пугает вспышками,
А шар плывёт во тьме, в тиши, привычно вертится.

На шар, больной войною, лапу ставит курица,
Завален вход в подземный мир, закрыта клиника.
Устал я выть, хрипеть, ворчать под маской циника,
Устал смотреть на вечный дождь, от молний щуриться.

Глаза закрою. По-мужски, таясь, украдкою
Смахну с трепещущих ресниц слезу солёную,
Смешаю грусть, печаль, хандру с тоской зелёною,
Настойку горькую свою с наливкой сладкою,

И чёрным вороном взлечу под тучи низкие,
И белым лебедем спущусь на гладь озёрную,
А мать-земля подарит мне дорогу торную,
И выйдут затемно встречать родные-близкие.

Забуду скорбь, пустые к небу ''челобитные'',
Сломаю трость о чёрный рог шайтана злющего,
И наконец, душой больной дойду до сущего
И запишу в скрижали строчки самобытные.

Кому-то - трактором рычать, ржаветь бульдозером,
Мне - удивляться, удивлять, дарить внимание,
И пусть не видит сложный мир мои скитания,
По тучам буду я скользить, летать над озером.

Мечты живут во снах - цветные привидения,
А явь всегда одна - за взлётом поражение,
И первый к смерти шаг - зачатие-рождение,
А слава - хлипкий мост над пропастью забвения.

Плыву в ничтожестве своём. Река бездомная
Сменяет русло каждый год в угоду случая.
Я ж неизменен. Остров мой - земля колючая.
Она и есть мой дом родной - отчизна скромная...


Перед рассветом

Ни одной, даже маленькой, звёздочки,
Только месяц, размытым пятном,
Только холод мертвящий из форточки,
Только ветер за чёрным окном.

Город вымер. Пустынная улица.
Ни кого - кроме эльфов и фей.
Смотрят в окна пустые и хмурятся
В тусклом свете слепых фонарей.

Крест антенный над домом-надгробием,
За оградкой осиновый сквер.
Исчезает из душ преподобие -
Светлый образ таинственных сфер.

Всё в тумане, в огнях перемешано -
Страх, надежда, печаль, тишина.
Символ страсти колотится бешено
У заблудших, живущих без сна.

Возле выхода темень-привратница
Охраняет заснеженный двор,
Вьюга - белая грозная всадница -
Заступила в последний дозор.

С неба шёпот звучит доверительно -
Небо стылое чувствует срок.
Просветлённые спят упоительно,
Повернувшись лицом на восток...


На пороге...

(весеннее, обостряющее)

1
Плохиш, уверенной походкой,
Идёт окоп сдавать в наём.
Медалей нет теперь на нём,
Но есть мешок с травой и водкой.

Дымят кривые самокрутки.
В войну играют мальчиши.
Их страх, с поверхности души,
Ныряет в самый центр рассудка.

Коварна память - ''Мост на Дрине'',
Цыганский пыточный рожон.
И здесь' враги со всех сторон,
Снуют по выжженной равнине.

Урчанье полного желудка,
Но разум полон горьких дум -
Плохиш стреляет наобум,
Своих убийц страшится жутко.

Война на мир наводит чары,
Над зельем трудится без сна.
От срама улица красна,
Где пели раньше комиссары.

Пойдём солдат. Пора в поход -
Искать твой дом в просторах тыла.
Дай Бог, чтоб родина простила
Тобой играющих господ...

2
На пороге, внимательно смотрят, молчат,
Несмышлёные дети, трёхлетние крохи -
Словно стайка покинутых мамой галчат.
''Что Вам, птахи?'' Ни звука в ответ, только вздохи.

На пороге родители грустных детей,
Отвернулись, застыли в тоске и печали -
Дамы пышные, рыцари красных мастей
И забытый вопрос, что остался вначале.

Благородный, вальяжный, медлительный снег,
Томный ветер, скользящий по крышам устало,
Возмужавший, брутальный, небесный генсек,
Повторяющий жаркую речь с пьедестала.

Завершенье, концовка нелепой войны,
Ожидание счастья, мечты записные.
Благодатное время, когда все вольны -
И служивая власть, и народы честны'е.

Два паяца, два клоуна, рыжих, смешных,
Потакают чудачествам блинного принца.
Кот учёный, сбежавший вчера из зверинца,
Раздаёт детям свет на пороге весны...

3
На высоком столбе колесо от телеги - как нимб,
А на нём изувеченный раб, чуть живой, но живой.
Бесконечное, чёрное, звёздное небо над ним
И седая луна над несчастной седой головой.

Тело корчится, стонет, зубами скрипит, но в глазах,
Кроме страсти щемящей, присяжный немеркнущий свет.
Мы встречаем такое на старых святых образах'
И на новых, когда оголтелой предвзятости нет.

Так бывает - разрушен твой город, сгорели сады,
И враги за спиной разрывают твой флаг на платки.
Ты не плачь, не рыдай, не беги от невзгод, от беды,
Даже если твой герб беспредельно утюжат катки.

Знай, что солнце над миром пройдётся, ещё и ещё.
Тучи сгинут, исчезнут. Развеется чёрный туман.
Кто помазан, кто принят, кто взят, кто собою прощён
Доберётся, достроит, добьёт, доведёт до ума.

Оставайся собой. За тобой твой удел, твой народ.
Оставляй боль в себе, но иди, и не пачкай порты',
День за днём, за отрезком отрезок, вперёд и вперёд,
До краёв, до предела, до красной последней черты.

Вот и всё, мой родной, мой потерянный в прериях друг,
Заплутавший в пампасах, в степях не нашедший побед.
Ты прости чудака, что нахально отбился от рук
И остался чинить колесо на высоком столбе...


Ладога

Не пресечь их набег неустанный,
Своевольное буйство воды -
Волны бьются о берег песчаный,
О глубокие чьи-то следы.

Чуть поодаль высокие сосны
С белым пляжем вступают в контраст.
Дождь вчерашний, обильный, несносный,
Повторяться под вечер горазд.

Усмиряя повтор непрестанный,
Освещая у ног буруны,
Наползает на берег песчаный
Золотая полоска луны.

Голубая загадочность бора -
Доброй сказки родная сестра.
Запах хвои, палаточный город,
Желтоглазая тайна костра.

Путь просторный, Создателем данный,
Одиночные стёжки-шаги.
Время бьётся о берег песчаный,
Разрывая пороков круги.

Час рассветный красив, но не долог.
Просветлённый очищен и наг.
Эти волны - премудрый психолог,
Эти земли - врачующий маг.

Самобытный, причудливый, странный
Миг волшебный вхожденья в зарю.
Счастье бьётся о берег песчаный,
Замирает в черничном раю.

Солнце всюду, дождинками светит.
Со Вселенной в обнимку, одни...
Не забыть мне бессонные эти,
Скоротечные ночи и дни...

(Санкт-Петербург - Приозерск)


Виллиса

(Ольге Спесивцевой)

Присев на краешке, едва коснулась стула
С кошачьей грацией балетных зрелых прим,
Пренебрежительно рукой в ответ махнула
И отвернулась к зеркалам - поправить грим.

Он молча ждал, стоял, кусая нервно губы,
Весь в нетерпении, тревогою томим.
Пылал закат, свеча горела, тлели трубы.
Срок приближался, наползал - неумолим.

Карету подали. На белых дверцах знаки -
В креманку с ядом смотрит алый скользкий гад.
Пропали праздные докучные зеваки,
И небо замерло, предчувствуя раскат.

Сверканье молний, тьму пронзающих предвестниц -
Четыре белых ослепительных дуги.
Гром, грохот, звон. Пора спускаться. Сумрак лестниц,
Ступеньки серые, поспешные шаги.

Пойдём, любимая, возьми под ручку брата.
Дорожка к свету, словно талия, тонка.
Нас ждёт просторная и светлая палата -
Уютный мир без отражений и станка.

Весна, весна. Преображенье, пробужденье.
Сто фуэте, сто антраша - с ума сойти.
Так создан мир - за увяданьем воскрешенье.
Всё будет вновь - хлопки, букеты, конфетти.

Всё будет снова - откровенья и проклятья.
А он глядит сквозь дождь, сквозь ночь, карете вслед.
Несостоявшееся крайнее объятье,
И отрешённое, прощальное - привет...


Монстера плачет

В белых брючках, в ботинках из кожи,
В жёлтой майке с весёлым портрэтом
Я иду, улыбаясь прохожим,
Наслаждаясь начавшимся летом.

Вот и дом твой. Встаю под окошко,
Наблюдаю - монстера рыдает,
Как и я, перебрала немножко.
Мер не знает душа молодая!

Вихрь внезапный. Сгущаются тучки.
Козырёк над подъездом ничтожен.
Дождик, выпустив струйки-колючки,
Бьёт по брючкам, ботинкам из кожи.

Я не знаю пока, что противней -
Восхищаться беспечно цветочком,
Или думой томиться под ливнем,
Прикрываясь листком-козырёчком?

Я опять не решусь постучаться,
Убегу по пузырчатым лужам,
Превращусь до утра в домочадца,
То ли в сына тоски, то ли в мужа.

Где же счастье моё, милый Боже?
Может бродит заблудшее где-то
В белых брючках, в ботинках из кожи,
В жёлтой майке с весёлым портрэтом?..


Смерти не бывает

Отстранюсь, позабуду, усну, разобьюсь на куски.
Превращу сердце пылкое в камень, а кожу в кору.
Если ты не вернёшься, я сгину в пучине тоски!
Если ты не вернёшься, я снова надолго умру!

Неподвижны - и тело, и мысли. Застыла душа.
Замер танец природный - ни птиц, ни огня, ни зари.
Подбирается время к иголке, скорлупку круша.
Эти жизни мои без тебя - миражи, пузыри...

Погибая, хвататься за небо - напрасный почин.
Солнце скрылось за горним массивом воздушных обид.
Если ты не вернёшься, ожить - я не вижу причин!
Если ты не вернёшься, я буду надолго убит!

Полыхает земля и уходит за край, из-под ног.
Плачет горестно лёд, опадая с прогнувшихся крыш.
Почки рвутся на свет. Вот и я удержаться не смог.
''Возвращайся!'' - кричу. Умоляю: ''Родная, услышь!.. услышь!.. услышь!.. услышь!.. услышь!.. ''

В пустоте повторяется звук, как заученный стих.
Бесконечное эхо. Бездонный простор голубой.
Если ты не вернёшься, я буду мечтать за двоих!
А потом, через век, в новой жизни, я стану тобой.....................


Никуда не деться

Не трогайте меня, воспоминанья.
От ваших рук исходит сильный жар.
Моей мечты цветастый мыльный шар
Готов закончить тщетные метанья.

Застыл, державами родными окружён,
На перепутье троек-пар решений сложных -
Как муж восточный посреди сварливых жён,
Под колким градом мыслей правильных и ложных.

Коварен рок. На поприще судеб'
Разводит в стороны, зовёт, ведёт к барьеру.
Когда ж с врагами преломляем хлеб,
Надежду оживляет, возвращает веру.

Всевидящ и всесилен рок слепой.
Бежим из ночи в день, от счастья, неги - к боли,
Идём на вы, сливаемся с толпой -
Дорожка вьётся, неподвластна нашей воле.

Большая зала. Окон нет. Горит свеча,
Одна - коптит, трещит, мигает бесполезно.
Короткий коридор. Проём зеркальный - бездна.
Чело сверкающее, локон до плеча -

Стою', томим, гляжу задумчиво в проём.
Пусто'ты чёрные, темней безлунной ночи.
И вдруг фигура. Образ мутный. Чётче, чётче -
Господь - простоволос, и рубище на нём.

Целебная прозрения игла,
Но правда между строк - смешной итог.
Бывает - лгут в проёмах зеркала.
Судьба-провидица. Всезнающ рок.
Настанет срок - душа очистится,
Пока же: ''Вот те Бог, а вот порог!''

Разносится по тёмной зале меццо,
И никуда не деться, никуда не деться...


Пик-пик

Честной народ, до зрелищ модных жадный,
Работая локтями-кулаками,
''Свиньёй'' бесстрашной шёл на вход парадный,
С улыбками, шарами и цветами.

Но вдруг затор. Болванчики-паяцы
Головками кивают, курят трубки.
Дубинок чёрный блеск, ворчанье раций.
Изделия фаянсовые хрупки.

Из искр зарделись искренние чувства.
Закрылись не открывшиеся кассы.
''Как,(пик), вы смеете,(пик-пик), лишать искусства
Народные,(пик-пик), родные массы?!.''

Но дальше больше. Звонкие бутылки,
Булыжники, зонты, плевки, угрозы,
Платки на лицах, бритые затылки,
Подмостки, речи, праведные позы...

Теперь лежат на полке в старой лавке
Болванчики-шуты, что вечно врали,
Разбитые в четверг, в ужасной давке,
На выставке почёта и морали.

Льёт кроткий дождь, на стёклах зреют капли,
Свисает креп с небесной верхотуры.
Печальный слон с тоской глядит на грабли,
На мокрый баннер ''Выставка культуры''...


Mors voluntaria

Стал жертвою в разыгранной интриге.
И плавно падал. И коснулся дна.
Он жизнь' любил. Купался в каждом миге.
Но жизнь к нему осталась холодна.

Стал знанием, блуждающим по свету.
Со скорбью в связке ночи коротал.
Жалел весь мир. Входил запоем в Лету.
Мир отдалялся. Ширился провал.

Стал демоном. Летал быстрее молний.
Тревожно спал на краешке горы.
Причал искал. Парил, пугая волны.
Не разглядел подводные дары.

Решил с бедой покончить, сладить разом.
Вступить на скользкий путь, на тонкий лёд.
Любовь ушла. Нелепо парафразом
Писать её стремительный исход.

Застыло тело в позе эмбриона.
Желанный выход есть, спасенья нет.
Воздушен крайний шаг до рубикона.
За ним, скалою, тьма в плену тенет.

Сияние. Цветные переливы.
Зелёный факел путника небес.
Коль смотрим, видим чудо - значит живы.
Прощай, слепец, сбежавший от чудес...


Пейзажная лирика

Запели грозно вражеские трубы,
В пыль разбивая стены и мосты.
На бреге стылом скал кривые зубы
Вонзались в тело пышной высоты.

Ветра рыдали, тучами играя.
С небес стекала Божия роса.
Худая весть, от края и до края,
Неслась стремглав, меняя голоса.

Стихии бились, равные по силе.
Туман склонял к сожительству грозу.
Сбегая в страхе, тучи голосили.
Сверкало в небе, ухало внизу.

Циклоп надмирный щурил жёлтым оком.
Земля томилась, чресла разведя.
Кипел ручей, сочась любовным соком.
Ласкались вихри, сосны теребя.

Туман редел, строенья воскрешая.
Последний залп - слепящий яркий жест.
Протяжный гром - бежит беда большая.
Победный клич разносится окрест...

-----------
А в это время, в облачной пещере,
Господь над манной свежей колдовал.
Смешав нектар, амброзию и шери,
Вращал в руке наполненный бокал.

Задорный Бог плёл радужные дуги,
Бросался светом в крохотных людей.
Отца смешили тщетные потуги
Себя сберечь от мелочных страстей.

Творцу перо вручил, злодею - жало.
Чем не оружье - вирши да стихи?..
-----------
... Прервав грозу, природа отдыхала,
Готовясь к новым оргиям стихий...


Выставка стихоживописи

(Тема выставки: ''Миру мир!'')

1-е полотно (эпическое)

Проснись, сторiнка рiдная,
Родная сторона.
Идёт война гибридная -
Дурацкая война.

Обидная, невидная.
Дурманом без вина.
Идёт война гибридная -
Никчёмная война.

2-е полотно (мистическое)

''Таймс'' читая, слыша мужа Навки,
Вижу - как меняется планета.
Янки вырывают томагавки.
Снятся сны - такие вот, как этот.
-----------

Громко стонет храм сутулый -
Дряхлый, серый, деревянный.
Полночь. Шиферные скулы
Треплет ветер окаянный.

Силы тёмные не дремлют,
Шлют на долы холод сучий.
Стража первая. На землю
Страх слетает с чёрной тучи.

Лунный серп - ночной дежурный.
Чёрт крадётся мимо окон.
Жёлтый тюль. Узор ажурный.
Свечки тают. Сальный локон...

Купол. Балка. Голубь сизый
Дремлет сладко, без опаски.
Кроток, мал, не виден снизу.
Ждёт предутренней развязки...

Плотной чёрной паутиной
Тьма внутри немого храма.
Дьяк, с потухшею лучиной
(В нём с утра на грех ни грамма),

Бродит. Бегает глазами.
Ёжит хиленькие плечи.
Стелет плат под образами.
Кроет словом Божьим нечисть.

Мел забыт. Упырьи хари.
Злые морды вурдалачьи.
Зрит церковный пролетарий
Белый снег вихров казачьих.

В кровь разодранная выя.
В стёклах - свечек отраженье.
Видно, справятся без Вия
Монстры в это воскресенье...

-----------
Явь в сто крат страшней того, что снится.
Монстрики диканьковские жалки.
Хочется кричать пассивной птице;
''Голубь, хватит спать на тёплой балке!..''

(Галерея открыта круглосуточно. Выставляйте свои картины, Дамы и Господа...)


На закате

Море синее. Столько чистейшей воды, но, увы, не напиться.
Волны бьются о берег, мерцает камней бирюза.
На обласканный ветром утёс приземляется тощая птица
И надрывно кричит, и крылом прикрывает глаза.

На краю бытия дом мой красный застыл в полутьме-полусвете.
У дверей пёс огромный на странную птицу глядит.
Дождь. Туман. Я стою' у окна, лишний в этой гармонии, третий.
Ревность-страхи презрев - улыбаюсь, не помня обид.

Циклопический светит маяк. Возле входа галдёж коридорный.
Что-то делят - смотритель с дородной красоткой-женой.
Успокоилась белая птица, зашёлся охранник мой чёрный.
Юный ветер поднялся, погнался за синей волной.

Красный край бытия навсегда погрузился в незрелую осень.
Это мир мой последний - обласканный ветром утёс.
Набежала на берег печаль и пригрелась в объятиях сосен.
Спит уставшая птица, внимателен преданный пёс.

И мне слышатся тихие песни - у лиры божественный голос.
И мне видятся замки в пыли разноцветных веков.
Сорняки по пути обогнав, к солнцу мудрому тянется колос,
Освещённый костром до небес из невзгод и грехов.

Полумрак на краю бытия. Здесь тепло. Мир остался у входа.
Тьма и свет - маяком. Что ж делить, господа, под конец?
Всепрощающий ласковый взгляд - взгляд, в котором любовь и свобода.
Кто ты - Бог? Или ангел? А может ушедший отец?..........


Расщепление

''Прекрасный сказочный сюжет!'' -
Так говорил тебе со сцены.
Ты отвечал: ''Театра нет!
Сгорела маска Мельпомены!''

Трубит, ведёт пастуший рог.
Алеет роза в чёрной вазе.
Течёт рекою диалог
По каждой мысли, каждой фразе.

- Роскошный мир, в котором луч
Во тьме ночной найдёт дорогу,
А вольный дух, срываясь с круч,
Зовёт бесстрашье на подмогу.

- Тот мир прикрылся серой мглой.
С земли не видно звездопада.
Метался дух и стал золой,
Что ж - так безвольному и надо.

- Живу пронырливой плотвой.
Свобода - всех богатств дороже.
Дышу подводной синевой.
Творю, итожу, трачу, множу.

- На дне речном сокрыт сундук.
Худая рыба чахнет рядом.
За мигом миг, за кругом круг
Под щучьим пристальным приглядом.

- На век - раскидистая ветвь.
Сыновьей славы крепнут всходы.
Плод зреет, впору багроветь
Во благо здравия породы.

- Нет дела сабле до сохи,
А волчьей ягоде до вишни.
Вначале сыном был плохим,
Теперь отцом стал никудышным.

- Быть сверху, сбоку, в стороне
Нейтральным, тихим, объективным,
Жить в латах, крепости, броне,
Любуясь личным, тёплым, дивным...

- Дрожать от страхов и вранья,
Томиться в шорах и берушах
Под гогот-гомон воронья,
Роняя честь, устои руша...


Разлился морем диалог.
Рассвет над кромкой голубою.
Туманен скомканный итог
Ночных бесед с самим собою...


Где-то под Звенигородом
(конец ноября 1941 года)

Предрассветный час. Малых пташек трель.
''ЗиС'' в грязи увяз - словно сел на мель.

Мне б спросить курить(адъютант пригож),
Но забыта прыть, белых пальцев дрожь,

Белых пальцев лёд - я увидел танк.
Не жалей, народ, свой почтенный ранг.

Прячь высокий лоб, полезай за мной.
Вот он - мой окоп. Он - отец родной.

Суть штабных людей - вам бы грызть и грызть.
Здесь инстинкт - халдей, здесь не та корысть,

Здесь довлеет страх - унижает честь -
Страх предсмертных ''плах'', страшных взрывов жесть.

Наползает мрак, шевелит бронёй.
Время выть, чудак, волком под луной.

Покричи, поплачь, но и будь, как волк.
Здесь не ждут удач, исполняя долг.

Слов потёк поток - трёхэтажный мат.
Что ж, пора, браток! Где там гроздь гранат?

Тоже(!) встал, смельчак? Прикрывай с двух рук!
Коли что не так - без обиды, друг.

День настал едва. Ух - какая ширь!
Позади Москва, позади Сибирь.

Что(!) нам танк с тобой! Слева два горят.
Не последний бой. Жить охота, брат.

Грохот, вспышка, тишь. Ватный гул в ушах.
Ты живой там, слышь? Зорька хороша...

...Свет в родном окне, мамка смотрит вниз...

Танк в дыму, в огне. Опрокинут ''ЗиС''.

Танк навис горой. Ух - какая синь!
Не молчи, герой, табачку подкинь...


Крах морали

Застыли в гипсе идеалы -
Ухмылок ду'ги на губах.
Неправды вписаны в анналы,
Надежды корчатся в гробах.

На кромке жизненной равнины
Греховной ржой низвергнут храм.
Лежат разбитые руины -
Приметный знак другим мирам.

Не видя смысла снова строить,
Устав от пламенных речей,
Уходят странствовать герои,
Ветрам оставив мир ничей.

Под крик благих негодований
Уводят заспанных детей
Из лжи медовых состраданий,
От зла несбыточных затей...


Весенние мытарства

Зов труб. Мелизмы.
Сна цветного лего.
А в круге Хризмы -
Альфа и Омега.
---

На пальцах грязь - хватают жадно фрукты, овощи,
Ногтями чёрными скребутся в окна, двери,
Маммоне молятся, не ждут случайной помощи,
Считают прибыли, возможные потери.

(На окне расцвели орхидеи.
За окном ветер с ветром играет.
Народились на свет ''амадеи'',
Зазвучали в задористом грае.)

В холодном мёртвом сердце белое безмолвие.
Кровь еле движется, в прозрачных венах стынет.
Нет пыла, жа'ра, сонно дремлют гром и молния,
Нет чувств, эмоций - только снежная пустыня.

(Убаюканы солнцем растения,
Распустили бутоны, разнежились.
Пусть - короткое время цветения,
''Отцвели'' - лучше, нежели ''не' жили''.)

А лоб горячий тщетно бьётся в стены ватные.
Забыта воля напрочь, ухо трёт оглобля.
С мулетой схватка, повторенья многократные,
Неадекватный танец в ритме пасадобля.

(Череда записных междометий,
Вереница глаголов шальных,
Повторения прошлых столетий,
Вялый поиск решений иных.)

Я всё исправлю, мама. Ру'ки станут чистыми,
Холодной - голова моя, горячим - сердце.
С другими стройными галантными чекистами
Пройдусь в фуражке синей, в новых модных берцах.

(Я проснулся в холодном поту
У разбитой на части гитары
На похмельном тяжёлом посту,
В окружении гор стеклотары.

Пот утёр, потянулся, воскрес.
Как же скарб окружающий гадок.
В голове воцарился порядок.
Бес попутал, на время исчез...)

---
Лучший оберег у
Ждущего -
Альфа и Омега
Сущего.


Перед битвой

Ой, ты небо синее, ра'жее.
Небо безмятежное, чистое.
Под тобой продержимся, выстоим.
Справимся с наскоками вражьими.

Во'роги на входе, под аркою.
Про себя поют песни-здравицы.
Свет-заря, подружка-красавица,
Дай нам силы, солнышко яркое.

Мы клинки заточим булатные.
Мы вернём кольчугам сияние.
Принимай, земля, подаяние -
Наши жизни юные, ратные.

Площадь града вымерла, го'ла вся.
Мы во храме: соколы, ладушки.
Вас сейчас простим, супостатушки.
И за ваши души помолимся.

С неба знаки сыплются, жаль' не те.
А слова правителя склизкие.
Ой, вы тучи чёрные, низкие -
Вы по што наш град окружаете?

Вы зачем пришли, сумасбродные?
Смо'трите на нас волком, коброю?
Наше сердце - пылкое, доброе.
Го'ловы, душа - благородные.

Рог трубит. Зовёт беды многие.
Миг последний - град в светлом облике.
Мать с младенцем плачут на облаке.
Хмурят брови ангелы строгие.

Птичий гам. Война - как нелепица.
Неба лоскуток оком праведным
Светится над миром неправильным.
В нас надежда робкая теплится.

Тьмой-бедой идут, окаянные -
Все, как на подбор, все обучены.
Мы сражаться с рожью(!) приучены,
И щиты у нас деревянные.

Стре'лы полетели и встретились.
Встретились, на землю попадали.
Небо ждёт. Вмешаться? А надо ли? -
Шлёт порок вопрос добродетели.

Камни приготовлены, сложены.
Баки закипают дрожащие.
Как начнётся - веру обрящем мы.
Нам теперь робеть не положено.

Смерть нависла. Дико таращится.
Мы на мир глядим с обожанием.
Крестимся - с душой, с прилежанием.
Знаем - смерть любви не указчица.

Ой, ты небо пухлое, влажное.
Небо беспокойное, слёзное.
Молния летит ''варикозная''.
Громом бьётся сердце отважное.....................


Картинки с натуры

От века к веку, от звезды к звезде
Блуждает мысль - точна, быстра, прекрасна.
Таков поэт. Он здесь, и он везде.
Властителю фантазий всё подвластно...

1. Не пришла
(допотопные времена)

Горит костёр, трещат поленья.
Ночь вдрызг' темна - хоть вырви глаз.
Объят покровом вдохновенья,
Пишу углём письмо для Вас.

Печёт слеза, обида гложет.
Сердечный хаос, пальцев дрожь.
От чёрных строк мороз по коже.
У Вас, я знаю, много кож.

Напрасно когтем резал сало,
Напрасно херес охлаждал.
Летит в терновник опахало.
У Вас, я знаю, много жал.

Дракон не может жить бескрылым,
Дышать и думать без огня.
Меня вчера назвали милым,
Глупец не знал счастливей дня.

Разбит. Не вижу звёзд алмазных.
Друг-месяц ро'жки свесил, скис.
Видений полон безобразных
Мой мрачный ум. Слетают вниз

Амуры в сумеречных масках,
Тупые стрелы за спиной.
Лжецы подходят в белых касках,
Трясут чешуйчатой мошной.

Сегодня трезвость не приемлю.
Костёр ворчит. Сижу один.
Пора вернуться мне под землю -
На злате спать в тиши глубин.

Краснеет небо. Что ж, пора мне.
Рассвет над лучшей из планет.
Я Вам писал письмо на камне,
На сердце больше места нет...

2. Знахарь
(средневековье)

Монах за мною ходит целый час.
Таких, как он, не мало всюду бродит.
Сегодня я не провинился вроде б.
Ох, чтоб ему... здоровья Бог припас!

Нет, только не бежать! Стоят столбы.
Несутся стоны. Голуби воркуют.
Отступники готовы к поцелую
Со смертью, что не слышит их мольбы.

Фу-у, обогнал! Сбегает пот с висков.
Монах исчез в ближайшей подворотне.
Скорей домой - заждались зелий сотни,
И тысячи бесцветных порошков...

3. На сцене
(наши дни)

Стоишь' у микрофона и молчишь.
Статичность. Пауза. Заворожённый зритель
Забыл дышать. Подмостки точит мышь.
Хлоп - крылья бабочки. Застенчивый учитель

Блаженно замер. Смотрит, выгнув бровь.
Друзья в кулисах зачарованно трепещут.
Где зябли чувства - светится любовь.
Горит фети'шем то, что было просто вещью.

Вдох. Голос зазвучал'. Пошла река,
Ломая льдины, вырывая с мясом корни.
Медовый звон. Чуть дрогнула рука -
Как будто ангел звук' проверил на валторне.

Восторг. Полёт. И слёзы. И цветы.
Из тесных кресел к рампе. Сла'дость восхищенья.
Отставив микрофон, поникла ты -
Коснулись небеса чела. Опустошенье...


Скитальцы

''Кто такие мы - пришлому понять нельзя!''
К. Кинчев

Завивает, холит Бог седые пейсы:
''Знаешь, убеждённый человек - и есть дурак.
Видишь, от привычек не избавлюсь я никак.
А ты смейся, дочка... Если можешь, смейся...''

1
Добрый ветер, в плавном вальсе ты тихонько гладил тишь -
Что ж теперь разбушевался? Мнёшь сорочки серых крыш,

Треплешь лиственные кудри, спины гнёшь тугих стволов.
Тишь в сторонке носик пудрит. Блажь поёт ''Can't Buy Me Love''...

2
Так ли важен итог каждодневных скитаний,
Если хочется ветру лететь в никуда
От нелепых падений до странных восстаний
В новом мире, где гроз разрослась череда?

Так ли нужен запрет на слепые полёты,
Если сердце наполнено жарким огнём,
Если в фатум и промысел верят пилоты
И считают расчётливость гибельным сном?

Так ли важен и нужен закон, где препоны
Наслоились одна на другую? По дням
Разлетаются птахами плачи и стоны,
И советом - терпеть(!) - возвращаются к нам.

Что итог? Что запрет? Что закон? - Всё едино.
Солнца свет - должен всем, и при этом, ни чей.
Мир бездонный, манящая бездной картина.
Всех, кто жаждет нырнуть, ждёт воздушный ручей.

Волю - вольным, младенцам душою - игривость.
Сколько разных ветров - столько разных свобод.
Быть ответственным - в этом и есть справедливость,
А никчемным - весь век прозябать без забот...

3
На кирпичном лице стоквартирного тела
Двадцать глаз застеклённо горят в темноте.
Я - змеиный зрачок, и какое мне дело -
Что отсутствует тюль, и гардины не те,

Что сварливая тень спит в немом полумраке,
Что недельная грусть ловит мух за спиной,
Что в больной голове мысли пляшут сиртаки
Под соседскую дрель, что поёт за стеной?

Во дворе маета. Воет ветер зубастый.
Кривость жёлтых штрихов в отражениях луж.
Представитель крикливой летающей касты
Запоздало спешит к месту сбора ''кликуш''.

От истоков сбежав, не доплыть до низовий.
Ветер волком степным не случайно завыл.
Это очень смешно - хмурить чёрные брови,
В тёмных видах не видя живительных сил...

4
На краю, у обрыва я стою' в гордой позе,
Жду от ветра порыва, чтоб преставиться в Бозе.

Респектабельный ангел полон знаний и грусти.
Он при чине и ранге. Он беды' не допустит...


Безымянный...

Молясь на небо в белом саване,
Кивая мачтами Богам,
Идёт корабль из тихой гавани
К чужим далёким берегам.

Идёт, скрипя бортами бурыми,
Пугая тенью сонных рыб,
Что молча смотрят, дуры дурами,
Из сотен нор подводных глыб.

Идёт корабль по морю гневному
На свой не малый страх и риск,
Внимая шёпоту душевному
Летящих в вечность синих брызг.

Трепещут флаги, сердцу милые.
Разгул дыхания глубин:
Бросают в пропасть воды стылые,
Стремглав возносят до вершин.

Идёт корабль. Летят мгновения.
Сирен-русалок сводный хор,
На са'мом пи'ке вдохновения,
Выводит песню на простор.

От воска ватное безмолвие -
Ленивый дар лихой судьбы.
Давно с удачею помолвлены
Богов послушные рабы.

Звучат рефреном междометия.
Повержен зомбичный недуг.
Идёт корабль. Бегут столетия -
За годом год, за кругом круг.

Заря восхода заратустрова.
Увядший в спелости ноябрь.
Идёт, в объятьях ветра шустрого,
Седой, без имени, корабль...


Смарагдовый дым

''Она сказала: ''Я давно люблю тебя, хочу всегда быть рядом.''
Я испугался до' смерти, поник, но скоро к ней привык...''
В. Кузьмин

Я слегка
Пригубил саке.
Есть река -
Значит - есть исток.
Сколько речек
В одной реке.
Бесконечен
Реки поток.

Я чуть-чуть
Пригубил шабли.
Новый путь,
И летит над ним,
Ныне, присно
С огнём земли,
Жёлтолистный
Кудлатый дым.

Я едва
Пригубил абсент.
Мурава
Показала нрав -
Новомодьем
Зелёных лент
Прошлогодних
Лишила прав.

Кое-как
Пригубил... и вот -
Шёл во мрак,
И дошёл до врат.
Так бывает -
Увидишь вход,
Ищешь рая -
Находишь ад...

Дверь отворилась.
Я вошёл в чертог волшебный.

Она стояла у окна. Глаза зелёные
Впивались в душу мне. Рука прозрачная
Скользила по стене из малахита.

Уставленный большими зеркалами
В массивных, изумрудных, ярких рамах,
Огромный зал казался бесконечным.

Стол, полный яств, бессчётно, многократно
В стеклянных безднах отражался чётко.

А рядом с сонмом вычурных столов,
Над полем безупречного паркета,
Страша, собой пугая, возвышались плахи.

Воткнулась в них, изображая топоры, беда.


Я заметался.

Взгляд темнел - уже враждебный.
Она ждала. Стучали коготки холёные.

Хотел бежать (затея неудачная).
Знал - сзади, за спиною дверь открыта.
Дубовая наверное была с крылами -
Исчезла, словно счастье в мыльных драмах.

План виделся простым и безупречным,
Но истолкован бестией превратно -
Она завыла.

Сжался, замер кротко,
Смотрел на пирамиды из голов
В бесчисленных углах, дрожал при этом
Под смех её, в поту холодном, в страхе...

И понял вдруг - останусь в этом замке навсегда.............


За миг до подвига...

(Рок-баллада, стрингс, мириады огоньков в зале... )

Был причи'ной гнев,
Стал и следствием.
Там, где пра'ведно -
Шаг до низкого.
Горе-го'рькое
Ядом-бедствием
Вдруг наце'лилось
В друга близкого.

Для спасе'ния
Па'дать на'взничь с ним.
Мне - до сме'ртушки,
Другу - до' крови.
Понесут меня
Днём не праздничным,
Бросят дюженно
В землю мокрую.

Вот и жизнь прошла -
Не заме'тил как.
Выше крыш растёт
К солнцу луковка.
Растянулась вкруг
Неба петелька,
Провалилась внутрь
Жизни пуговка.

Кто же я' теперь -
Авель, Ка'ин ли?
Коли у'мерли -
И не спро'сят вас,
А по базису
Навтыкают плит,
Понапишут слов,
Понадстроят фраз.

Заморгал значок
Форс-мажоровый.
Промелькнула жизнь
В микро-паузе.
Жить до старости -
Очень здорово:
С видом на' море,
В таунхаусе.

Засмущалась даль,
Смотрит ма'ково.
Птички гимн поют,
Ходют па'рами.
Мать-сыра земля
Примет всякого,
Затуманит взор
Снами-чарами.

Солнцу ве'чно жить
С синим небушком.
Посчитал цыплят
Не напрасно я.
Ох, в недобрый час
Шёл за хлебушком!
Ах, какой рассвет -
Зорька ясная!

Здесь - в объятьях зорь,
Верю, жизнь не вся.
Подчинил себя
Святу-долгу я.
Не горюй, мой друг,
Скоро сви'димся -
У лихих мужей
Жизнь недолгая............


Ода

Когда открылся третий глаз,
Когда забились крылья в раже,
Она, в начале первой стражи,
Себя выводит на показ.

Округлость форм считая чудом,
Гордится бледностью ланит,
Знакома с каждым нищеблудом,
Дружна со всякой из планид.

Нова', ущербна и полна' -
Красотка любит перемены.
Спешит, дрожа плюмажем пены,
Её послушница - волна.

Её безмолвные адепты
Бредут по кромкам скользких крыш,
Своим явленьем вносят лепты
В известность примы без афиш.

Не гаснет свет в моём окне.
Сомнамбул сны со мной не дружат.
То жар в груди, то в сердце стужа,
То сладко, то тревожно мне.

Лежишь на бархате коробки
Большим сверкающим кольцом,
А я - то выспренний, то робкий,
Ряжусь - то сыном, то отцом.

Влюблённых неуёмна прыть,
Тебя считают божьим оком,
А мне, с облезлым серым боком,
Одно осталось - тихо выть.

Она, в конце четвёртой стражи,
Уходит, звёзды прихватив.
Спешит волна, дрожа плюмажем.
Восход безудержно красив...



Июль,

день...

Улыбаешься всем подряд,
По проспекту въезжаешь в лето,
Золотая блестит карета,
Возбуждённо глаза горят.

Юбка в клетку, бордовый шарф,
На жилетке сердец тисненье,
Всех приличий забыв стесненье,
Смотришь в лица ива'нов, марф.

Вереницы плывут машин,
Светит солнце, летают птицы.
Сколько счастью такому длиться -
Знает только июль один.

и ночь...

Расслабились уставшие за вечность лейтенанты
(Носили за кометой шлейф, рождали миражи),
Разнежились прилежные ночные адъютанты -
Лихие, разноцветные, небесные пажи.

Господь на звёзды смотрит, отдыхая на светиле
(Кому-то пекло жуткое, кому-то дом родной),
Пастух протуберанцев снисходительно всесилен,
Играет тонким пальчиком с безмолвною струной.

А я держусь за явное, не веря в ум пытливый -
Спасаю лето хмурое вселенской красотой.
За окнами качаются расхристанные ивы,
Понять пытаясь тайный смысл теории простой.

Не будет этим летом долгожданного прозренья.
Все мысли-откровения похитил лживый тать.
Навстречу зрелым будням полетят стихотворенья.
На то она и осень - всё итожить и считать.

Обижен мир за то, что мы от жадности и злобы
Забыли про терпение, запутались в мечтах.
Теперь творят историю зарвавшиеся снобы,
Завидуя солидности больших бескрылых птах.

Но что нам остаётся - только жаждать искупленья,
Надеяться на веру и любить своих врагов.
Когда же ты придёшь, пророк? Напишешь изреченья.
Давно наш мир неправильный принять тебя готов.


Грёзы

Созрели жить - душа и тело,
А жизнь, плутовка, пролетела...


В царстве голом, где царь без короны,
По шуршащим надеждам бреду.
Отражаются жёлтые кроны
В позолоченном чёрном пруду.

Сон осенний, цветной, предзакатный -
На дорожку присели грачи,
Тихнет в зарослях грохот раскатный,
Растворяются в дебрях лучи,

По заброшенной алой аллее
Ты плывёшь, не касаясь надежд.
Заблуждений гремучие змеи
Вырастают из детских одежд.

Заунывное пение длится.
Поволокой туманится глаз -
Белым лебедем пава-царица
Светит с неба на искренних нас.

Простодушной, прямой, не жеманной
Ты ко мне приближаешься вплавь.
Пять мгновений до встречи желанной.
Три мгновенья до выхода в явь...

Открываю глаза. Потолочный,
Неживой, белоснежный фрагмент
И набросок - небрежный, неточный -
Уползающих в марево лент...

Слава Богу - доро'га без терний,
Где-то странствуют злые ветра.
Что ж привиделось в дрёме вечерней?..
Мне опять не уснуть до утра.


Гризли грезит о гринго с древних дедовских пор,
Часто слушает Стинга, тонкой мыслью остёр.

Грезит гризли о янки с самых давних времён,
Держит доллары в банке - бурый очень умён.

Гризли грезит о белых - видел братьев во льдах.
Память - пятна, пробелы. Мишка старый, в годах.

Гризли в белой машине в центре белого сна.
Бледнолицы вершины. Бледнолица луна...


Давным давно

Красный череп двора с пустотой подворотен.
Под балконом капель' - солнце сушит бельё.
Одичалый газон задавило быльё.
У подъезда народ - до утра' безработен.

На стене глупый ''спич'' - надпись видно нечётко.
В арках мрак - в этот час только здесь холодок.
Тащит мальчика пёс - натянул поводок.
Ты идёшь - каблучки выбивают чечётку.

Я в окне - наблюдаю за жизнью воскресной.
В летний день за дежурного - матушка лень.
Хрип коло'нок - звучит искажённая хрень.
Птички вяло клюют возле бабки болезной.

На душе' хорошо. Люд разбился на тройки.
Детворе наплевать на полуденный зной.
Крик из ''тридцать седьмой'' - муж вернулся домой.
Кот пригрелся под крышей электропостройки.

Мне семнадцать уже'. Я к событьям участлив -
Улыбаюсь тебе и блаженно молчу.
Жить светло и легко - если молод и счастлив,
Если жизнь впереди, если всё по плечу...


* * *

... Так для кого же я пишу стихи?

Кто те мятущиеся люди в чёрном,
Что совершили горькие грехи
И маются теперь в огне позорном?

Кто те смешные, в шляпках набекрень,
Чей странен вид, забавный, но нелепый,
Что вечно хвалят - и дождливый день,
И зной несносный, и мороз свирепый?

Но может те, что смотрят в небеса,
Считая звёзды, зная все ответы?

Иль те, счастливые, что греют телеса
На лучших обдираловках планеты?

А может - та, одна?.. Часы тихи',
Касанье рук, сердечная отрада,
Прозрачность - с полужеста, с полувзгляда...

Так для кого же я пишу стихи?...........


Штрихи

Зная разность печатных изданий,
Относился я к правде с почтением
И прошёл мимо пылких признаний,
Не ответив на ложь заблуждением.

Наблюдал, как природа рисует
Натюрморт каждодневного пиршества
И скорбел об упущенном всуе,
Но не клял фолиантов излишество.

А потом я прошёл мимо скуки.
Помогли мне другие познания -
В синих буквах подвижные руки,
В лаконизмах заборы и здания.

Мимо страха проплыл без последствий,
Научившись беседовать шёпотом.
А затем мимо горя и бедствий
Брёл, знакомясь с неласковым опытом.

Мимо мелких на вид преступлений,
Что считали незрелым художеством,
Мимо смеха, плевков, оскорблений
Проползал, наслаждаясь убожеством.

Так и жил - день за днём, век за веком.
Что забуду - решил - вспомню заново.
То отдельным бродил человеком,
То в толпе засыпал', мыслил кланово.

Пролетал сквозь измены и флирты,
Проходил мимо клятв и предательства.
Знал - вода чудодейственней спирта,
А догадки важней доказательства.

Не кляните меня, люди славны-е.
Сам себя наказал я бесславием -
Записался в отряды бесправны-е,
Что воюют за божие здравие.

И когда пели медные горны,
А вершины манили сиянием,
Стал на целую вечность покорным,
Для спешащих - немым изваянием.

Незаметно добрался до смерти
И услышал слова сокровенные:
''Видишь крохотный холст на мольберте?
Это жизнь!.. А вот это - ВСЕЛЕННАЯ!!!............''


Аз

Воздам
За крепость стен иерихонцам,
Благодаря которым видим красоту
Легенды. Праотцам
Воздам,
Препонами не скованным -
Их ведам, рунам.
Хвала - всем, истину познавшим.
Вот Вам трон!
И Вам,
Что только тянитесь за солнцем,
Что только пробуете перьев остроту -
Подросткам-мудрецам,
И Вам,
В макушки зацелованным,
Что вечно юны,
Восьмой десяток разменявшим -
Мой поклон!


Оборотень

Вместо созвездий - над чайной столицей
Лица.
Голые ведьмы летят над Пекином
Клином,
Прячут слова, на которые ску'пы
В ступы.
Их, этих ведьмочек, в старом Китае
Стаи.

Я хотел быть Великой стеной -
Ограждать целый мир от войны и невзгод,
Но не смог примириться с ценой -
Не легко без души превращаться в восход.

В небесах, под землёй - горячо.
Сжался мир до размеров ничтожества лжи.
Мне осталось, зажжённой свечой,
Между тусклых зеркал, создавать миражи.

Знаю - где-то, кирпич к кирпичу,
Кто-то строит себя, возводя до небес,
Видит сверху малышку-свечу
И - других огоньков - переливчатый блеск.

Это новый забрезжил рассвет.
Миражи в зеркалах превращаются в тлен.
Чистота. Разногласия нет
Между волей всеобщей и множеством стен...

Вместо созвездий - над центром Итаки
Знаки.
Строят волшебники, спрятавшись в башни,
Шашни.
Пишут пророки историю вдовью
Кровью.
Ночь над Элладой и ликов великих
Блики.

Я хотел бы Акрополем быть -
Защищать целый мир от невзгод и войны,
Но луна.................................


Обожжённая веха

Гитара белая, играй -
Побудь помощницей мессии.
Ему на днях обратно в рай
Лететь из дремлющей России -

Короткий скомканный визит
Без криков, почестей, софитов.
Пускай страна спокойно спит
Под шёпот мирных неофитов.

''я - песок,
вода и глина,
обожжённая душа...''
Маргарита Элго

''Что я? - всего лишь веха дороги в неизвестность...''
Михаил Тищенко

Молчит уставшая душа.
От дней сгоревших вечной жарко.
Она - как сполох для огарка.
Она в тревоге хороша.

В подводный хлад красой маня,
Блестит звезда на дне колодца.
Змеиным следом в до'лах вьётся
Дорожка скользкая моя.

Предгорий чёрные тиски
Зовут в поддержку камнепады.
В креманке смерть мешает яды -
Готовит средство от тоски.

А мне нисколечко не жаль
Мечты, отставшей по дороге.
Давно порвали бандар-логи
Её туманную вуаль.

Меня надежда подвела,
Удача спину показала,
Любовь застряла у вокзала,
Билет забыла похвала,

И только поезд - верный друг -
Везёт сквозь жизнь, меняя местность.
Бежит дорожка в неизвестность,
Грехи тихонько сходят с рук,

Но смотрит в душу стыд немой,
И нет от чёрных дней исхода.
Звучит восторженная кода,
Но сей шедевр уже не мой...


Мальчик с голубыми глазами

На букет полевой по утру' упадёт роса,
Заблестит на заре миллиардом алмазных брошей.
Томным эхом истают русалочьи голоса,
И повиснет на миг тишина над землёй продрогшей.

И увидится тайна, что вечер во тьме скрывал,
И появится свет, о котором забыли всуе,
И откроется вход в озарённый мечтой портал
За холстом с очагом, что художник всю ночь рисует.
---
Только в мир тот запретный живущим сейчас нельзя.
Кто-то страшный, клыкастый стоит' с палашом на входе,
Проходимцам поверженным вслед кулаком грозя -
Чтобы тише рыдали о новой своей свободе.
---
И на цыпочках счастье пройдётся по кромкам сна.
Оголтелые мысли промчатся весёлым ветром.
Пробежит, с красным шаром, в спортивных трусах, весна,
Поправляя цветастые, в надписях модных, гетры.
---
Я к порталу крадусь. Мне клыкастый твердит: ''Изволь!
Становись на осколки, послушай!'' И слышу вскоре:
''... То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь,
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем........... ''


Вирши

Летняя, подкаблучная...

Ты сидишь в тени', создание несчастное.
На жару - прошу - пожалуйста не жалуйся.
Распогодилось сегодня. Солнце ясное
Разомлело в вышине, разулыбалося.

Ты под тентом. Льётся песня непристойная -
Пусть. Ведь главное - чтоб песня успокоила.
Устаканилось намедни. Жизнь спокойная
Задержалась в нашем доме, обустроилась.

Каблучком, малыш, стучишь, кричишь: ''Царевна я!''
И, мизинчиком играя, машешь веером.
А по небу тучка, маленькая гневная,
Проплывает над зелёным нашим деревом.

Как восток, или похмелье - настроение.
В небесах, за ярким солнцем сфер вращение.
Встану, милая родная, на колени я,
Попрошу за всё, что кажется, прощения.

Жизнь грядущая, мечтами обозримая.
Поднесу сковороду с дубовой скалкою.
Только будь всегда счастливою, любимая.
Ничего, поверь, для этого не жалко мне...

Имажинисты...

Я летаю во сне. Силой мысли себя поднимаю.
Нет ни крыльев, ни шведских смешных лопастей'.
То порхаю, то мчусь впереди новостей.
Я летаю, летаю, летаю, летаю, летаю...

Недвижим' наяву' - словно белый утёс возле пляжа.
Друг единственный - ветер, тревожит мою тишину.
Чёрт является грязный, приводит под ручку жену.
Сажей мажут, и мажут, и мажут, и мажут, и мажут...

Любомудр...

Стоит' непреложно
Собор у погоста.
Входящему - сложно.
Вошедшему - просто.

А после погоста
Река - осторожно!
Входящему - просто.
Вошедшему - сложно....


Щедрин и Кафка

(История одного За'мка)

Вествестский Замок украшает город Глупов.
Вокруг чертога бродит призрак - ищет Бога.
В уездном городе немало бывших трупов,
Теперь прозрачных, скучных, но - живых немного.

Баварский Замок - чинный памятник Указу.
Стареет город, молодеют самодуры.
Всё происходит здесь с задержками, не сразу,
Но после долгой и ненужной процедуры.

Идут дожди по регулярным частым средам.
По воскресеньям местный люд скупает шляпы,
О пользе ложек рассуждает за обедом.
Головотяпы тут живут, головотяпы.

Сегодня, завтра и вчера - день одинаков.
Захочешь к солнцу понестись, концы нащупав,
Упрёшься в строгие черты дорожных знаков -
Не любит лишней суеты уездный Глупов.

Размерен жизни ток - балов' беспечных будни.
Течёт рекой бескрайней - сумрачное время.
Вольготно крысам, мелко пишущим, на судне
Творить крючки по точной выстроенной схеме.

Оркестр выводит менуэт, звенят рюмашки.
Бдит, в ожидании исхода, вечный город.
Франц с Михаилом в небесах играют в шашки,
Нектаром давятся, вздыхают, льют за ворот...


Необузданные будни

... Так всегда получалось. Получится снова.
Как природа чиста - так народ бескорыстен.
Притяжение формы и сути - основа
Зарожденья начал понимания истин.
___________

Мы ходили по лезвиям смутной тревоги,
Мы держались за тучи нахмуренных страхов,
Мы смотрели в туманы - туда, где итоги
Воздвигались под пение охов и ахов.

Мы летали над миром бескрайнего горя,
Расправляли полотна безудержной скорби,
Мы взирали на дали, где с ветрами споря,
Конь крылатый носился, запутавшись в торбе.

Нас пугали дождями, огнями и медью,
Нам давали напиться зелёной печали,
Нам ковры расстилали с отравленной снедью,
Говорить заставляли и строго молчали.

Мы сидели на папертях древних соборов,
Мы стояли на полках томами сомнений,
Мы краснели в софитах безмолвных укоров,
Мы тонули в заросших прудах самомнений,

И потом мы пришли. Охмелевшие Боги
Позабыли о нас в тюрьмах утренней хвори.
Жаль, не можем мы больше без смутной тревоги,
Без нахмуренных страхов и жутких историй.
___________

Солнце белое ходит по небу степенно,
Дарит жизнь заражённым уныньем и скорбью.
Будет вылечен мир от тревог непременно -
Чтобы вновь заболеть добротой и любовью.

Так всегда получалось...........


За Северным Уралом

И сказки, и были - ушли без возврата.
Мы весело жили - мы жили, ребята...
___________

Течёт голубая вода. Оправой речной - крутояры.
Лесные прозрачные мары приходят под утро сюда.
Туман над рекою, туман. Размытых фигур отраженья.
Ритмичны поклонов движенья. Не спит возбуждённый шаман.

Гром бубна, неистовство, раж. Он ждёт от усопших совета.
Багряные краски рассвета. Просторный еловый шалаш.
По кронам гуляют ветра', со страхами скоростью споря.
Пучина небесного моря свинцовая прямо с утра.

Суровый нехоженый лес с коварной таинственной чащей,
Опасной, полночи не спящей под сводом угрюмых небес.
Неслышно крадутся враги. Их жертвы, в объятиях страха,
Гадают - медведь, росомаха? Не скрыться - беги, не беги.

Но тает смущённый туман. И слушает птичью руладу
Утёс - компаньон водопада - таёжных сюит меломан.
Встречают начавшийся день оркестры проснувшихся звуков.
Не видит прибежища скука вдали от больших деревень.

Летит над массивом лесным шаман, пребывающий в трансе,
А с севера мудрые манси спешат на свидание с ним...


Противостояние

Смотрит оком киклоповым Ра
На успехи того, кто хитрее.

Там, на севере Гипербореи,
Спит атлантова Чудо-гора.
Прямодушных, бесхитростных жаль.
Грязен матч при сверкающей мине.
Справедливости нет и в помине.
Клио прячет румянец в вуаль.
Длится жизнь, поднимаются ввысь
(За вершиной другая вершина),
Но редеет героев дружина,
Метко бьёт - то беда, то корысть.
Трудно жить без мечты простакам
В их оболганном праведном рае.
Кронос в прятки с Перуном играет -
Что осталось ещё старикам?

Здесь же - мир в разноцветье огней,
Стен невидимых липкие грани,
Наваждение приторной дряни,
Торжество вездесущих теней.
Пробегает по коже мороз.
Голос ласковый лживого змия.
Гоморри'я ползёт, содомия
Под прикрытием вычурных грёз.
Этот мир с напомаженным ртом,
С голубыми, как веки, века'ми,
С мудрецами его, с дураками,
Уходящий и вечный, притом.

Кто расставит все точки над ''i''?
Где грядущего торные тропы?

Тёплой мудрости слов Каллиопы
Ждёт народ у замёрзшей воды,

И народ в разноцветном дыму
Ждёт холодного здравого слова.

Смотрит Ра на заблудших сурово,
Не желая побед никому...


Эпилог

Зачем мне ваши радужные ленты,
Улыбки ваши, пламенный восторг,
Букетный дым, кивки, аплодисменты?
Игре конец! Со мной закончен торг.

Я бо'льше не герой священной сцены -
Где гаммы чувств тонируют в тиши,
Где паузы, как жизни, драгоценны,
Где жесты безусловно хороши.

Теперь не лгите мне - мол небожитель,
Смарагд сверкающий в кромешной темноте.
Я - павшая звезда, бездарный зритель,
Низвергнутый к духовной наготе.

Уйдите! Безразлична ваша жалость.
Дрожит огонь истаявшей свечи.
Стучится в дверь настойчивая старость.
Слетаются любезные врачи.

О, мир софитов - вечная истома!
Признание - то смехом, то слезой,
То громом, то молчаньем. Идиома
Про грань и деву с острою косой.

Всё знаю про себя. Советы тщетны.
Зачем каретный бархат, бубенцы?
Мельчайшие потери неприметны,
И мы не замечаем их, глупцы.

Но вот итог. Холодные постели,
Нет в чреслах сил, да и душой не бодр,
И птицы к югу клином полетели.
Что мне осталось? Только смертный одр,

Да несколько былых воспоминаний,
Да эти сны, в которых жизнь - игра,
Да ощущенье новых начинаний -
Когда шумит у дома детвора.

Всё правильно, мальчишки - нет унынью!
Восстать из мокрых простынь и вперёд!.....

Подушка пахнет мятой и полынью,
Сестра строга' с утра - бульон несёт.


Страж

Если берег песчаный по-прежнему бел,
Если чайки сидят на лазурной волне -
Значит чуткий мой ангел вернуться успел,
Не погиб на последней внезапной войне.

Смотрит дол в синеву, чистотой опьянён,
Мир руками объял, стал похожим на крест,
Весь в траве и цветах, стебельками пленён,
Словно в сотнях тычин отдыхающий пест.

Смейся мир над собой, коль уверен и свеж.
Ты так долго живёшь, что не страшен и чёрт.
Справа ватная цепь облаков цвета беж.
Слева розовых мыслей живой натюрморт.

Так резвись в небесах, мой заоблачный друг.
За тобой, как за крепкой кирпичной стеной.
Сколько демонов чёрных летает вокруг
Над моей раскрасневшейся спящей страной.

Подлетайте, враги, мы нальём вам вина.
Что без дела парить, коли страж в облаках?
Чёрный Княже зарвался - не ваша вина.
Превращайтесь скорей в ''разговевшихся'' птах.

Если берег пустынный по-прежнему сед,
Если чаек покоем прельщает вода -
Значит ангел опять ограждает от бед.
Я уверен - так было, так будет всегда...


Рождается истина

- Убежит ''Пока'', погуляет всласть,
Всё равно вернётся назад потом'.
Время прикуп брать - золотая масть.
''Суть да Дело'' споро построят дом.

Запоёт петух, растревожит дам.
Заблестят глаза, увлажнится клюв.
Мокрых щёчек тушь, плеч горящих срам.
Солнцу сесть пора на небесный пуф...

- Забудьте обо мне! Зачем я вам -
Изнеженный надеждами о чуде?
Не могут - знаю - долго помнить люди
Того, кто не идёт по головам...

- К чему перо ломать о споры властных сфер?
Их доводы просты - они непобедимы.
Поэзия с политикой не слишком совместимы.
Спасай себя, поэт, от скопища химер...


Снегирь присел на трон еловой лапы,
Второй' летит - не ходит смерть одна.
Печалятся судьбы моей сатрапы,
Допили жизнь невольную до дна.

Теперь мой торс, под пухом и цветами,
Во хладе недр, степенно будет гнить,
А я узрю меж небом и крестами
Связующую солнечную нить.

Коль скоро мне лететь с земли на небо
Без права и мечты обратно сесть,
На стопку положи'те корку хлеба.
Мне, в теле птичьем, нужно что-то есть.

Плесните в пластик тридцать граммов водки.
Я, в теле бомжем, малость пригублю.
На небе стану праведным и кротким,
Весь мир до основанья возлюблю.

Пройдя круги, этапы и ступени
Падений вверх, стояний, взлётов вниз,
Пред ликом лучезарным на колени
Паду, сольюсь со тьмою чёрных риз.

Увижу - лев и бык, крылатый воин
И отрок, что красиво говорит,
Озвучат в срок - чего же я достоин
За жизни непутёвые свои.

Пойду доро'гой добрых измышлений
В неведомые жаркие места
Лечи'ться от грехов и заблуждений
До новой жизни с чистого листа...

А ветер кроны гнёт - проводит рейды
При полном попустительстве зари.
Звучат средь елей сказочные флейты -
О жизни бренной спорят снегири...........


Субботнее пробуждение

По тьме' бескрайней плыву микробом,
Хвостом дрожащим виляя куцо.
Вставай светило, пора проснуться -
Стрелять в затылки ленивым снобам.

Пожар созвездий. Лежу и тру'шу.
То ямбом трушу, то - вдруг - хореем.
Вставай же, солнце, вставай скорее.
Мне тьма бездонная смотрит в душу.

По тьме вселенской гуляют страсти.
От глыб летящих до колик жутко.
Звезда родная, ещё минутка,
И я исчезну в кромешной пасти.

Меняют страны свои обличья.
Кто честь имеет - таких не стало.
Летят ругательства с пьедестала.
Тьма ложью брызжет, забыв приличья.

Вставай жар-птица, рази лучами,
Спасай рассудок немой, пропащий.
Взлетай над страхом, мой свет слепящий,
Побудь над рощей, скалой, ручьями.

Соседний дом проступил из мрака.
Зажглась на флюгере позолота.
Сбежали черти, ушла икота.
Под дверью пляшет, скулит собака.

К омеге с альфой приходит лямбда -
Весь план бесовский до но'чи скомкан.
Я солнце красное славлю громко,
Хореем славлю, а то - вот - ямбом...


Тревога

''Вроде бы лучше стало.
Только б не помнить как!''
Цаголова Лаура

Вначале придумал, что это кошмарный сон.
Стрелки в настенных часах громыхали неистово.
Вращалось в проёме слепящее колесо.
Плавились стены под взором небесного пристава.

Какое мне дело - видение, или явь.
Мысли взлетали, купались в сверкающем таинстве.
Но кто-то лукавый зажёг за стеной поля.
Тол'пы людей возопили о воле и равенстве.

И где справедливость - на плахах краснела соль,
Жались на кухне друг к дружке, гордились химерами
Счастливые люди, в стабильность впавшая голь
В масках цветных, что от времени сделались серыми.

Финал пробужденья - разрушен песочный дом,
В новом, кирпичном, уютно, но пахнет он... крысами,
И этот, лукавенький, ходит, косясь, кругом',
Вместо берёз насаждая кизил с кипарисами.

Убит я, унижен, расхристан - стою' в огне.
Женщин виниловых тройка в агонии корчится.
Нетрезвая ведьма маячит пятном в окне -
С музыки сфер на рычанье толпы' переводчица.

Погибнет ли мир - не надейтесь на мой ответ.
Знаю одно - недостойных скопилось порядочно.
В оконном проёме горячий слепящий свет -
Пристав небесный в дозоре, смеётся загадочно.

Немного болезненный, скромный, простой ожог.
Воин бредёт одиноко по по'лю бескрайностей.
Сто лет промелькнувших - для солнца один шажок,
Целая жизнь - поколенью, стране - цепь случайностей.

Придумал, поверил, что это такой восход.
Время застыло за миг до внезапной коррекции.
Дракон безголовый - восставший бунтарь-народ
Знал, что нагайки ретивость доходчивей лекции.

Так где та черта, за которой в палате ум?
Воздух свежайший, куда улетаешь не выпитым?
Зачем сходят с такта часы и бьют наобум?
Верящим в скорые радости хочется выть' о том, что...........


Волшебная страна

Мешок заплечный приготовь -
Влечёт далёкий край туманный.
Не знает слова ''нет'' любовь,
Пути любые ей желанны.

Легко в туманах тех пропасть',
Но пыл умерить - труд напрасный.
Не знает слова ''хватит'' страсть,
И все мечтанья ей подвластны.

В мельканье сотен ярких лиц
Находим образ неприметный.
Любовь не ведает границ,
За каждой вехой плод запретный.

Не стой, мятежный пилигрим,
Гонец с блестящими очами.
Процесс любви необратим,
Сердца становятся свечами.

Сгорает заживо душа -
Для неба памятный подарок.
Любовь не может не спеша,
Огонь её беспечно ярок.

Ночной стремительный полёт,
Страстей торжественные трубы.
Любовь от старых бед спасёт,
Уйдёт, и новыми погубит.

Доверьтесь чувствам, господа,
Довольно плыть по скучной глади.
Любовь - бурлящая вода
В летящем в бездну водопаде.

Мне жаль того, кто не встречал
Рассвет в плену эмоций вольных.
Любовь - в конце концов - причал,
Где ве'тра ждут седые волны.

Сгорели зависти в огне,
На миг открылись кущи рая.
Любовь не знает слова ''гнев'',
И я' теперь его не знаю...


Страшилки

1
Зима пришла суровая -
Могилку рыть устал.
Красотка чернобровая
Смеётся из зеркал.

Подмигивает, ладушка,
Из мутного стекла -
Вчера забыла матушка
Завесить зеркала.

2
Неотразимой, как вампир,
Несносной, как стена Китая
В воинственный явилась мир
Смиренных грифов стая...

3
Вокруг распрекрасные маки -
Огромное озеро кро'ви,
А рядом, нахмурив брови,
Стоят вурдалаки...

4
В пучине вод
На жуткой глубине
Живёт урод
В присосках и броне.

Сродни бревну,
Недви'жим и могуч,
Сидит в плену
Морских подводных круч.

Пещерный скит.
Глубоких рвов ряды.
Урод кряхтит
Под тяжестью воды.

Вот так и я
Несу сомнений груз.
Трещит броня
Под тяжестью обуз.

5
Звучат внутри резкие ноты.
Пора узнать, друг - кто ты.

Пора прочесть, брат, повесть -
Куда ушла вдруг совесть.

Пора отведать острого топора.
Пора, дорогой мой, пора...

6
Кат, нечёсан и хром,
Молвит: ''Верь мне!''
Страх за каждым углом,
Каждой дверью.

Шепчет мне: ''Не дыши!''
Как же глупо.
Дом пустой, ни души,
Только трупы.

Кат скользит меж колонн -
Призрак бледный.
Мальчик смотрит на трон -
Принц наследный.

Тёмный омут глазниц,
Нож в ручонке.
Писк хвостатых девиц
Тонкий-тонкий.

Дрожь размытых теней
В зале тихом.
Кровь на серой стене
Пахнет лихом.

Гроб открытый, простой.
Крышка рядом.
Мрак ползёт на постой
Скользким гадом.

В прошлом беды и плач,
Схватки, войны.
Шепчет бледный палач:
''Спи спокойно...''

7
С авоськой старушка стояла у выхода.
Внезапно какой-то невзрачный подросток
Толкнул, и авоську с продуктами выхватил.
Крупный такой, за углом скрылся. Всё просто.

Иду, печальный, по осеннему Невскому,
Смотрю с укором в петербургские дали
И думаю - во времена Достоевского
Разве со старушками так' поступали?!.


Три взгляда на осень

1
На стылом берегу застыли ивы,
В туманной дымке спит тиманский кряж -
Покойный, Богом созданный, пейзаж.
Безмолвие. Туманы молчаливы.

Плыву на лодке, вёсел не касаясь,
Внезапной наслаждаясь тишиной.
Дородной девой, юной и смешной,
Стоит' она, раздетая, босая.

Статична лодка. Мимо проплывают -
То е'лей хоровод, то сосен строй,
То пень-гигант (к разбитому сараю
Прибился - витязь с куцей бородой),

То вдруг утёс - седой, большой, надменный,
То пляж песчаный - белый закуток.
А за спиной, созревший, непременный,
Рассвет спешит порадовать восток.

Встаёт заря, в полнеба, золотая -
Светило отправляется в дозор.
Врывается в сознанье птичий хор.
По кронам ветер мчится. Ды'мка тает.

Берёз нагих роскошные изгибы,
И лиственниц печальная краса,
И в травах заблестевшая роса,
И всплески распоясавшейся рыбы...

Зелёный, жёлтый, белый, чёрный - красок
Не много в это время соберём,
Но так ли важен цвет для чу'дных сказок,
Подмеченных унылым ноябрём.

2
В полшаге осень от зимы. Возврата нет.
Идём по снежной пы'ли мы - бредём на свет.
Уходим молча в никуда. Последний шаг.
Летит замёрзшая вода на тихий мрак.
Глядит совой ушедший век на скользкий путь.
Не тает в полом сердце снег, морозит грудь.
Но только редкие хлопки звучат во след.
Рука теплела от руки сто быстрых лет.
В котёл бросались с головой - в мечты, стихи.
Клубком катились по кривой из бед в грехи.
И вот - идём. Последний раз горит закат.
Прикрыт на треть небесный глаз. Сиянье врат.
А там, в воротах, ждёт отец, и ждут друзья.
Они примерили венец, теперь и я...

3
Империи уходят навсегда,
Ухоженные, сытые, надменные.
Сверкающие хромом поезда
Уносятся, пыхтя, в страну забвения.

Не знает скорби варварская рать.
Огромные, богатые империи,
Достигнув пика, склонны умирать.
Высокий штиль, тончайшие материи -

Всё им подвластно в золоте веков.
Но спесь собою застит озарения,
Летит гордыня выше облаков,
Мозги плывут, трещат от ожирения.

Что ж, всякий век изучен, заклеймён -
То голода разгул, то изобилия.
В глазах рябит от варварских знамён.
К концу спешит зака'тная идиллия...


Voila'

Вот так. Состарился год, прошедший в сказочной дури -
Фруктовый розовый лёд в молочной сладкой глазури.

Протяжный год. Перед ним случались годы короче.
Пустые скучные дни, немые долгие ночи.

Грущу, набравшись вина, раскрыв для чуда объятья.
За стойкой, рядом, Она, сидит в салатовом платье.

Тот лёд - объятья тоски. Её холёные пальцы,
Пристроив сердце в тиски, готовят душу на пяльцы.

Глаза её - огоньки, блестят, не ведая скуки,
Палят' в лихие деньки, лелеют нервные руки.

Поймала крошка кураж (сегодня ''жгут'' интроверты).
Шепчу тоске - что за блажь терзать невинные жертвы?

Молчит изнеженный кат, скребёт хрусталь коготочком
И ма'нит радостно в ад, и машет мило платочком.

Я в силах даме помочь. Дарю полёт поцелуя,
Гоню красавицу в ночь, уходит прочь - аллилуйя.

Зелёный падает снег под тусклым светом фонарным.
Подростком видится век, горит сияньем полярным...


Грёзы и грозы

Когда-нибудь мы вспомним этот год -
Неяркий, полный страхов и сомнений,
В котором появлялся добрый гений
И чистой красотой прельщал народ.

Когда-нибудь случатся чудеса,
Что людям принесут успокоенье,
И сложатся слова в стихотворенья,
И ангелы покинут небеса.

Когда-нибудь появится герой,
Что станет путеводною звездою,
Пройдётся по сомненьям бороздою,
Сметая страхи белой бородой.

Когда-нибудь загадочный судья
Заставит встать, изложит и осудит.
Проникнутся восторженные люди,
Пойдут бродить по дебрям бытия.

Когда-нибудь найдётся чародей,
Желанный мост над бездной наколдует,
И всякий скажет - по нему иду я
В прекрасный сад для праведных людей.

Когда-нибудь Лукавый - всё равно -
Ослабит хватку, силы растеряет,
И будет мир заботиться о рае,
В который превратится шар земной.

Когда-нибудь и я найду ответ,
Верну родных, которых нету боле,
Спасу друзей от злобы и от боли,
Отправлюсь жить - туда, где горя нет.

Когда-нибудь потом, но не сейчас...
В мечты смотрюсь, надеждам громким внемлю,
А ложь бедой окутывает Землю.
Единый Бог, спаси заблудших нас!

Под ко'лбенным стеклом мерцает ртуть.
Хворающим прописаны компрессы.
Враждующим предписаны процессы.
Закончится ль война когда-нибудь?

Всему свой срок. Рассеется туман,
Вернутся возмужавшие напасти,
И душу разорвёт огнём на части.
От грёз до гроз шажок в один стакан.

Дежурный тост о счастье. В небо перст.
И скрипок неожиданные вскрики.
Момент короткий, кроткий, но великий -
Звучит набатом внутренний оркестр...


Знал наперёд

В полумраке седом - очертания.
Над болотом - туман ватой стелется.
Ты пошто в этот час, красна-девица,
Бродишь тут, выполняя задание?

Знать наставник велел выйти затемно.
Сам остался в скиту спорить с Буквою.
Закусить по утру' свежей клюквою
Возжелалось волхву обязательно.

Кто-то в чаще кряхтит, кто-то рядышком.
Тени, скрипы, мерцания, шорохи -
Ты своя в этом дьявольском ворохе.
Видно леший в трущобе - твой дядюшка.

Мысли в гиблых местах стынут в холоде.
Круг болота укрыт плотным маревом.
На уставшем коне государевом
Едет встречным путём добрый молодец.

Ту'ес по'лнится - ягода спелая.
Сумрак, призрачный свет, страхов клетица.
Не могли по другому вы встретиться.
Над туманом скользит морда белая.

Ты стоишь', молодая, красивая,
Нереальная, призраком сказочным
Наблюдаешь за действом загадочным.
Разомлела - смешная, счастливая.

Сил нечистых являясь рассадником,
Строят рожи кикиморы здешние.
Разгоняет препятствия внешние
Ореол лучезарный над всадником.

Для тебя он сейчас - принц таинственный,
Рыцарь праведный, витязь заслуженный,
В перспективе - заботливый суженый,
Голубь верный, желанный, единственный.

Мысли строятся в ладные крепости,
Проявляются явью знакомою.
Ду'ши, вспыхнувшим чувством влекомые,
Божьим сном называют нелепости.

С первым лучиком солнца громадного
Раскраснелось болото смущённое.
Заискрилась земля - защищённая
От разгула теней беспощадного.

Добрый молодец, де'вица красная.
Встреча нежная, твердь ненадёжная.
Птица в чаще молчит осторожная.
Попритихла природа согласная.

Прорицатель беседует с ведами.
Он, слепой, взором мудрым и значимым,
''Смотрит'', думает: ''Как это зрячим, им -
Где найдёшь, потеряешь - неведомо?

Пусть не вижу, как по' небу тучица
Пробежалась, всплакнула, утешная,
Но, что вызрело - знаю конечно я -
Удержать - ах, увы - не получится.''

Скит пещерный останется в памяти.
Молодые, судьбой обручённые,
На счастливые дни обречённые,
Едут в новую жизнь, к новой грамоте...


Прощай

У губ твоих вишнёвая душа,
У тёмных глаз агатовое сердце.
Что грозный нрав Зевеса-громовержца
Тебе, что так во гневе хороша?

То ангел кроткий - ты, то фейерверк,
То буйная река в горах высоких.
Ты - гамма взоров - дерзких, волооких -
В которой свет горел, но - вдруг - померк.

Моя вина! Зачем сошлись пути
Прекрасной, безупречной, идеальной
И ждущего в тоске исповедальной -
Когда велят назад, во тьму, уйти?

Боюсь сказать всю правду о себе -
Что беден, невезуч, что слишком робок,
Что скорбь со мной давно живёт бок о' бок
В дырявой продуваемой избе.

Нить жизни вдев в цыганскую иглу,
Пытался штопать мира занавески,
Теперь томлюсь в финале пошлой пьески
В неприбранном нетопленом углу.

Беги на небо - там твои друзья,
А я останусь здесь - в стране унынья -
Лелеять неприжившиеся крылья
На старых, дряблых спинах бытия.

Лети, листок, в объятия реки -
Сквозь время, мимо будней, к океану.
Пусть ветер пропоёт тебе осанну -
Слетевшему с недвижимой руки.

Вернусь в себя, сомнения круша.
Скрипит, давно не смазанная, дверца.
У глаз твоих агатовое сердце,
У тёмных губ вишнёвая душа...


Украденное время

Ты совсем не такой, как я.
Ты умнее меня в сто раз.
На тебе до колен броня
И на лбу нарисован глаз.
Ты совсем не похож на тех,
Кто пытался лететь к звезде.
Ты хватаешь за хвост успех
И содержишь слепца в узде.
Ты другой. Ты всегда один.
Ты не видишь живых очей.
Для тебя всякий чёрт - един,
И, напротив, Господь - ни чей.
Ты не знаешь про кнут и боль,
Избегаешь угроз и слёз.
Ты не скажешь судьбе - изволь,
Наблюдая за ней с колёс.
Прогнусавит отбой гобой.
Древо чёрное - недруг тьмы.
Лишь одно в нас одно с тобой -
Волю вольную любим мы...

Не можем мы похвастаться с тобой,
Что вышли в люди, в людях наследили.
Зевает пыль в твоём паникадиле,
Играет плесень коркой голубой.
Не можем похвалить себя никак.
Услуги редко числятся в заслугах.
Итога всех побед тупого плуга
Хватило на домашний кавардак.
На сценах декламируют стихи -
Крутые, но с вкрапленьем бытовухи.
Маэстро нем, и слушатели глухи,
А в остальном концерты не плохи...

Выпиваются таблетки,
Выправляя сердца стук.
По арене циферблата
Стрелки мчат за кругом круг.
За украденное время
Не похвалят небеса,
Пожурят за холмик строчек,
Что украдкой написал.
На сосновой пышной ветке
Прикорнул уставший клёст.
Густо валит снега вата.
Нервно вздрагивает хвост.
Всадник Солнце ногу в стремя
Продевает не спеша.
Мимо катится клубочек.
Не торопится душа.
Подождут немножко предки
У беспамятной реки -
Поживём ещё, ребята,
Старым козням вопреки.
Толстым древом станет семя.
Упадёт созревший плод.
Не откусится кусочек,
Не случится переход...

Мне выдал аванс кассир,
Я крикнул ему - привет,
И выбрался в светлый мир
Раздаривать мирный свет.
Победам бежать к числу,
Мужчинам спешить к ребру,
Добра не припомнить злу
И зла не постичь добру.
Теперь каждый день - урок.
Кто - главный, а кто - статист?
Назначен конкретный срок.
Подписан зарплатный лист...

Я не знаю - с кем ты будешь петь.
Я же помолчу с твоей кукушкой.
Мы устали шагом мерить клеть
И делиться крохотной подушкой...


Пожелания

1
Не смотри восторженно, открыто.
Осторожней, чистая душа.
Спо'рят у разбитого корыта
Те', за кем ни правды, ни гроша.

Грязь и хлад, нетопленые залы -
Здесь неловко балом правит мрак,
Здесь снуют покорные вассалы -
Тени, угодившие в просак.

Отвернись от спорщиков злосчастных.
Им копаться в чёрной почве лжи,
Им страдать, к десяткам бед причастным,
В жуткой тьме проведшим четверть жи...

С ними - грех делиться честным словом,
Труд напрасный - к совести взывать.
Небом синим - чистым общим кровом -
Бог укутал труженицу мать,

И на ней нет места тёмным силам -
Как наивность всё же хороша.
Тьма ползёт на мир бесовским рылом.
Будь на страже, чистая душа...

2
Под бой курантов пробка полетит
И скоротает десять дней под ёлкой,
Подружится с бумажною иголкой,
Которая не будет слишком колкой,
А рассмешит, как басенный пиит.
Под бой курантов пробка полетит.

Под бой курантов высохнет слеза.
Ушедшие друзья с небес помашут,
Улыбками одарят землю нашу,
Подтает снег, и превратившись в кашу,
Расскажет лихачам про тормоза.
Под бой курантов высохнет слеза.

Под бой курантов молча помолюсь.
Мой старый друг, давно ушедший к Богу,
Оденется в серебряную тогу.
Захочется тепла. Пол кружки грогу
И станет горячо, но грустно - пусть.
Под бой курантов молча помолюсь.

Под бой курантов вспомнятся слова,
Что говорил тебе я в прошлом веке.
Тогда впервые мы входили в реки,
Кружились в вальсе, опускали веки.
Слагалась в рифмах первая глава.
Под бой курантов вспомнятся слова.

Под бой курантов сбудутся мечты.
Увижу мир чуть-чуть не пуританским.
Воспрянет дух со здравием спартанским.
Желанье упадёт в бокал с шампанским
И - может быть - ко мне вернёшься ты.
Под бой курантов сбудутся мечты...

(2017 г.)