Из Роттердама в Попенгаген

Как все волшебники и маги,
Я молчалив, задумчив, тих.
Из Роттердама в Попенгаген
Поеду на перекладных.

А путь не близок, ох, не близок.
В бауле шар хрустальный мой,
Со мной попутчица Луиза,
Ей Попенгаген – дом родной.

Сыр и вино в её корзине.
Она наивна и робка.
Я превращу её в гусыню:
Нос, грудка, белые бока.

Запью овечий сыр Мозельским,
Задумчив, тих и молчалив.
А за окном пейзажик сельский,
И море, где прилив-отлив.

Взгляну на белую гусыню,
Куда её? Что делать с ней?
Я посажу её в корзину,
Скажу: «Мозельское допей».

А как приеду в Попенгаген,
Там сразу же начнёт дождить.
Как все волшебники и маги,
С гусыней буду там бродить,

Носить её в большой корзине,
Шептать: «Тебя я не продам».
Потом, зимой, на белой льдине
Назад уедем в Роттердам.

Туман над морем встанет синий,
Уляжется на дно луна.
На льдине мой баул, гусыня,
Овечий сыр и две вина.

На берегах танцуют фризы.
Под льдиной - окунь шебутной.
Слезинки на глазах Луизы,
Гусыне я: «Да ты не ной».

Как все волшебники и маги,
Люблю я этот променад:
Из Роттердама в Попенгаген,
Потом с гусынею – назад.