Художник метаморфоз Бодлера

Коллаж в полном размере http://stihi.ru/pics/2018/01/05/5501.jpg

                Строки написаны на основе стиха
                Шарля Бодле'ра «Падаль» (пер. В. Левика);
                в каждой строфе каждой части:
                первая строка – Ш.Бодле'ра (стих внизу,
                где 12 строфам соответствует 12 частей),
                остальные – мои, Н.С.


============================================
Художник метаморфоз Бодле'ра
================================================

***
1.
Вы помните ли то, что видели мы летом?
Тем летом, где пылал в любви кометой,
Где изливал вам страсть души – сонетом,
Стихом, что дышит словом заревы'м,
Что соткан из бездонной синевы,
Присущей снам лишь Сены и Невы,
Где души грезят о страстях под лунным ветром,
Страстях взаимных, окрыляющих рассветом,
Что станут для двоих вселенским центром,
Межзвёздным храмом Веры и Любви,
Где у ворот паря'т златые Львы...

Мой ангел, помните ли вы

Ту лошадь дохлую под ярким белым светом...
О-о, этот яркий свет звучал кларнетом.
Вы помните, как звуком перманентным
Свет озарял весь мир, – что слеп, увы, –
И эту лошадь, что гнила без головы

Среди рыжеющей травы?
Напоминая нам, что все мы в мире смертны.
 
2.
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Вопила – и от всех ждала' подмоги,
Моля истошно: «Где вы, люди, звери, боги!
Мне очень страшно здесь лежать одной».
Кружился этот плач, как заводной,
И почему-то был почти родной –
Как будто бы мои звучали слоги
Давно забытой сумрачной эклоги,
Где я молил друзей своих немногих
Спасти, помочь, когда упал на дно...
Лежала лошадь несколько чудно',

Подобно девке площадной,

Бесстыдно, брюхом вверх, лежала у дороги...
Мы шли, смеясь, забыв про все тревоги.
И вдруг – такие грустные итоги – 
Вы побледнели, вскрикнув: «Боже мой!»...
Я намекал как раз вам стать женой:
Стихи читал о страсти неземной –
Со знанием поэзо-технологий –
Кружились: мы, цветы, единороги...
И вдруг – ужасный труп четвероногий:
Огромный, с перебитою спиной, –
Как знак небес предстал передо мной,

Зловонный выделяя гной.
Такой зловонный, что смолкали диалоги.
 
3.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Была та кляча и худа, и беспородна.
Мне чудилось, она шептала: «Смерть – свобода!
Отмучилась! Отмаялась! Урр-раа!»...
Возможно, то шептал бог солнца – Ра.
А может, навевала всё жара:
Когда любовный жар – примнится что угодно...
С рассветом ликовал: прекрасная погода!
Душою, грезя, малевал пейзажи Клода –
Стремился к вам: пойдём гулять с утра.
И вот – вы рядышком, блаженна и светла.
Читаю стих, что сочинял почти полгода,
Где тайно намекал о продолженье рода.
Вдруг – мерзкий труп: испорчена вся ода...
Был день священный – Павла и Петра.
Струился жар небесного котла,

Чтоб все* останки сжечь дотла,

Чтоб сли'тое в одном великая Природа –
Всё то, что для творения пригодно:
То, что когда-то прославляло жизнь при родах,
То, что навеки поглотила мгла, –
Чтоб всё Природа, не лелея зла,

Разъединённым приняла;
Чтоб возродила жизнь – из гнойного отхода.
 
4.
И в небо щерились уже куски скелета.
Воображение взыграло у поэта –
И я, забыв на миг, что вы здесь рядом где-то,
Уже парил своей душою там,
Где будто мне послышался «там-там»:
Он звал, манил, в мозгу моём витал.
Звучал тот «гонг» внутри скелета – и при этом
Светилась падаль несказа'нно дивным светом.
И труп качало будто звуко-свето-ветром, –
И видел я, как звуки, светом став,
Вплетались в холку, в пряди вдоль хвоста,

Большим подобные цветам.

От смрада на лугу, в душистом зное лета,
От гамм зелёных мух, от ультрафиолета,
От шелеста червей зловонного скелета, –
Где в гной вплеталась неба синева,
Где буйствовал зловонья карнавал, –

Едва не стало дурно вам.
А мне казалось – разыгралась оперетта.

5.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
На труп набрасывались, будто с голодухи:
О, как пьянит нектар из гнойной медовухи –
Как сладко смерть привносит счастье в жизнь:
Какой банкет, какой хмельной сюрприз –
Побольше бы таких весёлых тризн.
И поднимался – за кусок послаще – шухер.
Как благодарны все неистовой старухе,
Что хохотала, пребывая в алчном духе,
Тряся косой: «Пируй, жируй, кружись!»...
И осы – даже бабочки, кажись, –

Над мерзкой грудою вили'сь,

И черви ползали и копошились в брюхе...
Ну, кто ещё так позаботится о мухе,
О червячке, что нищ и гол, и лыс?
И разливалась, и кишела в трупе жизнь – 

Как чёрная густая слизь –
Изящной вязью на червячно-гнойном пухе.
 
6.
Всё это двигалось, вздымалось и блестело;
Всё, расползаясь, копошилось "оголтело":
Всего – хоть по чуть-чуть – испробовать хотело,
Вкушая гной как сладкое вино.
О-о, так не пировали здесь давно –
С размахом, вдохновенно и хмельно,
С особым шармом и глубоким знаньем дела.
Мне улыбаясь, рядом с трупом смерть сидела:
То не старуха, нет, – прекраснейшая дева,
Такую полюбить не мудрено.
Косой тряхнула... – дальше, как в кино:

Как будто, вдруг оживлено,

Росло и множилось чудовищное тело,
Что с хрустом вырвалось из трупа – и взлетело.
И чётко видел я, как тело постепенно
Росло стеной, объятой пеленой, –
И, вымахав, застыло как панно,

Дыханья смутного полно.
И проявился некий мир под смрадной пеной.
 
7.
И этот мир струил таинственные звуки,
Что изливали свет божественной мазурки.
И на панно я видел дивные рисунки –
Как будто кто-то звуком рисовал:
«Смотри, как мир жесток ваш и кровав» –
Мне с неба чей-то голос воззывал.
И всюду видел я бесчисленные муки,
Их прессовала смерть, как гранулы макухи.
Мне показал художник: войны многоруки...
Узрел: на каждом пальце голова,
Напоминающая ликом Льва,
В мир изрыгала тайные слова.
И прорастали те заклятья, как бамбу'ки,
Внушая людям страх и ненависти глюки.
И в сердце каждый глюк тот оживал,
Летя – огнём сплетая кружева –

Как ветер, как бегущий вал;

Как будто сеятель, подъемля плавно руки, –
Проделав с душами таинственные трюки,
Внушая знания лжеверы, лженауки,
Где всем вбивают, смачно разжевав:
«Ты в этом мире раб и приживал*» –
Да, будто сеятель, зевающий от скуки,

Над нивой зёрна развевал,
Что были и черны, и тайной сутью жутки.
 
8.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий:
Он проявлялся, будто тени бледных лилий;
О нём пророчествовал нам когда-то Плиний,
Чтоб все запомнили мы хаос, но...
Он стёрт из нашей памяти давно –
Нам древний хаос помнить не дано...
Лишь иногда он промелькнёт строкой былины,
Полуистёртым полусловом, сутью дивным,
Полуразрушенной фигуркою из глины –
Из тех веков, где в памяти темно...
И вот – он проявился на панно

Как первый очерк, как пятно,

Где взор художника провидит стан богини..
И говорил художник мне, что все мы сгинем:
Кровавый хаос льётся смрадом из вагины
Иных миров – и нужно нам одно:
Закрыть портал, – что тянет нас на дно, –

Готовый лечь на полотно.
Вдруг кто-то рыкнул – и пропали все картины...

9.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
С облезшей холкою, невиданная в росте, –
С немой молитвою: «...ну, хоть чего-то бросьте» –
Взирала псина, дёргая плечом,
Сгоняя мух, что были ей бичом.
Недавно кровь из ран текла ручьём –
И отмахнуться от слепней совсем не просто.
Унюхав "мы пусты", взирала зло и остро,
Переводя свой взгляд на смрадный полуостов.
Стекало раздражение со щёк.
Был у неё почти голодный шок.

Косила сука злой зрачок,

И выжидала миг, чтоб отхватить от ко'сти.
Мы для неё, увы, мешающие гости.
И потому – вся изошла, рыча от злости:
Желудок выделял нещадно сок,
Хотелось ей вонзиться трупу в бок

И лакомый сожрать кусок.
И словно слышалось: «Идите вон, прохвосты!»

10.
Но вспомните: и вы, заразу источая, –
Ведь смерть, как жизнь, нечаянна, случайна;
О, как строка моя надрывна и печальна –
Вы тоже смрадом станете земным.
Нет в этом философской новизны:
Когда-нибудь мы все уйти должны.
Да, все должны уйти – с любовью, не серчая.
И в этом – парадокс и тайна ключевая:
Уйти – и жизнь, и смерть блаженно величая.
И вы уйдёте, миром став иным, –
С виной ли, с покаяньем, без вины –

Вы трупом ляжете гнилым,

Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
С кем оживая, умирал, любви желая;
Мой сладостный бальзам, и рана ножевая,
Вы, кто подобна Нике из Афин,
Сладчайшая графиня из графинь, –

Вы, лучезарный серафим,
Уйдёте в мир иной, к любви моей взывая.
 
11.
И вас, красавица, и вас коснётся тленье:
Что – ваша молодость? Она – одно мгновенье!
Хотя... – за что корить? Мы жили наслажденьем!
Вы – дама пик! Нет, дама всех мастей:
И солнце – и холодная постель.
А я – то раб, то бог, то менестрель.
Вы – тьма моих небес! И лучик просветленья.
Вы – светоч, ангел, бес! И чара наважденья,
Мой сад, поляна, лес! И тайна сновиденья.
Вы – бездна, целостность частей.
Любезность, праздность, бог страстей...

И вы сгниёте до костей,

Одетая в цветы под скорбные моленья...
Уйдя от суеты в объятия смиренья,
В безмерность чистоты небесного паренья,
Войдёте в рай – чтоб чувством стать острей,
Чтоб спрыгнуть в ад свой побыстрей,

Добыча гробовых гостей,
Добыча вечного бессмертного творенья.
 
12.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вдруг признаваться вам, что знают, как ценю я
И вашу страсть к словам, и доблесть козырну'ю,
Скажите им, – что жизнь была игрой,
Что не пугает вас кишащий рой,
Что не страшит бесо'вско-адский вой –
Ведь вы бессмертна, ибо дал вам жизнь иную,
Литературно-освящённую, земную,
Нетленную вовек, вневременную:
Сумел я сбить продьявольский настрой –
Пусть не боятся, предаваясь воле злой, 

Вас пожирать во тьме сырой,
Вливая в душу яд и тьму нагую.
Скажите правду им, пугая, интригуя,
 
Что тленной красоты – навеки сберегу я

И форму, и бессмертный строй.
Успел Художник код шепнуть мне свой –
И Смерть вручила ключ, взмахнув косой, –
Когда внимал панно, вникая в жизнь другую.
Мой дух, войдя в земной астрал,
Сумел, успел закрыть портал.
И сам художником я стал –
И всё теперь могу, почти богуя:
И лошадь спас... и обессмертил... дорогую –
Единорогом выпасаю на лугу я...
Живя беспечно, и шикуя, и ликуя,
Мы псину, – ту, что встретили вдвоём,
К себе забрали: стережёт наш дом.
О-о, как мы счастливо живём,
К Художнику взывая: «Аллилуйя!»
 
                -----------------
                в каждой строфе каждой части:
                первая строка – Ш.Бодлера (см. стих внизу),
                остальные – мои, Н.С. (12 строфам соотв. 12 частей)

*«чтоб все» употреблено вместо «чтобы'», чтоб не нарушался ритм;
*«приживал» – сущ., то же, что «приживальщик»
(бедный человек живущий из милости в богатом доме)

***
Николай Сысойлов,
02-05.01.2018

Коллаж мой – на основе фото из интернета
(Шарль Бодле'р; Жанна Дюваль – пера Бодле'ра: ей посвящены строки; Хаос, Единорог)

================


Шарль Бодлер
«ПАДАЛЬ» (перевод В. Левика)
1.
Вы помните ли то, что видели мы летом?
 Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
 Среди рыжеющей травы?
2.
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
 Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
 Зловонный выделяя гной.
3.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
 Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
 Разъединенным приняла.
4.
И в небо щерились уже куски скелета,
 Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
 Едва не стало дурно вам.
5.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
 Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
 Как черная густая слизь.
6.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
 Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
 Дыханья смутного полно.
7.
И этот мир струил таинственные звуки,
 Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
 Над нивой зерна развевал.
8.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
 Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
 Готовый лечь на полотно.
9.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
 Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
 И лакомый сожрать кусок.
10.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
 Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
 Вы, лучезарный серафим.
11.
И вас, красавица, и вас коснется тленье,
 И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
 Добыча гробовых гостей.
12.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
 Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
 И форму, и бессмертный строй

http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=17532

=========

Коллаж мой – на основе фото из интернета
(Шарль Бодлер, Жанна Дюваль – пера Бодлера: ей посвящены строки; Хаос, Единорог)