От Адама 3 - Адам и Зайц

Как-то раз Адам пошел в лес, чтобы поймать Зайца.

Зайц жил далеко – в Дремучем Лесу за Лесным Озером, но каждое утро прибегал к Большому Дереву и ждал Адама – когда тот придет его ловить.
Завидев приближающегося человека, Зайц задавал вокруг Дерева пару зажигательных кругов и устремлялся в лес.
Адам поощрительно кричал ему вслед «Е-ге-гей!», свистел в четыре пальца и бросался в погоню…

Зимний лес вокруг стоял спокоен и чист, как хорошо прибранная светлая горница с тщательно выбеленным потолком. Зайц, еле заметный, парил над снежной гладью петляя вокруг деревьев и тщательно запутывая следы. Адам, ловко толкаясь лыжами, издали разгадывал хитрые заячьи ходы и правильно спрямлял путь - так, что в какие-то моменты почти уже настигал беглеца.
«Если бы не эти штуки, черта с два б ты меня догнал, Человек! Даже Рыжему Лису такое не под силу - не то, что тебе!» - думал Зайц, презрительно косясь на Адамовы лыжи,  ловко нырял вбок, и тут же значительно удалялся от своего преследователя.
Так они пробегали, обычно, круг или два вдоль берега Лесного Озера и шли по домам – каждый по своим делам. Адам – по своим, а Зайц – по своим.

Но в этот раз…

Адам проснулся рано. Тусклый февральский свет еле проникал в избу сквозь мутное оконце, освещая лишь ближайшие на своем пути предметы.
Плотно укутавшись в одеяло, чтобы сильней ощутить тепло противостоящего непогоде дома, Адам еще немного полежал с закрытыми глазами, и только потом встал, проглотил, не разогревая, несколько ложек овсянки и запил их чаем с разведенным смородиновым вареньем.
На дворе быстро светлело.
Невидимое сквозь густую серую пелену, солнце равномерно отдавало свой свет всему небу, и почти невозможно было определить, с какой стороны оно встает.
Подготовив лыжи и забросив за спину небольшой походный рюкзак с перекусом и горячим питьем, Адам отправился в лес.
Кабанчег, все это время радостно вертевшийся возле него, побежал было вслед, но, выскочив за калитку на нетоптанную территорию двора, сел на брюхо в глубокий снег и смешно задрыгал ногами.
«Ну куда тебе!» - Адам махнул на него рукой и исчез за елками.

День был тихий и бесснежный. Деревья в лесу стояли не шелохнувшись. Лишь иногда беспокойная птица, запутавшись крылом в густых ветвях, сбивала лежащие на них снежные шапки, и те красиво и бесшумно ссыпались вниз.

Зайца возле Большого Дерева не было.

«Обычное дело» -  решил Адам – «захворал, или задерживается – мало ли чё».
Выжидая на всякий случай некоторое время, Адам скатился с крутого берега Лесного Озера на заснеженный лед.
На ровной смерзшейся поверхности озера снег лежал причудливыми барханами. Ветер постоянно переметал их с места на место, образуя кое-где открытые ледяные «окна».
Адам прильнул к одному из них, чтобы получше разглядеть, что происходит там – подо льдом.
С другой стороны к окну подплыла Рыба и грустно поглядела на него.
Адам смутился, как подглядывающий, и заспешил назад – к дому.

Возле Большого Дерева его остановил Рыжий Лис.
- Дай лыжи покататься… Можно за деньги.
- Да чё уж там – за деньги. Бери так. Все равно они мне теперь до завтра не нужны.
- Вот и чудненько! Завтра и верну…

Адам брел домой по колено проваливаясь в снег, а из головы его все не шла эта Печальная Рыба и этот черный лед, под которым кто-то живет, и ему от этого грустно.

На следующий день сильно похолодало. Поземка мела по двору сухую снежную пыль и прибивала ее к сугробам, как нерадивая хозяйка, оставляя сор в укромных местах вместо того чтобы совсем вымести его из жилища.

В условленном месте Рыжего Лиса не было, но в сторону Озера вел свежий, хорошо заметный лыжный след.
«Ишь, разошелся! Не накатается никак» - подумал Адам, и пошел по следу, в надежде настичь Лиса где-нибудь на проторенной лыжне.
Так шел он почти до противоположной стороны Озера, пока не увидел торчащие из снега носки лыж и пустую заячью шкуру, брошенную здесь же.

От неожиданности Адам присел на корточки и часто замигал глазами, пытаясь осмыслить увиденное.
«Вот оно значит как…» - наконец тяжело выдохнул он, окончательно представив себе все, что случилось.
Адам схватил лыжи и каждой по нескольку раз ударил об толстый еловый ствол. Лыжи разлетелись в щепки, но чувство безвозвратности и досады на себя самого, крепко засевшее где-то там - в глубине его тела, никак не хотело выходить.

К обеду, вернувшись в дом, Адам, не раздеваясь, сел за стол и так сидел молча, не поднимая глаз.
Ева пододвинула ему под нос тарелку с кислыми щами и кусок хлеба с половинкой луковицы.
- Чё, - опять?
По щекам мужа скатились две безудержные слезы и одновременно упали в щи.
- Вот. – Адам вынул из-за пазухи заячью шкурку и все рассказал Еве – про Зайца, про Лиса и… про лыжи.
- Убила б нах! – отрезала Ева, и, прибрав со стола бесполезную еду,  понесла ее Кабанчегу.

Адам метнулся в чулан.

Несколько минут оттуда доносился грохот передвигаемых и падающих предметов, как бывает, когда кто-нибудь вдруг бросится искать в захламленном месте давно забытую и ненужную до поры вещь.
Растолкав у порога Еву и кормящегося Кабанчега, Адам выскочил во двор и побежал в сторону леса. За спиной его болтался рюкзак и еще что-то длинное, тускло отсвечивающее металлом, таящим в себе смертельную угрозу и чувство страха.
Кабанчег испуганно бросился от Адама прочь, а Ева долго и понимающе смотрела ему вслед, пока Адам совсем не исчез из виду.

Адам вернулся через день. Поздно вечером. Тихо вошел в избу и достал из рюкзака рыжий лисий хвост.
- А остальное то где? – удивилась, было, Ева, но, наткнувшись на усталый и хмурый  взгляд мужа, ни о чем больше его не спрашивала.

Из Заячьей шкуры Адам наказал Еве сшить ему шапку-ушанку, чтобы и дальше чувствовать на себе тепло друга, а лисий хвост засунул подальше в чулан, в надежде на то, что до весны его окончательно потратит моль.
Но Ева разыскала хвост и приспособила его к воротнику своего тулупа.
Завидев жену в таком наряде, Адам только презрительно сплюнул в снег, но спорить с женщиной не решился.

Так в обиходе Первого Человека и его верной подруги появились первые меховые изделия.

27.09.2010