Париж не изменился. И, ночами...

                «Париж  не  изменился...»
               
                И.Бродский

Париж  не  изменился. И, ночами,
Все  те же  чувства, мысли и слова…
В лобызаниях  срывают  кружева…
Все  тот  же  танец  страсти  пред очами…
. .. . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . ..  . . ….. . …..

Цыганка-ночь  в  гаданье  для  пажа.
А  мрачный  паж  седой  теребит  локон,
И грустно  смотрит: там   Она , нежна,
Когда-то красотой  звала  из  окон.

Нежна, нежна. Иначе – не  бывает,
Ведь  юность  свойств  иных  не знает.
Похоже  на  звезды  сиянье,  зыбко,
В тот  день  Ее  полуулыбка
Пажа  коснулась. И теперь Он  грезит,
Паж - ветеран  боев и дел амурных…
Но, снова  карты… Карта – Дама Треф.
«О, нет!» – кричит, -«Цыганка, это – блеф!»

И, убегает прочь в волненьях бурных…
(Не в силах  удержать  эмоций   нерв!)

Паж  мечется по набережной  тихой,
Ему  мерещатся: карета и стихи,
И видит  ясно: легкий  взмах  руки,
И кони понесли, помчались  лихо

По мостовой,  наотмашь. Мимо  Сены,
Туда, где  город  спит , где свист воров…
Атлас  кареты – блеск! Откинь  покров
Из  занавесок  ночи. Видишь  сцену:

Карета: в ней  слились Она и  Он… 
 И – ничего  на свете. Только -  двое!
На всей  земле и в небе – только двое!
(На реку  ночь  надела  балахон

В осколках  звезд, что плавают, качаясь…)
Но ,вдруг, Она – прекрасней, чем  звезда, -
Целуя,  исчезает  навсегда,
Уходит от пажа, душой  печалясь…

Мгновение… и нет Ее. С тех пор
В безумстве  паж  по набережной  бродит,
И среди  звезд  Ее  он  не находит,
И мрачен Он, и черен  как  укор.

Укор  судьбе: «О, как же  ты  жестока!..»
Он, до сих пор, страдает  одиноко
Тот  паж…
И если  встретите пажа,
То  лишь у Сены, когда  ночь  свежа…